—Не особенно, — пробормотал Гейдж. — Он такой же козел, как и раньше.

—Я же тебе говорил. — Фокс с явным облегчением шагнул к стойке. — Еще одно пиво, Холли.

Когда он вернулся к столу, Куин широко улыбнулась ему.

—И ужин, и шоу. Полный набор.

—Это шоу длится почти двадцать пять лет.

—Он тебя ненавидит. — Голос Лейлы звучал совсем тихо. — И сам не знает, почему.

—Есть люди, которым не нужна причина. — Фокс накрыл ее ладонь своей. — Забудь о нем. Может, сыграем в пинбол... или во что-нибудь еще? Даю фору в тысячу очков.

—Это похоже на оскорбление, но... Нет! Не пей это. О, боже. Смотри.

В бокале с пивом, который держал Фокс, появилась кровавая пена. Он медленно поставил бокал на стол.

—Два испорченных пива за вечер. Похоже, веселье заканчивается.

Куин решила остаться в боулинг-клубе вместе с Кэлом до закрытия, а Фокс пошел проводить Лейлу и Сибил домой. Всего пару кварталов, и беззащитными девушек не назовешь, но мысль о том, что они будут ночью одни, ему не нравилась.

—Что это за придурок, на котором оказалось твое пиво? — спросила Сибил.

—Всего лишь драчун, пристававший ко мне еще в детстве. Теперь помощник шерифа.

—Почему именно к тебе?

—Я был щуплый, меньше его ростом... умнее... да еще из семьи хиппи.

—Более чем достаточно. Ну-ка... — Сибил двумя пальцами потрогала его бицепс. — Теперь ты не щуплый. Но по-прежнему умнее его. — Она одобрительно подмигнула Фоксу. — И быстрее.

—Он хотел тебя оскорбить. Это одно из главных его желаний. — Лейла вглядывалась в профиль Фокса. — Он не остановится. Такие не останавливаются.

—Желания Нэппера интересуют меня меньше всего. Пусть сам с ними разбирается.

—Вот мы и дома. — Сибил поднялась на первую ступеньку крыльца, обернулась и окинула взглядом улицу. — Боулинг, ужин, небольшая потасовка, привет от демона — а еще только одиннадцать часов. В Хоукинс Холлоу не соскучишься. — Она положила руки на плечи Фокса. — Спасибо, что проводил нас домой, красавчик. — Она чмокнула его в губы. — Утром увидимся. Лейла, обсуди все — время, транспорт — с Фоксом, а потом мне скажешь. Я буду наверху.

И она ушла.

—Родители уедут часов в восемь, — сказал Фокс. — Если хотите, могу заскочить за вами.

—Хорошо. Думаю, мы возьмем машину Куин. А тебя кто проводит до дома, Фокс?

—Я помню дорогу.

—Ты знаешь, о чем я. Ты должен остаться у нас. Улыбнувшись, он придвинулся ближе.

—Где это, у нас?

—На диване, естественно. — Лейла уперлась пальцем ему в грудь, заставив отступить.

—Диван жесткий, и у вас всего один кабельный канал. Тебе еще нужно поработать над стратегией. Если ты просишь меня остаться потому, что опасаешься ночевать в доме вдвоем с Сибил, то я попытаюсь заснуть на твоем диване, в очередной раз пересматривая «Закон и порядок» и думая о тебе — там, наверху, в постели. Пожелай мне спокойной ночи, Лейла.

—Может, я действительно волнуюсь, что мы с Сибил будем дома одни.

—Нет. Поцелуй меня на прощание.

Лейла вздохнула. Да, ей действительно стоит поработать над стратегией. Она потянулась к Фоксу и коснулась его губ легким дружеским поцелуем — как Сибил.

—Спокойной ночи. Будь осторожен.

—Осторожность не всегда приводит к успеху. Как в данном случае.

Он обхватил ладонями лицо Лейлы и приник к бе губам. Поцелуй был нежный и медленный, но ее словно пронзило током, от макушки до пяток. Прикосновение языка, пальцы на ее висках, ощущение его сильного тела — от всего этого она словно таяла.

Выпрямившись, Фокс внимательно посмотрел ей в глаза, но рук не опустил.

—Вот так желают спокойной ночи.

Он снова поцеловал ее, нежно и уверенно, и Лейле пришлось схватить его за руки, чтобы не потерять равновесие.

—Ну вот, я сделал свое дело. До завтра — к сожалению.

—Ладно. — Она шагнула к двери и, удалившись на безопасное, как ей казалось, расстояние, оглянулась.

—Я человек осторожный, особенно в важных вещах. Думаю, секс — это важно. По крайней мере, так должно быть.

—Секс в списке десяти моих личных приоритетов.

Рассмеявшись, она открыла дверь.

—Спокойной ночи, Фокс.

Войдя в дом, Лейла направилась прямо наверх. Из кабинета, удивленно вскинув бровь, выглянула Сибил.

—Одна?

—Да.

—Могу я спросить, почему ты не хочешь заняться этим симпатичным адвокатом?

—Боюсь, это может оказаться слишком серьезно.

—Ага. — Понимающе кивнув, Сибил прислонилась к косяку. — Это всегда осложняет дело. Не хочешь вытеснить сексуальное разочарование работой?

—Не уверена, что таблицы и графики тут помогут, но попробовать стоит. — Лейла сняла куртку и вошла в кабинет. — А как ты поступаешь, если боишься, что все слишком серьезно?

—Обычно бегу — либо к нему, либо от него. Результат неоднозначен. — Сибил подошла к карте города, которую Лейла прикрепила к стене, и принялась разглядывать ее.

—А я хожу кругами, все время думаю, взвешиваю — иногда даже слишком. И теперь задаю себе вопрос: может, дело в том, что я втюрилась? — Она постучала пальцем по голове. — Сама того не подозревая.

—Возможно. — Сибил взяла красную булавку, обозначавшую кровь, и воткнула в здание боулинг-клуба на карте, указывая место очередного инцидента. — О Фоксе стоит подумать даже в нормальных обстоятельствах. А в ненормальных, как у нас, тем более. Если тебе нужно время, не торопись.

—При нормальных обстоятельствах это было бы разумно. — Усевшись за стол, Лейла взяла карточку красного цвета и написала: «Кровавое пиво, Фокс, «Боул-а-Рама», поставила время и дату. — Но дело как раз во времени. Сколько его у нас осталось.

—Ты говоришь, как Гейдж. Хорошо, что вы двое еще не спелись или что ты не видишь мир в мрачном свете.

—Возможно, но... — Нахмурившись, Лейла рассматривала карту. — Тут еще одна булавка, черная, на дороге от фермы Фокса к дому Кэла.

—Означает большую, страшную собаку. Я тебе не говорила? Ах да, ты прямо с работы пришла в боулинг. Извини.

—Тогда расскажи.

Выслушав Сибил, Лейла взяла темно-синюю карточку — этот цвет она выбрала для демона в облике животного — и заполнила ее.

—Стыдно признаваться, но, несмотря на занятые руки и голову, сексуальное разочарование не прошло.

—Ну-ну. — Сибил похлопала Лейлу по плечу. — Пойду заварю чай. И шоколад принесу. Это помогает.

Лейла сомневалась, что это удовлетворит ее влечение к симпатичному адвокату, но приходилось довольствоваться тем, что есть.