Нет, это не новый глюк! Это обыкновенная астральная проекция Царевой, многократно усиленная бешеной энергией, которую не обуздать. Интересуется девушка его реакцией на свои записки, усиленно думает о нем – и все.

– Дай ты мне до дому спокойно доехать! – вслух взмолился он. – Как только приеду – начну читать!

Ксения улыбнулась и открыла дверь. «На полном ходу!» – автоматически ужаснулся Ярослав. Но за дверью обнаружился неподвижный и очень веселенький пейзаж: тихая улица дачного поселка, утопающая в зелени, зеленые же ворота деревянного забора, красная крыша небольшого деревянного дома, освещенная оранжевым вечерним солнцем. Туда и вышла Ксения, аккуратно прихлопнув за собой дверцу.

Ярославу полегчало. Скорее всего, он не безумен. Просто оказался в эпицентре не совсем понятного процесса – мистического, мощного, но не враждебного… пока.

Ветер взметнул пыльное облако и бросил прямо в лобовое стекло. Раздался характерный шорох. Ярослав понял: снова песок.

– Ничего, – пробормотал с ожесточенным азартом, – разберемся!

Он въехал на тихую, безлюдную, слабо освещенную улочку селения, которое официально до сих пор называлось деревней, фактически же давно превратилось в дачный поселок, а со временем хаотично обросло серьезными коттеджами за высокими заборами. По привычке открыл окно и слушал шорох шин по песку и камешкам. Воздух был сырым, пахло лужами от вчерашнего дождя, сладкой молодой зеленью, где-то атмосфера взорвалась резким ароматом расцветающей раньше обычного черемухи. Размеренное, неторопливое дыхание жизни, как будто всего в каких-нибудь тридцати километрах отсюда не шумит неумолчным гулом Московская кольцевая автодорога, не бьются лихорадочным пульсом артерии изможденного вечной бессонницей, всклокоченного суетой города.

Спасибо Грише: это он когда-то помог Ярославу выбрать и купить участок земли именно здесь! У Матвеева тут прежде жили дальние родственники. Ярослав до сих пор не видел в ближнем Подмосковье поселка лучше своего – и тихого, и мирного, и зеленого! Он все звал друга в гости, но тот до сих пор не собрался приехать.

Тревога, вызванная необъяснимыми событиями последних часов, немного отступила. Ярослав прислушался к своему состоянию: голова не кружится, поток энергии пришел в норму. Он запер ворота и нырнул в салон автомобиля за сумкой. Сумка почему-то была очень теплой. Он удивился: «Что же это там греется под сиденьем? Надо завтра проверить!» Ярослав поморщился: терять время!

Принеся сумку в спальню, сразу принялся ее разбирать. Все вещи, которые там находились, в разной степени нагрелись. Например, тетрадь была не просто теплой – горячей! Так же – и лежавшая рядом с ней коробочка, в которую он положил «дротик». Ярослав досадливо прицокнул языком: перегрев предмета силы – небезопасно! Но что теперь поделаешь!

Он быстренько покормил кота, сам перекусил тем, что послал ему дружественно настроенный по отношению к хозяину холодильник, и с нетерпением взял синюю тетрадь, все еще хранившую тонкий аромат духов, но успевшую вернуть себе нормальную, комнатную температуру.

* * *

«Март. В гости к К. Коттеджный поселок, большая компания. В том числе пришли его родители – соседи К. Сам не приехал. Мама показалась слишком чопорной, строгой, какой-то далекой, а папа – чем-то недовольным. (В тетради было зачеркнуто слово «брюзгливым)». Стыдно и досадно: потом-то выяснилось, что я им сильно понравилась! Проходит несколько дней – К. говорит: ему родители меня живописали, он сказал: «А телефончик?»

Через несколько дней – незнакомый мужской голос: представился. Поняла только по имени и ситуации, так как фамилию не запомнила. Голос понравился: веселый, молодой, бодрый, любимый мною баритональный тенор. Договорились о встрече в Кунцевском парке – чтобы близко от моего дома, а ему – от работы. В какой-нибудь другой день.

