Пока он рассказывал, я отложила картошку, во все глаза смотрела на парня и слушала, ловила каждое его слово.

— Нет, что ты! — воскликнула я, — Мне так интересно узнать о тебе побольше… Ведь ты ничего о себе не рассказывал.

Сева едва заметно вздохнул с облегчением.

— В общем, денег было недостаточно. А потом объявился мой биологический отец. Сказал, что болеет, скоро умрет и мне предназначено часть наследства. Я только поэтому приехал. Не ради отца, а ради матери. Мне нужны эти деньги. Я хочу вылечить ее. Ведь если с ней что-то случится… Я не знаю, как пережить.

Его история потрясла меня. Сколько же внутри него боли. И он отлично ее скрывал. Под силой есть слабость.

Я не удержалась. Подошла к нему и взяла его за руку.

— Спасибо, что доверился мне.

Сева притянул меня к себе, переплетая наши пальцы.

— Знаешь, я уже начинаю подозревать, что все его наследство… Это те самые долги, которые всплыли сейчас. И есть ли смысл ждать целый год?

— Не отчаивайся, — прошептала я, — даже если так… Мы что-нибудь придумаем. Мы поможем твоей маме.

Сева усмехнулся.

— Мы? Ты уже говоришь «мы»? Мне нравится.

Я тут же вспыхнула. Попыталась вырваться, но он не отпустил меня.

— И что же ты предлагаешь? — спросил он.

Я прикусила губу.

— Можно, пойти работать… Высылать деньги матери. Или сразу покупать лекарства.

— Нет, ты не будешь работать, — категорично заявил он, — тебе надо учиться. Но мысль дельная… — тут он горько усмехнулся, — но, видимо, доучиться у меня не получиться.

Мне было так обидно за него.

— Все получится, — прошептала я, — я помогу тебе. За мою учебу не беспокойся. И ты универ не бросай. Думаю, твоя мама обрадуется, что ты учишься… Кстати, ты общаешься с ней? Просто ни разу не видела…

— Конечно, звоню ей. Но всегда делаю так, чтобы никто не слышал.

— Понятно… Знаешь, я иногда думаю, что мы должны были позволить Власову тогда объявить о том, что в наследстве. Тогда бы мы избежали столько бед… Наверное.

Сева сердито покачал головой.

— Нет. Он не получит ни копейки. Так, ты нарезала овощи? Давай укладывать их?

Пока мы готовили, то говорили о всяких мелочах, которые не вызывали страх или негативные эмоции. Мы говорили только о чем-то приятном. Много смеялись, шутили. Даже не заметили, как наше блюдо было готово.

— Сегодня буду твоим кавалером, — сказал Сева, помогая мне сесть за стол. Сначала он запомнил мою тарелку, а затем свою. — Аккуратно, еще горячо. Не обожгись.

— Угу, — мне было безумно, что он сейчас заботился обо мне. Вот всегда бы так… Пока мы ели, я чувствовала себя невероятно счастливой. И только сейчас поняла, что не чувствовала никакого дискомфорта рядом с этим парнем.

Или он волшебник, либо я дура. Одно из двух.

Но сейчас разницы нет. Ведь я была просто счастлива. Зачем искать для этого причины? Зачем накручивать себя, если можно просто все отпустить… И просто наслаждаться моментом?

Ведь никто не знает, что нас ждет завтра. И наступит ли оно…

Две следующие недели прошли очень странно, на следующий день после прекрасного ужина мы разругались в пух и прах. Мы то миримся, то ссоримся. И так на протяжении целых двенадцати дней. Я уже была готова убить его, и один раз даже чуть ли не кинулась на него.

— Как же ты меня достал! — завопила я, замахиваясь на Севу, который ловко увернулся. — Пошел к черту!

Я развернулась и направилась прочь из гостиной, но далеко уйти не успела. Парень ловко перехватил меня и прижал к стене.

— Ну что ж ты такие плохие слова говоришь, а? Сколько можно тебя учить? — промурлыкал мне на ухо парень, прижимаясь ко мне всем телом. От него приятно пахло парфюмом и гелем для бритья.

— От тебя научилась!

Сева потерся носом об мою щеку, а потом поцеловал ее, надолго прижимаясь к моей коже. А мне уже начало казаться, что у меня тахикардия. Этот парень просто сводил меня с ума. Ну как так можно? Ведет себя так, будто я его девушка. Конечно, после того поцелуя во дворе университета мы больше не целовались, но что мешало ему постоянно ко мне прикасаться? То волосы поправит, то по плечу погладит, а если мимо проходил, то обязательно, правда, едва заметно прикасался пальцами к моим бедрам. И каждое прикосновение будоражило. Мне казалось, что по телу бежали тысячи мурашек. Но разве такое возможно? Так реагировать на самые невинные прикосновения? Или он просто знает, что для меня все впервые, что любое прикосновение подобно взрыву? Тогда его проще… Сделать с ним что-то плохое, короче говоря. И сейчас… Сейчас он вновь вел себя со мной, будто я его девушка. А я еще не давала согласия. Может, вообще не соглашусь. Да и вообще меня никто не спрашивал!

— Да что говоришь, — игриво протянул Сева, — я наоборот с тобой скоро в котенка превращусь. Буду постоянно требовать от тебя ласки и молока. Сможешь обеспечить? Иначе буду драть всю мебель и мочиться в твои туфли.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом громко рассмеялись. Я прижала ладонь ко рту, а Сева уткнулся лбом мне в плечо. Мы стояли так долго. Цеплялись друг за друга. Хорошо, что хоть матери дома не было.

И я не знаю, как, но мы вдруг обнялись. Он крепко прижимал меня к себе, будто я вот-вот растворюсь и навсегда исчезну.

— Вот так… — шептал Сева, поглаживая меня по голове, перебирая пряди, — вот так хорошо. Ну, что ты вечно со мной ругаешь? Сопротивляешься? Не даешь прикоснуться к себе? А мне бы обнимать тебя хотя бы раз в день — уже жизнь удалась. А ты все бунтуешь и бунтуешь.

— Кажется, — прошептала я, прикрыв глаза, — кто-то знатно мне сейчас льет в уши…

Я почувствовала, как губы коснулись моей шеи. Хотя, надо признаться, я зря наговаривала на Севу. Эти две недели, если не считать наших скандалов, были прекрасными. Для меня. Сева действительно старался. Каждое утро меня ждал вкусный завтрак и ромашка. Где он брал цветы? Даже не представляю, где он их брал осенью… Теперь в университет мы приезжали вместе, уезжали тоже. Он продолжал встречать меня после каждой пары, провожал в другую аудиторию. Теперь все были убеждены, что мы — пара. Но почему-то никто из нас не спешил разубедить людей, что между нами ничего нет.

А еще мы стали много проводить время вместе. По вечерам смотрели фильмы, иногда вместе делали уроки. Точнее я делала уроки, а Сева просто отвлекал меня. И временами слишком успешно у него это получалось. Между нами не было никакой близости, ни поцелуев. Но Сева — рыцарь (он сам так себя назвал), он готов подождать. Он не давит на меня. И в глубине души я была благодарна за это.

Так же мы нашли работу. Поиски немного затянулись, потому что Сева хотел, чтобы работали мы вместе на одном месте. Не хотел упускать меня из виду, сказал. А мне даже было проще. Потому что я совсем не была приспособлена к реалиям жизни, где работодатели могли грубить. Сева тогда просто брал меня за руку и уводил.