я стукаю папу по животу, и слезы уже начинают бежать по щекам. — И от каждого нашего решения будет зависеть, какой выбор будет предоставлен нам на следующем шаге. Ты же помнишь, как мы вам часто говорим, что каждое наше действие имеет свое противодействие. — я киваю, а папа прижимает меня крепче к себе, потому что явно слышит что его футболка уже намокла. — Так вот, чтобы в будущем не получить отдачу, нужно взвешивать все заранее. Но! Никогда не забывай о том, что у тебя есть сердце, которое тебе подскажет в ответственный момент, как тебе поступить. Слушай его! — говорит папа, чуть сильнее прижимая меня к себе. — И знай, что мы тебя любим и всегда готовы помочь. Да хотя бы просто выслушать.

Папа поднимает меня за подбородок и смотрит в глаза, из которых ручьем текут слезы. От всего, что сейчас происходит у меня в душе, все сжимается и я начинаю уже рыдать в голос. Не могу понять почему? Да только мне становится легче. Намного легче. А папа только поглаживает меня по спине и прижимает к себе как маленькую. И так тепло от этого становиться!

— Папочка. — шепчу я немного успокоившись. — Я не могу понять себя. — шмыгаю носом. — Мне так тяжело. — говорю на выдохе и прижимаюсь чуть сильнее. Целебные обнимашки, как часто говорит нам мама.

— Всегда тяжело — когда это чувства, которых ты не испытывал в жизни. Главное понять что это заранее. Настоящая любовь, которая пройдет Крым, Рым и медные трубы, или просто похоть, от гормонов и новых впечатлений. И поверь я так хочу, чтобы у каждого из моих детей было только первое! — папа целует меня в лоб и прижимает голову плотнее к себе. — А теперь давай в кровать и чтобы отдохнула как следует.

— Спасибо. — отвечаю тихо, но искренне, и целую папу в щеку. — И тебе спокойно ночи.

Встаю, но вспоминаю, что нужно папе приготовить постель. Он замечает мои действия и строго добавляет.

— Я сказал — марш в постель. — говорит чуть жестче. — У меня руки на месте. Сам себе все приготовлю.

Я виновато улыбнувшись папе, иду в комнату, беру пижаму и иду в душ, чтобы освежиться перед сном.

Уже в постели, я начала анализировать все что со мной происходит в последние дни. Особенно то что произошло начиная с воскресенья. И ловлю себя на мысли, что я улыбаюсь. Опять трогаю свои губы, а перед глазами стоит Макс. Он теперь каждый день старается меня целовать. Сегодня даже приехал за мной перед парами, чтобы довести до универа. Я сначала растерялась, увидев его возле подъезда утром. А он как ни в чем не бывало, открыл мне дверь автомобиля и предложил довести меня. Как только уселся сам, сразу наклонился и заключил мои губы в плен, а меня голова начинает кружиться от всего того, что происходит между нами.

«Ты меня забыла уже((Или обиделась?» — опять. Я даже глаза закатила.

«Нет) У меня сегодня папа в гостях.» — отвечаю, но сжато.

«И все?)»

«Тебе нужно что-то еще?)» — начинается заваливание чата смайлами и улыбками.

«Я жду!» — ты смотри, какой нетерпеливый!

«Спокойной ночи?)» — да. Дразню его. Но мне так нравиться это новое чувство.

«Ииии?» — Молчу! Боюсь и жду. А терпением он не особо богат. Это я уже поняла.

«Хорошо! Я первый! Я желаю тебе спокойно ночи и целую тебя крепко, как в твоей комнате в воскресенье)» — читаю. А у меня начинает тугой узел скручиваться внизу живота. Читаю еще раз и начинаю улыбаться еще шире.

«Я тебя тоже…» — отвечаю и прячу телефон под подушку. Мне так легко сейчас.

От разговора с папой. От того, что меня поняли и дали такой нужный мне совет. От того что Макс, все таки очень настырный парень. От того что Анька, все таки сделала так, что мы встретились в воскресенье. И от того что я разобралась в себе, приняв для себя, наверное, самое серьезное решение.

Глава 13

— Ты уже собралась, дочь? — кричит мне папа с кухни.

— Да. — кричу в ответ с ванной. — Уже выхожу. — забегаю на кухню, а тут уже кофе и омлет от папы. — Спасибо папуль. — целую его в щеку и сажусь завтракать.

Я хочу успеть сбежать из дома, чтобы никто не увидел, кто меня забирает. А то что Макс приедет сегодня за мной тоже, я не сомневаюсь. Мы завтракаем с папой и начинаем одеваться, чтобы выходить уже, и только открывается дверь подъезда, как наш взгляд падает на спорткар Макса, который стоит у самого тротуара.

Папа хмурит брови, а я напрягаюсь, когда дверь со стороны водителя открывается и на улицу выходит Макс. Он тоже немного тормозит, но берет себя в руки быстро. Обходит машину и идет к нам, а я сейчас грохнусь в обморок, хотя таким не страдала никогда.

— Здравствуйте. — здоровается с папой и протягивает руку для пожатия.

— Здравствуй. — отвечает папа спустя пару секунд, пожимая руку Макса в ответ.

Я же не могу успокоить свое сердце, которое в этот момент пытается побить рекорд по скорости прокачки крови. У меня, наверное, тахикардия, ну или что-то в этом роде. Смотрю по очереди то на папу, то на Макса. Они же в свою очередь рассматривают друг друга. Оба немного напряжены.

— Макс. — представляется Максим и отпускает руку папы.

— Геннадий Викторович. — отвечает папа. Но как-то немного строго.

— Привет. — поворачивает голову в мою сторону и уже совсем другим голосом обращается ко мне. На его губах проскальзывает улыбка, а мне хочется сбежать отсюда. Я не могу и слова сказать. — Я приехал, чтобы подвести вашу дочь к университету. — продолжает Макс.

— А дочь моя согласна? — спрашивает папа, поворачиваясь ко мне и поднимая одну бровь вверх. На его губах играет непонятная мне улыбка.

— Я могу дойти сама. — отвечаю тихо, на что эти два мужчины реагируют по-разному. Папа начинает улыбаться шире, а Макс — злится.

Я же никогда не лезла за словом в карман. Что сейчас со мной происходит? Почему я не могу вести себя как и прежде? Еще месяц назад я отшивала этого наглеца на раз-два. А что сейчас произошло.

Смотрю по очереди на каждого из стоящих передо мной и пытаюсь взять себя в руки. Чувствую — начинает кружиться голова, и сразу замечаю резкий шаг папы и Макса ко мне.

— Донечка — тебе плохо? — папа подхватил меня под руку