Предлагаем ребенку вообразить себя на месте обиженного и представить его состояние с помощью

• риторического вопроса (А тебе самому было бы приятно услышать то, что ты сказал Саше?; Значит, ты хочешь, чтобы игрушки убирал кто угодно, только не ты?);

• возбуждения эмпатии (Представь, что ты оказался на месте Саши…; Вообрази, что это не ты дразнил Сашу, а он тебя..?);

• призыв задуматься (Подумай, как бы ты поступил на месте Саши).

II. Внушение – это убеждение в виде непрямого, косвенного воздействия.

Во многих ситуациях внушение становится более действенным средством предупреждения или устранения речевой агрессии, чем убеждение, поскольку оно воздействует более мягко и скрыто. У ребенка не создается впечатления, что его подавляют, принуждают, заставляют делать нечто заведомо сложное или неприятное.

Внушение можно выразить в разных формах:

• совет (В этой ситуации было бы лучше поступить так-то…);

• личная оценка проступка (Я бы сделал не так…, а так…);

• указание на положительные результаты выполнения требования (Если ты будешь…, то…).

Рассмотрим возможности использования различных приемов убеждения и внушения в типичной ситуации: родители вынуждены на время уехать, оставив ребенка на попечение родственников (комментарии в скобках – наши):

«…Как же перенести, что они уедут, а он нет? Будут жить без него, далеко, и им все равно, все равно! И поедут на поезде, и он бы поехал на поезде, – а его не берут! Все вместе было – ужасная обида и страдание. Но он умел высказать свое страдание только самыми простыми словами:

– Я хочу в Холмогоры! Я хочу в Холмогоры! [Настойчивое требование]

– Выпей водички, Сереженька, – сказала мама, – как можно так распускаться. [Мягкий упрек] Сколько бы ты ни кричал, это не имеет никакого смысла. [Апелляция к реальному положению вещей] Раз доктор сказал – нельзя, значит – нельзя. [Ссылка на авторитет врача] Ну успокойся, ну ты же умный мальчик, ну успокойся… [Уговоры, проекция положительного качества] Сереженька, я ведь сколько раз уезжала от тебя, когда училась, ты уже забыл? Уезжала и приезжала опять, правда же? И ты прекрасно жил без меня. И никогда не плакал, когда я уезжала. Потому что тебе и без меня было хорошо. Вспомни-ка. [Развернутое напоминание] Почему же ты теперь устроил такую истерику? [Противопоставление] Разве ты не можешь, для своей же пользы, немножко побыть без нас? [Аргумент выгодности согласия]

Как ей объяснить? Тогда было другое. Он был маленький и глупый. Она уезжала – он от нее отвыкал, привыкал заново, когда она возвращалась… Новая мысль – новое страдание: «Леню [младшего брата] она наверно возьмет». Проверяя, он спросил, давясь, распухшими губами:

– А Пеня?..

– Но он же крошечный! – с упреком сказала мама и покраснела. [Напоминание-упрек] – Он без меня не может, понимаешь? [Апелляция к жалости] Он без меня погибнет! [Драматизация] И он здоровенький, у него не бывает температуры и не опухают железки. [Аргумент-противопоставление]

Сережа опустил голову и снова заплакал, но уже тихо и безнадежно. Он бы кое-как смирился, если бы Леня оставался тоже. Но они бросают только его одного! Только он один им не нужен!

«На произвол судьбы», – подумал он горькими словами из сказки про Мальчика-с-пальчика. [Драматизация обиды]

И к обиде на мать – к обиде, которая оставит в нем вечный рубец, сколько бы он ни прожил на свете, – присоединялось чувство собственной вины: он виноват, виноват! Конечно, он хуже Лени, у него железки опухают, вот Леню берут, а его не берут! [Самообвинение]».

Как видим, Сережина мама пытается использовать убеждение как способ речевого воздействия на недовольного отказом сына. Варьируя приемы убеждения (от упреков и уговоров до напоминаний и аргументов различных типов), она добивается переключения внимания ребенка от агрессивных требований на расспросы о младшем брате.

Однако непоследовательное чередование аргументов с упреками, противопоставление старшего и младшего сыновей в пользу последнего, не вполне корректное использование драматизации как способа убеждения еще больше усиливают обиду Сережи («снова заплакал, но уже тихо и безнадежно») и приводят к самообвинениям («он виноват, виноват!») и ложному пониманию проблемы («Только он один им не нужен!»).

Причин педагогического провала в этой ситуации несколько. Во-первых, изначально безапелляционная демонстрация своей позиции в диалоге («Сколько бы ты ни кричал, это не имеет никакого смысла» – высказывание, блокирующее восприятие всей последующей речи). Во-вторых, невнимание матери к возрастным изменениям старшего сына («Тогда было другое»). В-третьих, неудачные формулировки, провоцирующие ревность старшего брата к младшему («Он бы кое-как смирился, если бы Леня оставался тоже»).

Возможно, убеждение было бы успешным, если бы мама применила иную тактику общения – основанную на демонстрации родительской любви, привязанности, искренней заботы и, одновременно, «власти обстоятельств»: Мы очень беспокоимся о тебе, и именно поэтому…; Я сама очень переживаю из-за того, что не могу взять тебя с собой (буду сильно скучать, волноваться и т. п.), но…; Ты абсолютно не виноват в том, что остаешься дома, и я никогда бы не рассталась с тобой, однако… и т. п.

Как часто мы пренебрегаем подобными высказываниями или ложно расцениваем их как проявление «слабости» в общении с детьми! Этот печальный факт подтвердили результаты проведенного нами анкетирования: на вопрос «Как вы преодолеваете агрессию в речи своих детей?» лишь одна (!) из 40 опрошенных мам дошкольников и младших школьников ответила «обнять и поцеловать»…

III. Коррекционно-профилактическая беседа – устная диалогическая форма педагогического общения, которую можно считать развернутой формой убеждения. Беседа предполагает комплексное речевое воздействие с целью изменения нежелательного поведения ребенка.

В идеале воспитательная беседа должна быть альтернативой формальному морализаторству («чтению нотаций») – однозначно непродуктивному способу взаимодействия с ребенком. Это представляет определенную трудность для многих родителей и педагогов, поскольку предполагает преодоление многих стереотипов и барьеров общения. «Спорить умеют многие, мало кто умеет просто беседовать», – точно подметил известный американский писатель и педагог Амос Олкотт.

Целью разговора с ребенком о нормах и правилах общения должно стать не столько непосредственное изменение его отношения к окружающим, сколько установление доброжелательного контакта и достижение взаимопонимания. Еще Франсуа Ларошфуко утверждал: «Больше всего оживляет беседы не ум, а взаимное доверие».

Коррекционная беседа может быть как индивидуальной, так и групповой. Первый вариант больше подходит для коррекционной работы, второй – имеет преимущественно профилактическую направленность.