— В страну Огон, — отвечаем.

— Го-го-го! И эти в страну Огон, — говорит он.

— Это вы точно подметили, — отвечаем.

— Ну вот что, — говорит он. — Раз вы идете в страну Огон через наши земли, мы вас пропустим, только если вы исполните одну задачу. Задача же — разгадать три загадки. Сможете их разгадать — пройдете. Не сможете — запряжем в плуг и будем на вас землю пахать, чертополох сеять.

Признаться, смутила и огорчила нас эта задача. Особенно смутила и огорчила она меня, человека малодогадливого. Но тут Языгу и говорит:

— Все бы хорошо, господин черт, да несвычны мы загадки разгадывать. Видите ли, у нас культура иная. Мы даже и не знаем, что это такое — загадки разгадывать.

— А что же вы умеете? — спрашивает тот.

— Разгадки загадывать, — отвечает Языгу.

Переглянулись тут черти, говорят:

— О таком мы еще не слыхали. Ну-ка, загадай-ка нам разгадку.

— Только уговор, — Языгу отвечает. — Не сможете разгадать наши разгадки — пропустите нас. А не то пахать нам землю плугом.

Я его толкаю локтем: ты что такое говоришь? А он повторяет:

— Сможете отгадать наши разгадки — пахать нам плугом землю под чертополох.

Обрадовались тут черти, заржали:

— Иго-го! Такого сроду не бывало, что наш брат разгадку не разгадал.

А Языгу загадывает им первую разгадку:

— Вот вам разгадка про лодку: еду, еду — следа нету. Режу, режу — крови нету. Что это такое?

Напало на чертей великое раздумье. Один говорит:

— Ножик.

Другой говорит:

— Ветер.

Третий кричит:

— Лошадь!

— Не угадали, — говорит Языгу, — потому что это лодка.

Наступило тут молчание, а потом черти хором кричат:

— Давай еще загадывай!

— Ну вот вам еще, — говорит Языгу. — Про сороку. Бела как снег, черна как жук, поет как бык.

Крепко задумались черти, а потом один говорит:

— Снег!

Другой говорит:

— Жук!

А третий кричит:

— Лошадь!

— А вот и нет, — говорит Языгу. — Потому что это сорока.

Наступило продолжительное молчание.

— Никак что-то мы не поймем твоей хитрости, человек из земли Магог, — сказал наконец старший черт. — Ну-ка, загадай-ка нам третью разгадку, а то я готов уже землю грызть со злости.

— Ну ладно, — говорит Языгу. — Только это очень трудная разгадка. В свое время триста восемь тысяч пятьсот семьдесят два бутора из земли Магог бились над этой разгадкой, а разгадать не смогли. Разгадка же про имя: на воде не тонет, на огне не горит, в земле не гниет. Что это такое?

Черти задумались. И видим мы, что они тянут с ответом, и колеблются, и толкают друг друга в бок, и боятся слово сказать. И, увидев это, Языгу как гаркнет:

— А ну отвечать, чертово племя!

— На воде, говоришь, не тонет? — бормочет один.

— Не тонет, — подтверждает Языгу.

— Лодка? — нерешительно говорит тот.

— Нет, не лодка!

— На огне не горит — так, может, железо? — предполагает другой.

— Нет, не железо!

И тут третий черт как заорет:

— Понял! Это — лошадь!

— Лошадь! Лошадь! Лошадь! — загремело отовсюду нестерпимое эхо.

— Нет, — сказал Языгу. — Не лошадь. Это — имя. Разгадка про имя была. А теперь ведите-ка нас отсюда.

— Э, так не пойдет, — заюлили черти. — Ты нам трудные разгадки задавал. Задай что-нибудь полегче.

— Ну уж нет, господа черти, — произнес Языгу. — Уговор есть уговор. А он, как известно, дороже денег. Кстати, вот вам о них разгадка: кругло, мало, всякому мило. Что это?

— Уговор? — говорит один.

Тут взял его Языгу крепко за хребет и вскочил ему на спину.

— Не угадал, — говорит. — Потому что это деньги. Вези-ка меня, брат черт, отсюда подальше.

Оседлал я другого черта, и припустились наши черти вскачь так, что только держись. Вскоре добрались мы до реки, отграничивающей страну чертей от страны львов. Там отпустили мы наших чертей, загадав напоследок множество разгадок и оставив гадать в поисках верного ответа.

Как доподлинно известно от людей, этого зверя видевших и передавших увиденное тому человеку, который нам о нем поведал, лев — существо великое, свирепое, желтое, гривастое, клыкастое, людоедное и внезапное. Грива у него черная, глаза горящие, когти острые, рык престрашный. Поэтому, вступив в львиную страну, тряслись мы больше, чем когда вступали в страну чертей с лошадиными головами.

Мы увидели, что рассвет застал нас в голой безводной местности с торчащими там и сям черными деревами. По пути попадались густые заросли колючего кустарника, которые мы обходили стороной — все время казалось нам, что вот-вот из этих зарослей раздастся жуткий рев и появится зверь лев. Но ни одного льва нам пока не попадалось.

Неожиданно впереди показалось селение. С радостью устремились мы туда. Оно было крохотное, это селение, — два-три неказистых домишка жались друг к дружке. Между ними прохаживались куры — как будто вокруг не львиная страна и страшный зверь лев не может напрыгнуть на них в любую секунду. Мы зашли в один дом.

Там за голым столом сидел очень грустный человек. Мы поздоровались с ним и пожелали здравия его дому. Он в ответ вежливо предложил нам воды. Разговор у нас как-то не клеился. Человек вздыхал и жаловался на недород. Наконец мы осмелились спросить:

— Почтенный, не страна ли это львов, куда мы попали?

— Страна львов, — подтвердил человек, кивнув. — А что?

— Мы уже давно идем по этой стране, а ни одного льва еще не видели.

Человек молча смотрел на нас. У него не вырвалось ни единого возгласа удивления, он вообще не издал ни звука, но мы поняли, что он очень удивлен.

— Так-таки ни одного? — спросил он наконец.

— Ни единого, — подтвердили мы.

— Странно, — сказал человек. — Откуда вы пришли?

— С юга.

— Там живет один. Не видели такой дом, с курами?

— Не видели ни одного дома.

— Странно. Откуда вы пришли?

— С юга.

— На той дороге живет один.

Он сидел и качал головой. И тут мы набрались смелости и спросили:

— Как ваше имя, уважаемый?

Он не отвечал, вообще не издавал ни звука, но мы поняли, что он изумлен до предела. Наконец он открыл рот и сказал: