– Сервисная книжка, говоришь? – в раздумье спросил Степан. – Сначала книжка, потом все остальное?

– Да, сервисная книжка лежит сверху.

– И в машине порядок… Машину перед техобслуживанием обычно моют. И в салоне убирают, если по желанию… Что там в книжке?

Следователь понял ход его мысли и уже листал сервисную книжку.

– Да, отметка стоит. Техобслуживание – сто шестьдесят пять километров, вчерашнее число… Время не указано.

– Это на станции техобслуживания выясним. Станция указана?

– Да, конечно… Ленинградское шоссе… Номер телефона…

Кулик подъехал не один, с ним прибыли два его опера. Комов тут же отправил его на станцию техобслуживания. Затем пожаловал начальник следственного отдела битовской милиции. И ему нашлась работа.

– Меня смущает два момента, – обращаясь к Федоту, сказал Степан. – Во-первых, почему Скоробогатов сам ездил обслуживать свой «Мерседес»? У него есть два телохранителя, один из которых водитель.

– Законный вопрос, – кивнул Комов. – У Скоробогатова было законное право эксплуатировать наемную рабочую силу, даже Карл Маркс и Фридрих Энгельс это признают… Кстати, телохранители относятся к гегемону мировой революции? Все-таки буржуев охраняют…

– Если охраняют, то нет. А если не охраняют, то вполне возможно… Порываев и Чижов не охраняли. Спрашивается, почему?

– Вчера выходной был, а согласно трудовому законодательству трудящиеся нашей страны имеют право на ненормированный рабочий день. Неотъемлемое, я бы сказал, право. Так что выходной этих щеглов не отправдывает. Вернее, дятлов. Клювами прощелкали…

– С клювами разберемся… Вопрос второй: почему Скоробогатов на «Мерседесе», если у него «Порше Кайен» был…

– Одно другому не мешает. У меня, например, велосипед был, железный конь с педалями. Так я когда машину взял, коня оставил. Нет, нет да прокачусь с ветерком. Ну, втулку там смажу, в шинку дуну – это я про техобслуживание…

– Да, лишний конь в конюшне не помеха, – кивнул Степан.

– И лишний цветок на клумбе тоже… Лишний цветок, может, и был, только вряд ли с одной клумбы…

– Это ты о чем?

– Я думаю, техобслуживание было поводом для отлучки. Когда он машину со станции забрал? Ну, само позднее в девять вечера. А куда он потом поехал, если смерть наступила в промежутке между часом ночи и пятью утра? Вряд ли домой. А если домой, то не к себе… У него французский поцелуй, а у нас теперь французский вариант – шерше ля фам называется… От любви к женщине до ненависти к мужчине, как говорится, один шаг…

– Хочешь сказать, что Скоробогатов с женщиной был? И она его порезала, так тебя понимать?

– А ты посмотри, сколько ран, и ни одна из них не привела к немедленной смерти… Так могла бить только женщина…

– Женщина не стала бы уродовать лицо. Лицо для женщины свято – как свое, так и чужое, это у них на ментальном уровне… Хотя, конечно, бывают исключения…

– Загорцев тоже из-за женщины погиб, – напомнил Комов. – А Загорцев и Скоробогатов из одной связки…

– Эта параллель мне интересна, – кивнул Степан. – Надо ехать к Скоробогатову домой…

– И утешить красивую вдову, – хитро сощурился Федот.

– Комов, ты календарь с утра смотрел? Если не смотрел, то знай, что сегодня – международный день борьбы с цинизмом и раздолбайством.

– Некогда нам, Степаныч, с этим бороться. Нам бы преступность одолеть.

– Тогда остаешься здесь и разруливаешь ситуацию.

Степан не сомневался в том, что убийство Скоробогатова привлечет внимание вышестоящего начальства – могли пожаловать окружники, сыскари из МУРа или главка. Но в любом случае расследовать преступление придется ему.

Он знал, что Скоробогатов живет в районе Сычевки в коттеджном поселке на берегу озера, но точный адрес отсутствовал. Покойник имел при себе только портмоне с водительскими документами, банковской карточкой и деньгами. Возможно, у него был еще и паспорт, но если так, то исчез он вместе с мобильным телефоном и мужской сумкой, в которой все это могло храниться. Впрочем, Степан знал, где живет вдова Геннадия Загорцева, у нее и можно было выяснить адрес Скоробогатова.

К дому Загорцевых он подъехал на своей «Волге». Едва открыл дверцу машины, чтобы выйти, как открылись ворота. И вряд ли это случилось потому, что Наталья Евгеньевна заметила его появление. Скорее всего, она куда-то направлялась.

Степан покинул машину, встал в воротах, перегороживая путь выехавшему из гаража «Порше». Как он и ожидал, из иномарки ему навстречу вышла мадам Загорцева. Судя по выражению лица, женщина была не в духе. Что-то сильно ее расстроило, и Степан, как ему показалось, был всего лишь дополнительным источником ее раздражения.

– Диму ищете? – запальчиво спросила она. – Нет его здесь!.. А если бы и был, это наше личное дело! Как хотим, так и живем! Хотим, встречаемся! Не хотим – не встречаемся!

– Судя по вашему тону, скорее хотим, чем не хотим…

– Да, хотим! И ничего не можем с собою поделать!.. И кто вам дал право преследовать Диму?

– А кто его преследует?

– Зачем вы пришли?

– Не пришел, а прибежал. Воскресная утренняя пробежка. Мимо вашего дома пробегал, – сказал Степан.

Наталья с сомнением посмотрела на него. Не был он похож на бегуна – джинсы, ветровка из белого коттона, туфли. Да и «Волга» стоит неподалеку.

– Вы его преследуете, – покачала головой женщина. – Все успокоиться не можете… Ведь не вы же виноваты в гибели моего мужа. Вы же знаете, что убийца найден. Почему все вы хотите обвинить в его смерти Диму?

– Кто это все вы?.. Наталья Евгеньевна, я должен это знать, – пытливо посмотрел на нее Степан.

– Ну а кто вас сюда направил? Скоробогатов? Он про нас… – Наталья осеклась.

Но воробей уже вылетел.

– Скоробогатов?! Меня к вам направил Скоробогатов? Это интересно… Может, поговорим об этом?

– Ни о чем я с вами разговаривать не буду. Потому что вы преследуете меня.

– Так вас преследую или Диму? Вы уж уточните, будьте добры.

– И меня преследуете, и Диму, – все больше запутываясь в своих суждениях, смятенно махнула рукой Наталья.

– Вас-то за что?

– Меня? Меня за мужа… Я же знаю, вы думаете, что это Гена сбросил навоз возле милиции…

– Мертвые сраму не имут. Ему-то уже все равно.

– Ему да, а его вина на мне висит, так я понимаю?.. А не было никакого навоза! То есть он, может, и был, но Гена здесь ни при чем. Навоз мы в землю покидали…

– Все двадцать пять процентов? – мрачно усмехнулся Степан.

– Все сто! И есть люди, которые этим занимались. Они могут подтвердить…