«Если принц погибнет, виноват буду я, — отчаянно размышлял Мерит. — Не только Ульвиан — вся династия Дома Силъваноса окажется погребенной под этим серым камнем». Дру стоял на коленях в нескольких футах от блока, сощурившись так, что глаза превратились в щелочки, и сжимал в ладонях четырехдюймовый цилиндр из оникса, который он постоянно носил с собой. Ульвиан громко молился богам, взывая к их милосердию и прося о быстрой смерти. Мерит, подбежав, увидел, что край блока уже начал съезжать вниз, — еще мгновение, и он упадет.

— Вот оно! — крикнул он, бросая в руки Дру кольцо из черного камня.

Глаза эльфа широко раскрылись. И тут Мерит забыл даже о той ужасной ситуации, в которой они находились, — глаза Сильванести оказались черными, без белков.

Дру снял кольцо с веревочки и надел его на цилиндр. Получилось нечто вроде детского волчка и Дру и впрямь поставил цилиндр стоймя и убрал руку. Предмет не упал на землю — вместо этого он начал вращаться. Сам по себе.

Уши Мерита наполнил рев. В воздухе над верхушкой цилиндра образовалась плотная воронка, похожая на маленький смерч. Ветер поднял клубы пыли, полетевшей во все стороны. Дру поднялся на ноги и вошел прямо в середину воронки. Мерита, который тщетно пытался закрыть лицо от дождя осколков, отбросило назад. Невидимые руки заставили его опуститься на колени, затем швырнули на спину. Казалось, на грудь ему навалили тяжелые глыбы. Он едва мог повернуть голову, стало трудно дышать.

Сквозь пыльную завесу Мерит увидел, как Дру подошел вплотную к гранитному блоку и голыми руками перевернул его! Эльф с черными глазами просто схватился за нижний край камня и поднял его, прилагая столько же усилий, сколько требуется для того, чтобы сдвинуть пустую бочку. Блок со стуком покатился вниз по склону. Ульвиан был спасен!

Словно сквозь туман, смотрел Мерит, как мимо него мелькают какие-то фигуры. Фельдрин Полевой Шпат, передвигаясь медленно, рывками, подошел прямо к цилиндру, который еще продолжал вращаться. Гном вытащил из маленького кожаного мешочка кусок блестящей серебристой ткани и накинул его на цилиндр.

Жуткий магический смерч сразу же стих. Восхитительный воздух со свистом наполнил легкие Мерита. Его напряженные мышцы, стряхнув чудовищное напряжение, расслабились, и он бессильно вытянулся на земле. Голова раскалывалась от боли; он почувствовал какую-то влагу на лице — это носом пошла кровь. Мерит сел, все тело ныло.

Вооруженные надсмотрщики схватили Дру и повалили его на землю, приставив к шее большие железные вилы, словно пришпилившие его к земле. Ульвиан подполз к своему спасителю и слабым голосом потребовал, чтобы его освободили.

— Это невозможно, — ответил Фельдрин, мрачно оглядывая сцену. — Он мог всех нас убить.

Вокруг собралась толпа рабочих и мастеровых. Фельдрин, нагнувшись, сгреб серебряную тряпку и ониксовую вертушку, стараясь, чтобы блестящая ткань не соскользнула с каменного амулета.

Мерит заставил себя подняться и стоял, покачиваясь.

— Пойдем со мной, — велел Фельдрин. — А вы все возвращайтесь в палатки! Лекари придут и позаботятся о вас!

Мерит, чувствуя себя совершенно разбитым, медленно последовал за Фельдрином обратно к его палатке. Главный строитель спрятал предметы из оникса и серебряную ткань в маленькую золотую коробочку и запер ее. Затем налил лейтенанту кружку нектара из Квалинести. Мерит принял ее с благодарностью и осушил одним глотком.

— Ты сделал очень опасную вещь, — начал Фельдрин, скрестив мощные руки на широкой груди.

Комната все еще кружилась перед глазами у Мерита, словно волшебный ониксовый волчок, и он приложил руку ко лбу.

— Не понимаю, — возразил он.

— Этот эльф — Друлетен, колдун с дурной репутацией. В течение пятидесяти лет он управлял частью гор Харолис из своего тайного убежища и использовал свое злобное магическое искусство, чтобы убивать и обращать в рабство тех, кто проходил мимо. В конце концов, король Торбардина возглавил поход эльфов и гномов против него. Жрецам лишь с большим трудом удалось разбить его заклятия, но в итоге воины смогли ворваться в замок и взять его в плен.

Кружка Мерита опустела, и Фельдрин наполнял ее снова.

— Было обнаружено, что сила его заключалась в основном в простом амулете из оникса. Когда его отняли, колдун стал беспомощен. Мы не знали, что существует еще одна часть амулета. Друлетен, должно быть, припрятал его на случай вроде этого.

Нектар был крепким и сладким. Мерит почувствовал, как по телу его разливается сила и в голове проясняется.

— Но… но он спас принца!

Фельдрин отрывисто вздохнул:

— Да, благодарение Реорксу! Не знаю, зачем он сделал это, но не могу винить его.

— Почему вы не уничтожили амулет? Или не отослали его в Торбардин или куда-нибудь еще, где Дру не смог бы его достать?

Фельдрин ударил по столу кулаком:

— В этом-то все и дело! Мы не могли! Сначала мой король взял его в свой дворец в Торбардине. Пока амулет находился у него, его так сильно мучили болезни и ночные кошмары, что в отчаянии он отослал его обратно мне. — Главный строитель понизил голос, хотя они были одни в палатке. — Видишь ли, друг мой, этот амулет живой. Иногда он разговаривает со смертными, а некоторые утверждают, что его изготовила сама Владычица Тьмы. Уничтожить его невозможно. Только серебряная ткань может смирить его, когда силы его выпущены на волю.

Мерит спросил, что это за ткань.

— Одна из наиболее священных реликвий моего народа, — ответил ему Фельдрин. — Это не что иное, как кусок шкуры Серебряного Дракона, того самого, который сражался вместе с великим воином из народа людей, Хумой Победителем Драконов.

Эти новости ошеломили Мерита, у которого и так кружилась голова.

— Клянусь богами, — выдохнул он, — у меня и в мыслях не было, с кем и с чем я имею дело! Я думал только о том, чтобы спасти принца!

— Ничего страшного не произошло, молодой воин. — Фельдрин положил руку на плечо Мериту. — Пророк Солнца и король Торбардина заключили сделку с проклятым Друлетеном, чтобы заставить его работать. Лично я снес бы ему голову с плеч, но мой царственный повелитель верит, что сможет использовать знания колдуна в своих целях, а великий и мудрый Кит-Канан думает, что он и впрямь сможет наставить его на путь истинный! — Фельдрин покачал головой. — Пророк вечно пытается исправить своих врагов.

— Да уж, — согласился Мерит. — Много раз слыхал я, как он говорит: «Раньше я убивал своих недругов; теперь я делаю их моими союзниками. Воину нужно как можно меньше врагов, но Пророку нужно приобрести как можно больше друзей».

В бараках стояла тишина, нарушаемая лишь кашлем спящих «ворчунов», пытавшихся выплюнуть пыль, которой они наглотались за день. Ульвиан лежал на боку, весь настороже. За исключением нескольких царапин и боли в правой ноге, он вышел из своей стычки со смертью невредимым, и все-таки ему не спалось. Снова и снова переживал он эту сцену: качающийся над ним камень, Дру, отталкивающий его голыми руками, жуткая сила, исходящая от черного кристалла.