Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким же резким движением его брат подхватывает топ под край и стаскивает его через голову Маруси, оставляя ее совершенно обнаженной, если не считать одного белого чулочка на ноге. Но, кажется, он им нисколько не мешает.
Две пары рук вновь разводят ее колени, касаются промежности, перебирают влажные горячие складочки между ног. Но смотрят близнецы только ей в глаза.
Маруся тяжело дышит, встречая их взгляды.
Им нравится играть с ее телом — руками разводить внутренние лепестки, раскрывая темное пульсирующее отверстие, накрывать грудь, сжимая сосок между указательным и средним пальцем, прикусывать внутреннюю сторону бедра, оставляя красные следы зубов.
Смотреть.
Трогать.
Ласкать.
Мучить прикосновениями.
— Не сбежишь? — тихо и хрипло спрашивает Никита, вдруг замирая, нависнув над ней.
Его член покачивается прямо у ее лица, выгоревшая челка упала на глаза, одной рукой он упирается в пол, а другая полностью накрыла ее маленькую острую грудь, и твердый сосок тычется в его ладонь, как нос щенка.
Маруся пытается вдохнуть, чтобы ответить, но у нее перехватывает горло и получается только хриплый стон. Тогда она мотает головой и тянется к его члену.
Никита придвигается на коленях чуть ближе, чтобы она могла коснуться его губами, и когда ее язык впервые обводит напряженную головку по кругу, он непроизвольно стонет, закатывая глаза. Ее пальчики обнимают упругий ствол, и Маруся снова трогает его языком, обводит по краю, неумело облизывает — она делает это все неумело, но эти неловкие касания возбуждают Никиту сильнее, чем четкие действия опытных подруг.
Марусины мягкие губы обхватывают его член так, что у него немедленно сносит башку.
Ее пальчики сжимают то слишком сильно, то слишком слабо, но исправлять не хочется — ласки сестры похожи на изощренную пытку, от которой он получает удовольствие, равного которому еще не испытывал.
Макар тем временем хозяйничает у Маруси между ног.
Он устраивает ее колени у себя на плечах, склоняется и проводит языком снизу вверх, собирая ее влагу. Она такая сладковато-терпкая, вкусная, словно вода из родника в глубине леса, ее хочется пробовать еще и еще. Под его языком ее нежная плоть подрагивает и напрягается, когда он кружит им вокруг клитора, еще не касаясь самого узелка. Ему больше нравится нырять в темные глубины, откуда изливается сок, пить его, трахать языком узкое отверстие.
Макар отстраняется и дует на влажную промежность.
Маруся ахает и выпускает член Никиты изо рта.
Она резко дышит, глядя на брата расширившимися зрачками.
Ее тело дрожит такой крупной дрожью, что можно ловить ладонями волны, проходящие по нему. Хочется раздвинуть ноги шире — или, наоборот, сжать их изо всех сил. Маруся еще не знает — она запрокидывает голову и умоляюще смотрит на Никиту.
Он кивает брату, а сам склоняется, накрывая ладонями ее грудь, врывается языком в ее рот и сплетается с ее языком. Пока Макар, закончив с играми, переходит к главному блюду и уверенными движениями упруго бьет кончиком языка по набухшему клитору.
Тело Маруси выгибается, она стонет прямо Никите в рот, распахивает глаза — и кричит в голос, кончая под языком его брата.
Тот перехватывает ее запястья, прижимая их к полу и несколькими последними движениями доводит ее до исступления, так что она начинает биться в судорогах.
Макар отстраняется, глядя на распахнутую перед ним Марусю и кивает Никите:
— Хочешь?
Тот мотает головой.
Сладкие искусанные губы Маруси и влажная теплота ее рта всего в нескольких сантиметрах от его члена. Он хочет этого.
— Окей, — кивает Макар, встает на колени, разводя ноги Маруси в стороны и приставляет головку ко входу в нее.
Она чувствует это и дергается, сводя колени:
— Нет!
30
Никита морщится.
Он уже предвкушал, как научит свою старшую сестрицу, невинную и сладкую, по-настоящему сосать. Он уже практически чувствовал ее губы — и тут такой облом!
— Почему? — спрашивает он. — Ты все-таки целка? Нехорошо врать!
Маруся пытается отползти от тычущегося в нее члена Макара, но куда спрятаться от них двоих в пиратском логове?
— Нет! Я не… Не девственница, но я не могу, это больно!
В ее голосе легкая паника, и братья быстро переглядываются — никто не понимает, что происходит.
— Не девственница? — уточняет Макар. — Ты просто боишься?
— Да!
— Больно не будет… — он говорит мягким голосом и накрывает ее тело своим, касаясь кончиками пальцев ее лица и вынуждая посмотреть ему в глаза. — Я обещаю.
Она всхлипывает и готовится что-то еще возразить, но в этот момент головка его члена, которая скользит вверх-вниз по очень влажной щели у нее между ног, так же легко и гладко проскальзывает внутрь ее тела — просто под другим углом.
Маруся ахает, но она даже не успевает ничего понять, как член Макара целиком, на всю длину, входит в ее истекающее соком влагалище. Не причиняя ни малейшего дискомфорта.
Она сжимается, пытаясь сопротивляться, но он уже внутри, ее плоть обнимает его со всех сторон и пульсирует в такт его пульсу.
— Видишь… — говорит Макар прямо в губы Марусе. — Больно бывает только от того, что страшно или ты не готова.
— Мне не страшно… — шепчет она, приподнимаясь и с недоверием глядя на то место, где их тела соединяются, словно подозревая, что это какой-то фокус.
Он вошел в нее целиком. Она чувствует, как он растягивает его внутри и еще чувствует, что хочет это повторить — то, как он входит в нее этим скользящим плавным движением.
Макар чуть двигает бедрами вперед, загоняя себя до предела в невыносимо влажную, заполненную тягучей смазкой глубину — и тут же назад, освобождая Марусю от себя.
Но раньше, чем она успевает возразить — он опять толкается внутрь, пронзая ее насквозь, и это неожиданно оказывается так сладко, так желанно, что она сама непроизвольно подается бедрами вперед, вызывая улыбку Макара.
— Не страшно? — спрашивает он, вновь выходя и толкаясь обратно. — Не больно?
— Нет… — Маруся сжимает пальцами край одеяла и закусывает губу. — Нет, нет…
— Еще? — спрашивает он, замирая на выходе, оставив внутри лишь головку, которую ее тело пытается стиснуть, удержать внутри себя.
— Да! — выдыхает она, и Макар отстраняется,