Среда. Яркий, солнечный, веселый день. Его звонок; я на занятии с персоналом. Перезваниваю в перерыве. Каждый раз, когда он звонит, искренно говорю: «Рада вас слышать!» Он кажется несколько удивленным такой реакцией, польщенным. Говорю, что работаю в Черемушках. Он – радостно: «Так. Так!» Спрашивает, когда заканчиваю, никак не комментирует. Помню два таких одинаковых созвона. То ли это происходило перед двумя встречами, то ли дважды – перед первой.

Назначили встречу на углу парка, у автобусной остановки. Иду на нее из дома: отпросилась пораньше с работы, чтобы подготовиться. Рыжее кожаное полупальто, юбка, колготки, полусапожки, распущенные длинные волосы. Довольна своим видом. Вижу его еще от газетного ларька: ясно, что мужчина кого-то ждет. Не нравится: кажется, что маловат ростом; старомодный синий плащ, зонтик за спиной, тоже по-старомодному – обеими руками на пояснице; седой. Выглядит старым, унылым и запыленным. Медлю: сбежать бы, да неудобно! А тут и он меня заметил. Смотрит без улыбки. Перехожу, сдержанно улыбаюсь первая. Он коротко – в ответ. Анфас он симпатичнее. Погода резко испортилась: облачность, ветер, мерзну в своем легком наряде. Кажется, впечатления на него не произвела.

Суховато расспрашивает – больше о моих занятиях, интересах, склонностях. «Ну а как с культурной сферой?» Будто я на экзамене или трудном собеседовании. О себе: был недавно в клубе Горбунова на концерте какой-то рок-группы – с товарищем: группа их молодости. Хотел в Питер на концерт «Роллинг стоунз», но не собрался и не жалеет: там было слишком много народу (в голосе – сожаление). Имеет богатую фонотеку. Меня это удручает: музыкой не увлекаюсь, рок не люблю, сказать на эту тему нечего, да и не интересно. В детстве у него была собака, ездил с ней далеко, на окраину, на собачью площадку. Говорит с трогательной доверчивостью: «С тех пор я хочу собаку!» Но в одиночку за ней ухаживать трудно. Я: «Так тяжко, когда животные болеют и умирают!» Вяло соглашается. На вопрос о культуре начинаю что-то лепетать про театр, чувствую себя двоечницей. Он признается, что тоже редко бывает, – это приносит мне некоторое облегчение. Кунцевский – парк его детства.

Снег на дорожках весь растаял – реки! Можно пройти только по березовой аллее. Где-то, чтобы перепрыгнуть через ручей, подает мне руку. Холодная. Прикосновение есть – контакта нет. Погуляли какой-нибудь час – больше податься некуда. Провожает до подъезда. Несказанно удивляюсь: думала, еще куда-нибудь пригласит посидеть. Тем не менее чуть веселее и теплее, чем весь разговор: «Я вам еще позвоню!» Обещаю себе, что пойду на вторую встречу, хоть первая и не вдохновила.

После этого ровно две недели тишины. Мысленно ставлю на нем крест. Спокойно: не очень-то и хотелось.

Вдруг прорезался. Такой же бодрый, заинтересованный голос по телефону. По какой-то причине не выходит встретиться сразу. То ли в этот раз, то ли в следующий он говорит: «Это и к лучшему, а то я повредил ступню, хожу с палочкой». Перекачался в спортзале: дорвался! Не раз беседуем по телефону. Все дольше, но я продолжаю чувствовать себя скованно. Ровно месяц спустя – новая встреча: пригласил сходить в ресторан неподалеку от моего дома. Я такого места не знаю. Когда перезванивает, чтобы подтвердить встречу, за час до выхода, уточняю, в чем идти: прохладно, ветрено, если еще гулять, то лучше бы в джинсах. Он говорит: «Конечно, я сам в джинсах!»