О, это было одним из тех откровений, после которых хочется сразу же лечь в могилу и поспать там лет пять. Я тоскливо вздохнул, перечитал написанное, закрепляя в памяти, чтобы не опростоволоситься, если кто-то все же крикнет эти самые слова, представил себе картину эксцентрического поведения господина Мареева, волею судьбы зашедшего в кино и с воем выпрыгивающего через киноэкран, герой которого, бравый сыщик Джон, пообещал главному злодею: «Ты за это ответишь…»

Но делать нечего, нужно идти, причем необходимо будить Валентину, которая и так поспала всего час.

Забрав с собой пять распечатанных портретов, я вышел из тайной комнаты и, тщательно заперев ее шкафом, направился на кухню, где срочно вскипятил пару чашек крепчайшего кофе.

Затем взял сотовый и набрал службу бесплатных справок «Спутник покупателя и клиента».

– Алло, вас слушают, – приветливо раздалось оттуда.

– Простите, не подскажете, где у нас в городе находится клуб, или магазин, или ресторан, который называется «Чертовы Рога» или еще как-нибудь в этом роде?

– Странный вопрос, – засмеялись на том конце беспроводной связи, – сейчас проверим… а может, вам в «Ангельские бани» надо?

– Нет, девушка, всего лишь к «Черту на рога».

– Ага, – сказала она, что-то отщелкивая на своем рабочем компьютере, – это, скорее всего, имеется в виду цирковое кафе-клуб «У Черта на рогах», да?

– Он самый, голубушка! – несказанно обрадовался я, как всегда бывало, когда мареевскому процессору удавалось дощелкивать до разрешения загадки трехгигагерцевого атлоновского.

– Тогда записывайте адрес. – Девушка попалась вежливая.

– Записываю, – сказал я, приготовив мелкоформатный блокнотик.

Адрес оказался незнакомым; узнав у той же девушки, как лучше туда доехать, я понял, что всю жизнь жил бок о бок с цирковым кафе-клубом «У Черта на рогах».

И, посчитав, что Валентине лучше выспаться на полчаса-час больше, отправился туда пешком, крепко заперев окна с решетками и дверь.

Честно говоря, я совершенно не знал, что буду там делать, но раз Приятель конкретно послал, значит, так нужно. Кроме того, предварительная цель имелась – узнать про Пегого Анатолия. Будет интересно расширить свой совершенно нецирковой кругозор.

Клуб находился в двух кварталах от моего дома, внутри живописного двора, и с улицы не был виден. Наверное, поэтому я столько лет ничего о нем не знал, хотя нетрезвые, вытворяющие всякое разное мужики (наверное, циркачи) часто тусовались у нашего двора, так же, впрочем, как и у дворов неподалеку.

Никаких контрольно-пропускных органов в дверях не присутствовало, что свидетельствовало о простоте и некрутости данного заведения; честно признаюсь, мне это было только на руку – ведь предыдущие встречи с «вышибалами» ничего хорошего в памяти не оставили.

Помещение, вполне обшарпанное и слегка отремонтированное за счет последнего повышения цен, было не слишком большим и не слишком многолюдным, зато в нем было весьма накурено. Наверное, присутствующие здесь человек двенадцать различного возраста и, кажется, достатка, совершенно не обращали внимания на предупреждения Минздрава России, а потому изрядно провоняли все кафе.

Я, в общем-то, тоже курил, именно сейчас захотелось, поэтому купил прямо здесь пачку «Sowereign». Для виду заказав у стойки пару странного состава бутербродов и апельсиновый сок, закурил, предварительно осматриваясь, чтобы начать беседу именно с тем, с кем нужно.

Вид у присутствующих был неформальный; они разделились на четыре компании, описывать которые нет никакой надобности. Только скажу, что никакого излишнего доверия их бессмысленно-беспечный вид не вызывал. Впрочем, в гордом одиночестве украшал угол громоздкий невысокий мужчина лет пятидесяти пяти, с почти полностью облысевшей седой головой. Он пил горячий чай с лимоном и задумчиво смотрел на разрисованную цирковыми картинами стену.

Но прежде всех мое внимание привлек сам подающий блюда молодой человек. Был он одет в коричневый свитер, из-под которого выглядывал воротничок голубой рубашки, носил хвостик ржавых волос, выбеленную краской челку и кольцо в правом ухе.

Манеры и взгляды у него были самые что ни на есть вежливые, голосок тепленький и улыбчивый.

Полный извращенец, сделал вывод я и решил поговорить именно с ним.

– Молодой человек? – Он весь обратился во внимание, вздернув остренький подбородочек и тут же показательно прекратив протирать мокрый граненый стакан.

– Да-да?

– Я, знаете, здесь в первый раз, хотя много слышал.

– Я вижу… – он окинул меня оценивающим взглядом и с готовностью кивнул, – вас раньше здесь не было.

За что люблю голубых, так это за их вежливость и внимательность. Касательно мужчин они помнят все и досконально.

– Я наконец-то решился написать про досуг цирковых артистов, и тут мне подвернулся рассказ про ваш клуб.

– У нас легендарная история, – кивнул парень, моргая глазками в сторону стенда, единственной приличной вещи в данном помещении. – Вот там отражены важнейшие моменты истории клуба; приезды Кабачкова, Лапиной и других звезд, родиной которых стал Тарасов. – Он грустно потупил взгляд. – Но теперь у нас упадок… как видите… А вы журналист? – с надеждой и предвкушением взглянул на меня.

– Нет, я писатель, – ответил я без тени улыбки. – Собрался писать книгу про Тарасовский областной цирк. Издательство «Город» заказало. У них исторический бум – скоро ведь двести пятьдесят лет губернии!

– Понятно, – уважительно кивнул парень, – а о чем писать будете?

– О выдающихся цирковых артистах, – ответил я. – Вы, кстати, случайно здесь Анатолия Пегого не видели?

– Как не видел – видел… – с готовностью ответил он, потом нахмурился, возводя глаза к потолку. – Только давно его не было, недели две уж… Да он уже два года как не работает, после той травмы.

– Это с ножом-то? – повинуясь вкрадчивому гласу подсознания, иногда называемому озарением, не менее вкрадчиво спросил я.

– Да с чем же еще? – кивнул молодой человек. – Он же по ножам специалист. Лучший жонглер, метатель… да что вам говорить, вы про него и так, наверное, знаете.

– Знаю, – кивнул я. – Значит, он теперь не выступает?

– Выступает иногда, да только в частных кругах. Иногда учит, за деньги, конечно. Ему за квартиру платить надо.

– Надо к нему зайти, порасспрашивать обо всем. Может, выбью ему денег за интервью. От вас привет передать?

– Передавайте. А вы знаете, где он живет? – удивленно спросил он.

– Думал от тебя узнать. А что, это большая тайна?

– Да нет, – усмехнулся парень, – но сам он посторонних очень не любит. Потому что считает, что новых друзей ему уже никогда не встретить. Да после того, как оба старых погибли, он совершенно изменился. Я, правда, обо всем этом только понаслышке знаю.