— Это мерзкий шантаж.

— Когда дело касается моей работы, я редко бываю галантным. Особенно с личностями, которые с проломленным черепом откалывают номера в стиле секретных агентов.

Он что-то делает с моей шеей, и боль немного отступает. Я хочу домой, к Максу. Я устала от людей. Я, наверное, и вправду не слишком-то общительная, потому что мне все время хочется остаться одной.

— Юля, я провожу тебя до двери, — езжай домой, малыш, и забудь обо мне.

— Я сама о себе позабочусь.

— Я знаю, но...

— Мы не будем выяснять отношения. Это не надо ни тебе, ни мне. Пойми наконец простую вещь. То, что случилось, касается только меня и больше никого. Но для любого, желающего вмешаться, это будет означать смертный приговор. Я сама разберусь. А когда все закончится, я с удовольствием выпью с тобой кофе — если желание не пропадет. Мы посидим где-нибудь в уютном местечке — потом.

— Если ты сама не погибнешь, — у него такие глаза... Мне грустно.

-Да.

— Я могу позвонить тебе?

— Пока не надо. А твои координаты у меня есть, — я хочу домой, я устала и соскучилась по Максу.

— Откуда?

— Ты забыл? Ты же продиктовал их сегодня лейтенанту. Я запомнила в точности.

— Идем.

Вот упрямый тип, даже меня переплюнул! Неужели все мужчины такие? Это неразумно. Мы поднимаемся по ступенькам, останавливаемся перед дверью, я открываю замки. Макс ждет меня в прихожей. Я переступаю порог, парень остается на площадке. Его глаза умоляют меня, но я не могу себе этого позволить. Мне нужно работать.

— Можешь прийти завтра, если хочешь. Я же под арестом.

— А ты хочешь, чтобы я пришел?

Хочу ли я? Да, наверное, хочу. И это меня немного пугает.

-Да.

Он переступает порог. Нет. Нет! У меня нет на это времени. Но тело мое говорит «да», и я отвечаю на его поцелуй. Но это — все.

Я быстро смываю с себя микробов и стресс и достаю из сумки то, что принесла из банка. Кольцо — на палец, мне приятно чувствовать его на руке, красивая вещь. А теперь очередь за бумагами. Что это? Списки. Фамилии, адреса, какие-то даты — это все женщины. Ладно, потом. Несколько платежных ведомостей на зарплату — документ шестилетней давности. Начало моей карьеры. Это те люди, которые начинали со мной работать. Скорее всего, никого из них я не увижу в списках теперешнего персонала. Но я проверю это. Чем черт не шутит?!

Что это за женщины в списке? Откуда у меня этот список? Когда я его спрятала в сейф? Это легко проверить. Завтра позвоню Виктору Васильевичу. А что я сделаю сегодня? Сегодня я хочу спать. Но вот еще что: очень немного было у меня сотрудников. А кто-то же должен был шить вещи. Кто-то должен был гримировать моделей и все такое... Много чего! А в списке семь человек — мужчины. Только семь и все — мужчины. А если это «теневая» ведомость, то возникает вопрос: а что они делали? Одну фамилию я уже встречала — Богулевский А.И. Ну да, как же я забыла, договор об аренде я подписывала вместе с этим парнем. Кто он? Вряд ли работает сейчас. Стоп. В моем кабинете стоит компьютер. Если мои руки умеют так сноровисто убивать, так может быть, они умеют обращаться и с этой техникой? Как знать, как знать... Но я попробую. Завтра.

Я выключаю свет. Макс возится рядом с кроватью — там у него что-то среднее между гнездом и будкой. Он воспитанный мальчик и не лезет спать ко мне в постель, что характеризует его с самой лучшей стороны. А на этой кровати я сегодня получила определенные впечатления. Собственные впечатления. По правде говоря, мне даже понравилось. Но это к делу не относится.

А этот тип с гарротой... Какое дилетантство! Кому это понадобилось? Стоп. Я совсем позабыла. Конверт, который был в шкатулке из тайника! Он до сих пор лежит в одном из кармашков сумки. Или не лежит. Какая же я легкомысленная, просто уму непостижимо! А если там что-то важное, о чем я должна узнать сегодня?

Я снова включаю свет. Макс поднял голову и недовольно щурится. Прости, мой золотой, ничего не поделаешь. Такая у котов удивительная голова: одновременно плоская, круглая и треугольная. Ни у кого другого такой нет. Наверное, они прилетели с далеких планет и поселились среди людей, как постоянный упрек нашему несовершенству. Не люди — венец творения, а коты. Это моя собственная теория, и у меня есть куча аргументов в ее поддержку.

Конверт на месте. В одном из многочисленных карманчиков. Надо будет заглянуть в «Женское царство», что там говорил «купец-еврей» насчет обуви? Потому что та обувь, которую я обнаружила в шкафу, не годится для моих занятий. Вот посмотрю, что в конверте, — и лягу спать. Голова болит — терпенья нет.

Боже, какая мерзость! Некоторые снимки носят, скорее всего, чисто рекламный характер: голые девицы, внизу приклеена бумажка с параметрами, анкетными данными. Таких снимков здесь двадцать два. А еще десяток — просто любительские фото, которые увековечили... оргию, иначе не скажешь. Лица людей мне незнакомы. Стоп! Вот это паскудное рыло я точно где-то видела. А не тот ли это деятель, которого я вчера заставила поужинать напоследок собственной блевотиной? Ну, так и есть! Та же гадкая ухмылка, мне кажется, что я еще чувствую вонь. Значит, то, что вчера произошло, не было случайностью? За мной следили? Тогда стоит предположить, что Мария Семеновна... Нет, не может быть! Зачем? А еще ясно как день, что моя смерть должна выглядеть как добропорядочный несчастный случай, иначе уже давно можно было бы нанять снайпера.

Где я взяла эти фотографии? Как давно они лежат в моем загашнике? Несколько фамилий девушек с фото есть в моих списках. Надо их отыскать, адреса указаны. Или их родственников. И спросить. Но так, чтобы...

А главное, надо менять место дислокации. Надо бежать отсюда, потому что я здесь как на ладони, следить удобно. Макса пока отдам Светке. Бедный Макс! И несчастье на мою голову! Я так привыкла к этой квартире, мне здесь уютно и удобно — если я оказываюсь в ней одна.

Я снова выключаю свет. Спать, спать. Почему мне так мучителен вид больничного коридора? И где мой загранпаспорт, там должны быть отметки и визы...

Солнечный луч бессовестно залез под подол моей ночной рубашки. Интересно, который час? О черт, ну и синяки у меня на шее! И синюшная полоска переходит в царапину. Тысяча чертей! И снилось мне что-то такое мерзкое, что настроение на нуле. Только бы опять никого не принесло. Все равно не открою. Надо найти загранпаспорт.

Еще бы знать, где у меня тут что лежит, о большем уже и не мечтаю. В столе должен быть порядок, но... Ах да, здесь ведь вчера Света похозяйничала. Вот папка. Да, это мой паспорт. Как блеснуло кольцо на руке! Красивая штука. Так, вот отметка о пребывании во Франции. С семнадцатого марта две тысячи пятого года по девятнадцатое мая того же года. Многовато. Ничего себе — Неделя высокой моды! Что же я так долго делала в стране любителей лягушек и устриц? Надеюсь, хоть улиток я там не наелась... Может, меня там жабами отравили? Господи, меня просто мутит от отвращения. Нет, никогда в этой жизни я не могла бы есть эту гадость. Так что же случилось?