Глава 14

Энди мечтал о машине, но не о развалюхе, которую дождливым утром собрал пьяный негр из Детройта. Нет, его сердцем владел «порше», причем конкретной модели — «спайдер-550». Именно такой попал на глаза, когда Клэр потащила его в Коммон-парк «гулять с дочкой». Прежде чем увидеть, Энди услышал дикий рев «порше», на миг превративший Коммон-парк в саванну, а дубы — в пальмы. Откликнувшись на рев всем существом, Энди свернул за угол и… чуть не обмер от восхищения. Красавец «порше» стоял у светофора на пересечении Бикон-Хилл и Чарльз-стрит. Маленький, несмотря на грозный голос, ярко-алый, с шинами футовой толщины и такой низкой посадкой, что непонятно, как человеку нормального роста уместиться за рулем. Откидной верх опустили, если бы оставили, Энди бы не так терзался, но его опустили. Вел «порше» бостонский парень, судя по внешности и одежде, отчаянно косивший под англичан с разворотов дорогих журналов — холеный, набриолиненный, в синем блейзере с двумя рядами пуговиц, из-под которого проглядывали белая рубашка-поло и золотистый шарф. Сопровождала его сногсшибательная красотка с высокими скулами и тонким прямым носиком, немного похожая на индианку, но, судя по медовому цвету кожи, огромным голубым глазам и белокурым волосам, определенно из «бостонских браминов». Ярко-алую помаду точно подбирали под цвет машины. Хрупкой полупрозрачной ручкой девушка перекинула волосы через плечо, и Энди на миг заметил синеватые впадинки бритых подмышек. Перехватив его голодный взгляд, она посмотрела на него с насмешливым изумлением, словно говоря: «Эй, красавчик, раздобудь себе университетский диплом, богатого папочку, годовой доход тысяч в двести и машинку не хуже этой, тогда, может, девушка вроде меня позволит угостить ее "Манхэттеном" в баре "Ритц-Карлтона"».

В ту субботу он ездил в кембриджский центр подержанных автомобилей, там продавали, правда, не «спайдер-550», а «порше-356». Блестящий, словно черный жучок, он притаился между жутких развалюх местного производства, но одного взгляда под капот хватило, чтобы понять: «жучок» заезжен чуть ли не до дыр, вероятно, даже в аварии побывал. Впрочем, кого обманывать? «Жучок» ему не по карману, даже если цену в десять раз снизят. В Кембридж Энди добирался с пересадкой и обратно с пересадкой, поэтому, когда вернулся домой, развлекать гостей желания не испытывал.

Злой как черт — надо же, ншу стереть угораздило! — Энди свернул на Фултон-стрит и увидел у дома «олдсмобиль». Не «порше», конечно, но новенький, блестящий и, главное, откуда он? Энди разглядывал машину, когда из-за дома показались Клэр и рыжий священник со шляпой в руке. Неизвестно, почему Энди зациклился на шляпе, но именно она окончательно выбила его из колеи. Вроде бы обычная шляпа, черная, фетровая, но священник держал ее за тулью, как епископы, ну, или эти… кардиналы, свои красные четырехугольные «горшки» во время мессы. «Горшки» называются как-то по-особому, слово напоминало Энди итальянский пистолет, но он не мог его вспомнить и злился еще больше.

Священников Энди не жаловал. Его родители были католиками, ну, вроде того, и каждый год на пасху мать завязывала со спиртным, чтобы вместе с детьми съездить на автобусе в Балтимор на торжественную мессу в соборе Пресвятой Девы Марии. Как же Энди ненавидел эти поездки! Ненавидел скучную тряску в автобусах «грейхаунд», бутерброды с колбасой, которые приходилось лопать до возвращения домой, толпы богатых ирландцев в соборе, от которых несло капустой и беконом; воющих у алтаря чудиков, в одежде, сделанной точно из серебра или золота с вышитыми малиновыми буквами, крестами и посохами. Все казались такими благочестивыми и праведными, что Энди тошнило, да еще бормотали молитвы на латыни, а он ни слова не понимал. В общем, нет, священников Энди Стаффорд не жаловал.

Этот, по фамилии Харкинс, был мерзким ирландцем до мозга костей и корней жирных рыжих волос. Он пожал Энди руку, улыбнулся, оскалив желтые зубы, а сам исподтишка оглядывал его зелеными, по-кошачьи хитрыми глазами.

— Раз знакомству, Энди! Клэр столько о вас рассказывала, — проговорил Харкинс. «Неужели?» — подумал Энди и попытался перехватить взгляд жены, но та не сводила глаз с рыжего ирландца. — Я проезжал мимо и решил вас навестить.

— Да-да, конечно! — закивал Энди, а про себя добавил: «Если ты приехал случайно, почему Клэр в нарядном платье, да еще с прической?»

— Нашу малышку благословит Его Святейшество! — восторженно объявила Клэр. На Энди она так и не взглянула, и тот недоумевал: «Какую лапшу навешал ей на уши этот небесный лоцман?»

— Вы повезете ребенка в Италию? — подначил Энди Харкинса, который захохотал, только в зеленых глазах вспыхнул огонек.

— В этом случае Магомет придет к горе, — ответил он. — Впрочем, я далеко не уверен, что архиепископу понравится такое сравнение. Его милость благословит Кристин от имени Папы. — Энди хотел заговорить, но Харкинс не позволил, причем демонстративно, повернувшись к Клэр: — Ну, мне пора. Дела, увы, не ждут.

— Спасибо, что заглянули к нам, святой отец.

Харкинс подошел к машине, распахнув дверцу и, бросив шляпу на пассажирское сиденье, уселся за руль.

— Благослови вас Господь! Следуйте избранному пути, — сказал он Энди, непонятно что имея в виду, захлопнул дверцу и завел машину. «Всего шесть цилиндров!» — злорадно отметил Энди. Когда «ол-дсмобиль» тронулся — судя по цвету и запаху выхлопных газов, в двигателе сгорало масло, — Харкинс оторвал руку от руля и словно написал что-то в воздухе. Это благословение? Архиепископ что-то подобное сбацает?

— Что он хотел? — спросил Энди, повернувшись к Клэр. Та до сих пор махала вслед Харкинсу.

— Не знаю. Наверное, сестра Стефания попросила нас проведать.

— Она нам не доверяет?

Только Клэр сразу догадалась, что на уме у Энди. Господи, он чуть ли не к телеграфному столбу ее ревнует!

— Энди, он священник и просто к нам заглянул.

— Надеюсь, он не зачастит. Не люблю священников. Матушка говорила, они к несчастью.

Эх, будь Клэр посмелее, она сказала бы, что думает о матушке Энди!

Они обогнули дом и поднялись по лестнице.

— Миссис Беннетт сейчас нет, — объявила Клэр. — Она заходила спросить, не нужно ли мне что в магазине. Думаю, на самом деле милая соседка хотела увидеть тебя! — с улыбкой поддразнила Клэр.

Энди промолчал. Они с Корой Беннетт вовсю переглядывались. Худое лицо, недовольно поджатые губы — красавицей ее не назовешь, хотя фигурка очень даже ничего, даром что вечно скрыта фартуком, а в глазах неутолимый голод. Энди задал пару вопросов о мистере Беннетте, но ответа не получил. «Наверное, сбежал, — решил он. — Если бы умер, Кора так и сказала бы». Он уже