Кто видал, чтоб сел богине на высокое чело

Тот. чье имя "Всепрошло"?

Он сказал – и смолк сурово, словно сказанное слово

Было сутью и основой, тайну тайн произнесло,

Сам же, словно изваянье, он застыл в глухом молчанье,

И спросил я: "Где мечтанья, расцветавшие светло?

Ты и сам, как все, покинешь дом мой – лишь бы рассвело!"

Ворон каркнул: "Все прошло!"

Как же я не понял сразу, что твердит от раза к разу

Он одну лишь эту фразу – то, что в плоть его вошло, -

Оттого, что жил он прежде в черно-траурной одежде

Там, где места нет надежде (одеянье к месту шло!)

И хозяину былому лишь одно на память шло:

"Все прошло, прошло, прошло!"

И не то, чтоб стал я весел, -к гостю я привстал из кресел

(Он на статуе, как прежде, громоздился тяжело):

"Темной вечности ровесник, злой ты или добрый вестник?

Что за вести мне, кудесник, изреченье принесло -

Неуклюжий, тощий, вещий, что за вести принесло

Это – дважды – "все прошло"?

Мысли полнились разладом, и застыл я с гостем рядом.

Я молчал. Горящим взглядом душу мне насквозь прожгло.

Тайна мне уснуть мешала, хоть склонился я устало

На подушки, как склоняла и она порой чело…

Никогда здесь, как бывало, больше милое чело

Не склонится – все прошло.

Мнилось: скрытое кадило серафимы белокрыло

Раскачали так, что было все от ладана бело,

И вскричал я в озаренье: "О несчастный! Провиденье

В пенье ангелов забвенье всем печалям принесло,

От печали по Леноре избавленье принесло!"

Ворон каркнул: "Все прошло!"

"О пророк! – спросил его я, – послан будь хоть сатаною,

Кто б ни дал тебе, изгою, колдовское ремесло,

Мне, всеведущий, ответствуй: есть ли в скорбном мире средство,

Чтоб избавиться от бедствий, чтоб забвенье снизошло?

Где бальзам из Галаада, чтоб забвенье снизошло?"

Ворон каркнул: "Все прошло!"

"О пророк!- призвал его я. – Будь ты даже сатаною,

Если что-нибудь святое живо в нас всему назло, -

Отвечай: узрю ли скоро образ умершей Леноры?

Может, там, в Эдеме, взору он откроется светло,

В звуках ангельского хора он придет ко мне светло?"

Ворон каркнул: "Все прошло!"

"Хватит! Птица или бес ты – для тебя здесь нету места!-

Я вскричал. – В Аид спускайся, в вечно черное жерло!

Улетай! Лишь так, наверно, мир избавится от скверны,

Хватит этой лжи безмерной, зла, рождающего зло!

Перестань когтить мне сердце, глядя сумрачно и зло!"

Ворон каркнул: "Все прошло!"

Вечно клювом перья гладя, вечно адским взором глядя,

Когти мраморной Палладе навсегда вонзив в чело,

Он застыл, и тень ложится, и душе не возродиться

В черной тени мрачной птицы, черной, как ее крыло;

И душе из тени – черной, как простертое крыло,

Не воспрянуть… Все прошло!

Перевод Н. Голя, 1988

Очень вольный перевод ВАДИМ ВЯЗЬМИН "ЕГО ДОМ И ОН САМ" (Сказка для взрослых), Москва, "Художественная литература", 1988

Ворон.

Очень вольный перевод.

Раз под полночь дождик крапал,

Видно, черт погоду стряпал,

О, да так и не достряпал -

В стельку пьян лежит с тех пор.

Я корпел над старым томом…

Вдруг как будто нежно, томно

Зацарапал кто-то скромно,

Закорябал двери створ -

Только створ and nothing more* -

Только створ, ни на фиг мор.

Дверь открыл я – Черный Ворон,

Весь дверным пропитан створом,

Полуночный черный вор он,

Нагло начал разговор.

На наречье низкой черни

Подлый, злобный вран вечерний,

Каркнул гад, ругнувшись скверно,

Скрипнул, как ружья затвор:

"Фига с маслом, невермор!"

Я сказал: "Мне странно это,

Я скажу вам по секрету,

У меня терпенья нету

Слушать этот пошлый вздор!

Я шутить с тобой не стану,

Шутки мне не по карману.

Неприлично это врану

Нагло врать во весь опор -

Невер-невер-невермор!"

Но, блеснув отважно задом,

Ворон сел на бюст Паллады

И – откуда спесь у гада? -

Важно, всем наперекор,

Гонишь в дверь – в окно взлетает,

Сел на бюст и продолжает,

С идиотским видом грает,

Зол, коварен и хитер:

"Фига с маслом, невермор!"

В этом грае воронячьем,

Иногда как будто в грачьем,

То как в тявканье собачьем -

Бред сплошной, мура и вздор.

Я спросил: "Когда, паскуда,

Уберешься ты отсюда?"

И ответил мне иуда,

Полуночный черный вор.

Квакнул Ворон: "Невермор!"

И захрюкал по-свинячьи,