– Н-не с-сомневаюсь.

На обеденном столе лежал пластиковый пакет, из которого выглядывала веревка.

– Это та самая веревка, которую я попросил купить?

Элани помертвела.

– Нет. То есть да. Я решила, что мне не нравятся такие игры.

Люсьен быстро вскрыл упаковку и оценил толщину веревки.

– Но сначала ты согласилась. Меня можно простить за то, что я был сбит с толку.

– Это не секс. Так мне сказал детектив.

– Детектив? – Люсьен казался огорченным. – Ты что, следила за мной?

– Я из богатой семьи. Как только я знакомлюсь с кем-нибудь, то обязательно должна проверить его. Это обычный порядок, и ничего личного.

– Значит, ты никогда не верила мне. – Люсьен почувствовал себя по-настоящему задетым.

– А чему я должна верить? Ты лгал мне с самого начала! Кто ты на самом деле, Марк? И какого черта тебе нужно от меня?

Люсьен достал веревку, и пластиковый пакет спланировал на пол. На миг у него появилось желание сказать ей всю правду, только чтобы развлечься, глядя на ее реакцию, но время поджимало.

Он сделал шаг к Элани.

– Ничего, – абсолютно искренне заявил он. – И никогда не было нужно.

Отступать Элани было некуда, с обеденным столом за спиной она оказалась в ловушке. Ее губы затряслись, и рот потерял очертания.

– Марк, пожалуйста, пожалуйста, уходи. Я не хочу, чтобы ты оставался здесь.

Мягким движением рук, затянутых в перчатки, Люсьен погладил веревку.

– Только один поцелуй, – проникновенно попросил он, прижимая ее к кромке стола. – Прощальный поцелуй.

Элани отчаянно тряхнула головой.

– Нет!

Точным движением Люсьен перекинул веревку через ее шею.

– Скажи, что любишь меня, – приказал он.

Она попыталась выскользнуть, как угорь. Глаза Элани стали огромными, как блюдца, и в них застыл ужас.

– Марк, я не могу. Мне не нравится играть в эти игры.

– Скажи, – настаивал он.

– Нет, – прошептала она.

– Но почему? В последний раз. Ну! Зажмурив глаза, Элани сдавленно произнесла:

– Я… я тебя люблю.

Вот они – магические слова, которых он так ждал! Волна возбуждения достигла точки невозврата. Назад пути не было.

Облизнув губы, Люсьен улыбнулся, и тут она все поняла. Глаза ее чуть не вылезли из орбит, но прежде чем ей удалось набрать воздуха и крикнуть, волна рухнула вниз.

Люсьен рывком повернул ее спиной к себе, замотал веревку на шее и с силой вздернул тело вверх.

Щелк. Это сломалась ее шея.

Висевшая над ним люстра заливала Люсьена ярким светом, словно актера на подмостках. Его мышцы вибрировали с немыслимой силой, пока жизнь уходила из ее тела, в голове бушевал настоящий шторм. Он вслушивался в него, высоко подняв тело Элани, и чувствовал одновременно ярость, голод и жажду.

Потом напряжение спало.

Это было прекрасно.

Люсьен опустил руки, и бездыханное тело рухнуло на пол. Потом он тщательно уложил ее так, чтобы содержимое мочевого пузыря и кишечника вытекло точно под люстрой.

Выпрямившись, Люсьен почувствовал себя обновленным. Он вытер перчатки о штаны и посмотрел вверх на люстру, прикидывая ее высоту, затем, пододвинув стол, распустил веревку и быстро принялся за работу.

Прижав кулаки ко рту, Эбби молча смотрела на дорогу.

Зан быстро вел машину какими-то неведомыми ей короткими путями и притормозил только тогда, когда она, повернувшись к нему, коротко произнесла:

– Здесь налево, на Марголис-драйв…

У дома Элани она не заметила других машин, кроме золотистого «рено» Элани.

В окнах горел свет, и Эбби, выскочив из машины, помчалась через лужайку, цепляясь ногами за мокрый дерн.

Она резко нажала на кнопку звонка, потом заколотила в дверь кулаками.

– Элани! Ты там?

Никакого ответа. С каждой секундой молчание становилось все более зловещим. В этот момент к ней подошел Зан.

– Успокойся, – сказал он тихо.

– Как я могу успокоиться? Видишь, свет горит и машина на месте. Марк только недавно был возле ее двери с ключами в кармане… – Эбби посмотрела на часы. – И Элани, разумеется, знает, что я вот-вот приеду. Тогда почему она не отвечает?

Зан в недоумении покачал головой. Вытащив телефон из сумки, Эбби набрала номер службы спасения.

Дождавшись ответа, она отчетливо произнесла:

– Я – Эбби Мейтленд и сейчас нахожусь рядом с домом подруги на Марголис-драйв, номер 1800. Боюсь, у нее в доме произошло несчастье. У меня есть основания думать, что в этом виноват ее приятель. Могли бы вы прислать кого-нибудь? Да, конечно, я жду. Поторопитесь, очень вас прошу.

Дав отбой, Эбби повернулась к двери и только тут заметила, что Зан, опустившись на колени и зажав в зубах фонарик-карандаш, расстегивает кожаную сумку. Вынув инструменты, он тут же принялся за работу.

Эбби нахмурилась.

– Это, кажется, незаконно? Зан коротко кивнул:

– Конечно, незаконно. А ты предпочитаешь ждать, когда приедут копы?

– О Господи, нет! – Эбби вздохнула. – Ладно, продолжай.

– Понимаешь, я бы не делал этого, но у меня плохое предчувствие.

Через пару минут замок сдался, и Зан толкнул дверь. Когда они вошли, их встретила гнетущая тишина. Дом казался пустым, и если бы не свет… По спине Эбби побежала струйка холодного пота. В тот момент, когда они миновали арку, ведущую в гостиную, массивые старинные часы начали бесстрастно отбивать четверть часа.

– Элани! – громко крикнула Эбби, уже не надеясь услышать ответ.

Дверь в столовую была приоткрыта, и вдруг тишина стала прекращаться в какой-то неясный, ритмичный звук. Скрип-скрип. Скрип-скрип.

Потом до них донесся тяжелый запах, непонятный, но не подходивший к данному месту.

Рука Зана напряглась.

– Постой, Эбби…

Но было уже поздно. От легкого прикосновения дверь распахнулась, и в свете люстры перед ними предстала чудовищная картина.

Сверкающий чистотой стол был сдвинут к стене, стул перевернут, на полу валялся пластиковый пакет, а на люстре… Зан скрипнул зубами и потянул Эбби назад. На люстре висела Элани; ее голова была повернута под немыслимым углом. Скрип-скрип-скрип. Это поскрипывала веревка, на которой раскачивалась Элани.

Эбби на мгновение показалось, что ее сердце остановилось.