Константин не стал разглядывать нападавших, он мгновенно представил себе родную тесную кухоньку загородного дома, в котором они жили уже несколько лет, и повернул браслет – сразу на уровень перемещения. Портал открылся бесшумно, без каких-либо звуков и фейерверков, Константин толкнул в него визжащую Ольгу, прыгнул сам и мгновенно закрыл «окно», увернувшись напоследок от мелькнувшей у плеча длинной темной тени, ударившей в старый добрый холодильник «Саратов».

Оля лежала на полу, голая, тяжело дышащая и смотрела на Константина совершенно обалдело, словно на появившегося вдруг морского змея. А потом совершенно ясным, звонким голосом сказала:

– А как же одежда? Одежда теперь пропала?

Константин посмотрел на нее, на торчавшее в холодильнике отполированное, обожженное на костре копье, вдруг улыбнулся – шире, шире… и захохотал, не в силах сдержать рвущийся изнутри истеричный смех. Оля пару секунд смотрела на него в недоумении, затем ее губы тоже искривились в улыбке, и она начала хохотать вместе с мужем.

– Костя, с тобой точно не соскучишься! А ты чего решил, что я хвалю твое мужское достоинство? Типа как у негра?! Ох-хо-хо! Я не могу! Я щас со смеху сдохну! Нет, не сдохну, у нас вся жизнь впереди! Ведь мы теперь богатеи! И заживем! Если какой-нибудь негр нам в зад копье не засадит! Ах-ха-ха-ха!

Они еще какое-то время обсуждали случившееся. А потом бросились на диван, обнялись и уснули – как были, голышом, усталые и радостные. Как когда-то в далекой юности.

Мужчины приникли к экрану компьютера, лица их были напряженными, окаменевшими. То, что они сейчас увидели, не укладывалось ни в какие рамки. Все, что происходило на экране, было достойно сюжета фантастического романа.

Комната. Коробки. Вдруг… во всю комнату от стены до стены проявляется картина! Внутренность некой комнаты, небольшой, довольно-таки захламленной, будто человек, который в ней живет, не очень-то заботится о том, чтобы все вещи лежали на своих местах. Вернее, он считает, что место каждой вещи там, где он ее положил, и никак иначе.

В середине картины-прохода стоит скорее всего сам хозяин комнаты – высокий, плечистый мужчина в «горке», с лицом, укрытым стандартной омоновской балаклавой. Мужчина шагает вперед, наклоняется над коробкой, достает пачку денег. Смотрит, бросает назад. Открывает другую коробку, снова смотрит, снова достает. И так проверяет все коробки до одной. И все это время картинка у него за спиной остается четко прорисованной, можно даже разглядеть рисунок фотообоев на стене. А еще – лежащие на полу пояса, скорее всего полицейские пояса, потому что на них кобуры с пистолетами, наручники, дубинки, а еще – электрошокеры.

Мужчина хватает ближайшую коробку, почти без усилия поднимает, перебрасывает ее через портал. То, что это портал, – никакого сомнения. Коробки одна за другой исчезают в чужой комнате, затем портал исчезает – без каких-либо эффектов, без шума и фейерверков, просто исчезает, и все тут! И комната снова становится тихой, безжизненной – какой и была до сих пор.

– Полицейский? – предположил мужчина лет тридцати пяти, глядя в лицо человека в полковничьих погонах МВД, неотрывно смотревшего на экран, где уже совсем ничего не происходило.

– Если полицейский – то не наш, не российский! – кивнул второй молодой мужчина, слева от полковника. – Из кобуры торчит «глок», из второй – «кольт». Да не просто «кольт», а такой… странный! Украшенный, как это любят какие-нибудь колумбийские наркоторговцы, – позолота, перламутр! Дубинки не нашей конструкции, не российской, даже наручники – и то не наши, не российские.

– А тогда как объясните обстановку комнаты? – прервал обоих полковник. – Обстановка – типично русская. То ли квартира, то ли дом, небогатый, среднего достатка. Но не нищета – на стене большой телевизор, нищеброд такой точно не купит, он тысяч шестьдесят стоит. Да и по интерьеру – типичная интеллигентская обстановка. Компьютерный стол, обои подобраны со вкусом, принтер стоит, ну и все такое. То есть скорее всего это наш, российский вор.

– Мы уже отправили письма по банкам, дали номера купюр. Хорошо, что их заранее запомнили – будто знали, что так может случиться. Так что теперь нам только ждать, где эти деньги засветятся. И у кого.

– Второе хранилище он не взял… – задумчиво протянул полковник. – А там ведь больше денег! Почему? Почему именно это? Возможно, он знал только об этом хранилище?

– Сергей Дмитриевич… все может быть! – Опер, тот, что справа от полковника, пожал плечами. – Когда возьмем – узнаем. А возьмем все равно! Это лишь дело времени!

– А если заляжет на дно?! Или переведет за границу?

– Тогда не найдем! – Опер легонько шевельнул плечами, лицо его было спокойным и равнодушным. – Мы сделали все, что могли. Ловушки настроены, паутина соткана – теперь только ждать. Не думаю, что он заляжет на дно. Деньги воруют для того, чтобы ими воспользоваться, а не для того, чтобы лежали. Судя по всему, он один. Будем рассчитывать на то, что это какой-то лох, которому случайно достались некие сверхспособности.

– Люди «Х», что ли? – хохотнул второй опер.

– У тебя есть какое-то другое предложение? Другая версия? Ну тогда и помалкивай! Мне плевать, каким способом это сделано! Главное – какой-то козел влез в нашу кормушку и утащил все, что брать ему было нельзя! И мы должны его найти! Так что ждем… Мы сделали все, что могли.

– Не все! – Полковник посмотрел на опера, нахмурился. – Вы проверили в Сети и по другим источникам – не было ли случаев неожиданного появления и исчезновения людей? Такого появления, как здесь, на записи?

– Нет… – растерянно пожал плечами первый опер.

– А почему – нет? Неужели об этом так трудно догадаться? Просмотрите иностранную прессу, выловите всю информацию, которая может быть доступна. Жаль, что не можем сделать запросы в полицию стран. Это уже не наш уровень. Когда запросы в банки начнут работать?

– Да кто их знает? Вы же знаете, как работают банки. Иногда мне кажется… да не кажется – я уверен – они вставляют нам палки в колеса. Ненавидят ментов и пакостят как только могут. Сегодня подали запрос, завтра в лучшем случае они его рассмотрят, отпишут к исполнению. Пока это сисадмины выполнят заявку… в общем, дня три, в самом лучшем случае!

– Твари! – Полковник внезапно взорвался эмоциями, ударил кулаком по столу и заходил по комнате. – Мерзкие твари! Ублюдки! За три дня этот урод успеет вывести деньги за границу! И тогда всему каюк! Что, в Интерпол подавать, что ли?! На каком основании?! И засветиться по полной?! Ах ты черт!

«Заводы стоят, б…ь! Одни гитаристы кругом, б…ь!» – вдруг мерзко завопил телефон, и полковник скривился в яростной гримасе:

– Я тебе уже говорил – смени рингтон! Я слышать не могу этот идиотизм! Что за инфантильность, черт подери!

– Простите, товарищ полковник… из банка звонят! Это для них рингтон…

Опер нажал на кнопку приема: