У Гранта Бёрча осталась единственная надежда – превратить поражение в несчастный случай.

– А, ну конечно, Уилкокс, ты не прочь подраться с человеком, у которого рука сломана.

– А хочешь, я тебе и другую сломаю?

– У, какой крутой! – Грант Бёрч умудрился встать. – Фелпс! Мы уходим!

– Да-да, иди-иди. Домой к мамочке.

Грант Бёрч не рискнул сказать «У меня хотя бы есть мамочка». Он поднял голову и злобно взглянул на испуганно замершего бледного слугу:

– ФЕЛПС! Я тебе что сказал, глухая тетеря! Мы уходим!

Филип Фелпс дернулся, оживая, и поехал на заднице вниз по насыпи. Но у него на пути встал Уилкокс:

– Слушай, Фелпс, тебе не надоело, что этот дебил тобой командует? Он тебя не купил. Ты можешь его послать. Что он тебе сделает?

– ФЕЛПС! – заорал Грант Бёрч. – Я повторять не буду!

Я отчетливо видел, что Фелпс на миг задумался. Но потом обогнул Уилкокса и потрусил за хозяином. Грант Бёрч здоровой рукой показал Уилкоксу обратную «викторию» через плечо.

– Эй! – Уилкокс подобрал ком земли. – Завтрак забыли, говноеды!

Грант Бёрч, видимо, приказал Фелпсу не оборачиваться.

Траектория земляного комка выглядела идеальной.

Она и была идеальной. Комок земли взорвался, разбившись о затылок Фелпса.

Росс Уилкокс многим рисковал, согласившись на драку, но и много выиграл. Скальп Бёрча сделает Уилкокса самым основным пацаном во всех вторых классах. Наверняка его пригласят вступить в «призраки». Он взгромоздился на Пустое бревно и уселся, как на троне.

– Росс, я знал, что ты победишь Гранта Бёрча! – сказал Энт Литтл.

– Я тоже знал! – сказал Даррен Крум. – Мы как раз об этом говорили, когда сюда шли!

Энт Литтл достал пачку «шестерок»:

– Закурим?

Росс Уилкокс выхватил у него всю пачку.

Энт Литтл был явно доволен.

– Росс, а где ты прокалывал ухо под серьгу?

– Сам. Иголку простерилизовал на свечке. Больно как черт знает что, но ничего сложного, как два пальца обоссать.

Гэри Дрейк чиркнул спичкой о кору дерева.

– А вы двое… – Уэйн Нэшенд прищурился, глядя на Дина Дурана и меня. – Вы ведь с Бёрчем пришли, да?

– Я даже не знал про драку! – запротестовал Дин Дуран. – Я шел в Уайт-Ливд-Оук, к бабушке.

– Шел? – прищурился Энт Литтл. – Уайт-Ливд-Оук… это по другую сторону Мальверна. Туда за сто лет не дойдешь. Почему твой предок тебя не повез?

Дуран неловко отвел взгляд:

– Он болеет.

– Опять в запой ушел, а? – сказал Уэйн Нэшенд.

Дуран опустил глаза.

– А мамка чего тебя не отвезла?

– Она смотрит за папкой, не понимаешь, что ли?

– А наш Джейсон Тейлор, Президент Ассоциации Лизателей Жопы Гранта Бёрча? Ты что тут делаешь? – ядовито осведомился Гэри Дрейк.

Не мог же я сказать, что вышел прогуляться. Прогулки – это для педиков.

– И-ГО-ГО-ГО-ГО! – Подгузник оседлал отросток Пустого бревна и нахлестывал сам себя прутом. – Сейчас я напинаю задницу этому мальчишке отсюда до Китая!

Даррен Крум сплюнул:

– А твое место, Подгузник, в дурдоме в Малом Мальверне.

– Ну так что, Тейлор? – Уилкокса не так просто отвлечь.

Я выплюнул уже безвкусную «Джуси-фрут», отчаянно ища выход. Вешатель выкручивал мне язык, и все буквы алфавита стали запинательными.

– Он тоже идет со мной к моей бабушке, – сказал Дин Дуран.

– Ты ничего такого не говорил, Тейлор, пока Росс не вздрючил этого засранца Бёрча, – обвиняюще произнес Энт Литтл.

– Ты же не спрашивал, – умудрился выговорить я.

– Мы с Тейлором договорились встретиться здесь. Такой у нас был план с самого начала. Он тоже идет к моей бабушке. Пойдем, Джейсон.

Дуран зашагал прочь.

На плантации рождественских елок было темно, как во время солнечного затмения, и припахивало хлоркой. Целые дивизии елок выстроились бесконечными рядами. Мухи, мелкие, как запятые, лезли в глаза и ноздри. Мне следовало бы поблагодарить Дурана за то, что он меня выручил у Пустого бревна, но это равносильно признанию в том, что я отчаянно нуждался в спасении. Так что вместо этого я рассказал ему про доберманов. Оказалось, для Дурана они не новость.

– А, Кит Харрис? Его-то я знаю. Он развелся с одной и той же бабой целых три раза. Ей бы надо голову полечить. Кит Харрис любит только одно на всем свете – своих собак. Он работает учителем, хочешь верь, хочешь нет.

– Учителем?! Но он же псих.

– Да. Он в колонии работает, это туда, в сторону Першора. Его прозвали Барсук за белый пучок волос. Правда, в лицо его никто так не зовет. Однажды один парень из колонии насрал ему на капот машины. Угадай, как Барсук узнал, кто это был.

– Как?

– Он загонял бамбуковые щепки под ногти всем ученикам, одному за другим, пока кто-то не донес на парня, который это сделал.

– Не может быть!

– Как перед Богом. Мне рассказала моя сестра Келли. В колониях дисциплина очень строгая, потому они и колонии. Сперва Барсук хотел добиться, чтобы того парня исключили. Но директор колонии не согласился, потому что кого исключают из колонии, того сразу отправляют в тюрьму. Автоматически. И вот через несколько недель Барсук устроил захват флага на Бредонском холме. Ночью.

– Это как?

– Ну, военная игра. Скауты тоже в нее играют. Нужно захватить флаг противника, и все такое. В общем, на следующее утро парень, который насрал Барсуку на машину, исчез.

– Куда?

– В том-то и дело! Директор сообщил в Интерпол, и все такое, что парень убежал во время игры. В колониях это часто бывает. Но Келли докопалась до истины. Только поклянись своей собственной могилой, что никому никогда не скажешь.

– Клянусь.

– Своей собственной могилой.

– Своей собственной могилой.

– Келли была в лавке у Ридда, и вдруг входит Барсук. Это было через три недели после того, как тот парень пропал, сечешь? Ну вот. Барсук покупает хлеб и все такое прочее. И уже собирается уходить, и вдруг мистер Ридд его спрашивает: «А что ж вы не берете „Педигри“ для своих собачек?» А Барсук такой: «Мои ребята на диете, мистер Ридд». Прямо вот так, спокойно: «Мои ребята на диете». И ушел, и тут Келли слышит, как мистер Ридд говорит мамке Пита Редмарли, что Барсук уже три недели не покупал «Педигри», как обычно покупает.

– Угу, – сказал я, не очень понимая, к чему он клонит.

– Не надо быть гением, чтобы догадаться, что ели доберманы Барсука все эти три недели.