Роберт ничуть не удивился моему вопросу. Он рассматривал меня, холодно и бесстрастно, как в первый раз.

– Ты сомневаешься, что я могу быть жестоким? – спросил он после недолгого молчания.

Теперь настала моя очередь рассматривать его – с удивлением и недоумением, словно мы заново познакомились. Мне показалось, или он ответил утвердительно? Я смотрела на его прекрасные губы, искривленные странной полуулыбкой, которая казалась мне теперь хладнокровной усмешкой маньяка. Я заглядывала в глаза Роберта, силясь прочесть там ответы на свои вопросы, но они были непроницаемы.

Я немного помедлила и, развернувшись, побежала к людям. Я не могла больше находиться наедине с Робертом. Его присутствие одновременно пугало и возбуждало меня. От Стронга исходила такая сила, что я чувствовала себя хрупкой и легко ломающейся.

Повернувшись к нему спиной, я перечеркнула наши будущие отношения. Возможно, мне больше никогда не почувствовать вкуса его горячих нежных губ, будто специально созданных для поцелуя.

На секунду захотелось обернуться и посмотреть на Роберта, но я быстро справилась со своим порывом и прибавила шаг. Влетев в фойе университета, я заметалась. Надо было узнать, в какой аудитории проходит следующее занятие. Мне просто необходимо было сесть на заднюю парту и привести мысли в порядок. К счастью, я увидела в толпе студентов девочку с белыми кудряшками, которая вчера плавала в бассейне. Она торопливо шла к лифту. Я догнала ее и сказала:

– Привет! Меня зовут Мила. Я из твоей группы. Помнишь меня?

Девочка молча кивнула.

– Где лекция будет? – спросила я, когда мы ехали в лифте.

– В четыреста семидесятой, – коротко ответила кудрявая.

Девица почему-то не смотрела на меня. Ее бесцветные глаза были устремлены в пол. «Наверное, я вызываю у нее сильную неприязнь. Что ж, нормальная реакция для женщины». – Я не стала навязываться и просто последовала за одногруппницей.

Мы вошли в огромный конференц-зал – столов там не было вовсе, стояли только красные кресла. Девочка с кудряшками поспешно уселась в первом ряду, а я забилась подальше, в самый темный угол. Мне очень хотелось, чтобы про меня забыли, не замечали совсем, но этого не произошло. Когда вся группа, в полном составе, собралась в этом большом помещении, туда стремительно вошел, почти ворвался, высокий молодой мужчина лет тридцати.

– Здравствуйте! – энергично сказал он, обводя нас внимательным взглядом.

Я вжалась в кресло: «Похоже, лекции не будет. Ее начинают по-другому. В аудиторию неспешно входит преподаватель и начинает нудеть. Сейчас – все иначе. В лучшем случае – семинар, в худшем – практическое занятие. А это значит, что нужно будет принимать участие в общей беседе, а не отмалчиваться, делая вид, что конспектируешь сказанное».

– Меня зовут Вишневский Юрий Романович. Я веду у вас практические занятия по психологии.

«Черт возьми! Точно не удастся посидеть спокойно. Надо было лучше изучать расписание. Хотя что же, я не пошла, если бы знала? Глупости».

– Сегодня у нас – первое занятие. Конечно, по расписанию мы должны были встретиться еще на прошлой неделе, но обстоятельства сложились так, что я смог появиться на работе только сегодня. Довожу до вашего сведения, что я не вхожу в основной преподавательский состав данного учебного заведения, а являюсь, так сказать, приглашенным педагогом, так как обладаю уникальной квалификацией и богатым опытом в сфере психологии семейной жизни. Именно этот предмет мы и будем обсуждать на наших занятиях. Вы как будущие педагоги должны не только передавать ученикам знания, но и быть для них еще и, своего рода, психологами. Вы станете невольными свидетелями их личной жизни, будете общаться одновременно и с ними, и с их родителями. Будете разруливать конфликты, которые часто возникают между близкими людьми. Будете свидетелями зарождающихся чувств между мальчиками и девочками. На ваших глазах может вспыхнуть новая любовь, и ваша задача – сделать все возможное и невозможное, чтобы это закончилось хорошо.

Высказавшись, психолог снова обвел нас изучающим взглядом и, конечно, на меня смотрел особенно долго, а потом отвел глаза и неожиданно поинтересовался:

– У кого в семье происходили случаи насилия?

По аудитории прошел легкий гул. Все недоуменно переглянулись, но никто не высказывался. «Действительно, а что? Давайте смелее, признавайтесь, кого дома избили или изнасиловали! Лес рук! – Я усмехнулась. – Вот это психолог. Разве так до чего-нибудь докопаешься? О таком, даже если это было, надо аккуратно спрашивать в приватной беседе, после того как налажен очень тесный контакт с пациентом. А вот так, нахрапом… Он же понимает, что ему никто ничего не скажет. А может, он специально задает глупые вопросы? Может, если он приглашен нашим деканатом, то ему все равно, у кого что спрашивать и кто что усвоит? Он просто примет зачет в конце семестра и отчалит восвояси, выслушивать своих богатеньких клиентов». Мне казалось, что клиентура у психолога должна быть состоятельной – он выглядел высоко – и частооплачиваемым. Вместо мешковатого затертого костюма – униформы профессуры – на нашем новом преподавателе красовался модный пиджак из тонкой кожи и черные прямые джинсы, ансамбль дополняла красивая водолазка. Его обувь тоже была в порядке: блеск дорогих начищенных ботинок был виден с последнего ряда. Вишневский явно добирался за город на личном автомобиле, а не трясся в метро, а затем в маршрутке, как это делали большинство наших педагогов. На запястье нового преподавателя блеснули часы из розового золота – мужчина явно разбирался в моде и следил за тенденциями.

«Ничего себе какой!»

Стиляга тем временем продолжал:

– Итак. Тема нашего сегодняшнего занятия – половое влечение. Внимание! Ничего записывать не надо! – торопливо сказал он, заметив, что все раскрыли тетрадки на коленях. – Видите, в этой аудитории даже столов нет, чтобы писать. Просто слушайте и запоминайте.

Все с облегчением захлопнули тетради и уставились на красавчика.

– Я сегодня побеседую с каждым из вас. Лично. После этого выберу особо интересные случаи и проведу консультацию с этими людьми тет-а-тет, – провозгласил Вишневский.

Он поставил два кресла друг против друга и стал приглашать, по очереди, всех учащихся из нашей группы. Усаживал человека напротив себя и громко, чтобы могли слышать все, задавал вопросы. Причем если ответ не казался Вишневскому правдоподобным, он громко протестовал:

– Не может быть! Вы меня обманываете! Не делайте этого, а то я вас запомню и не поставлю зачет, – и сам же хохотал над собственной шуткой.

Так, спросив у одной из наших девиц, в каком возрасте она почувствовала влечение к противоположному полу, и получив ответ: «В шестнадцать лет», он воскликнул:

– Вы лжете! У вас до сих пор не возникало влечения к противоположному полу. Вас привлекают только девушки!

Девица покраснела, Вишневский тут же отправил ее восвояси и вызвал следующего. Казалось, он просто развлекался, потешаясь над нами и не желая воспринимать никого всерьез.