«— Выполняйте, — сказал Кирпонос. Пусть командарм позвонит мне.

Положив трубку, я приказал оперативному дежурному по боевой тревоге поднять личный состав штаба. Затем начал передавать по JB4” связи командирам корпусов и армейским частям полученный приказ. В это время прибыли генерал И.Г. Понеделин и член Военного совета бригадный комиссар И.П. Куликов. Я доложил им о приказе и принятых мерах. Вскоре собрался и весь состав штаба. Ознакомившись с обстановкой, офицеры приступили к работе.

Примерно через час генерал М.Л. Пуркаев вызвал меня к аппарату “Бодо” и передал условный сигнал для ввода в действие плана прикрытия государственной границы — “КОВО 1941”. Я сразу же доложил командарму, в кабинете которого находился и член Военного совета. Мы немедленно оповестили соединения и части».

То есть в КОВО ввели в действие «План прикрытия и обороны государственной границы* в действие около 5.00 22 июня! До сих пор сложно сказать, было ли на это для Киева распоряжение Генштаба (Москвы, как писал потом Болдин по ЗапОВО), или ПП в КОВО ввели в действие «автоматом», по факту нападения агрессора, решениями полномочных командующих округами. Выше уже приводился этот приказ КОВО для резервных дивизий, для 24-го мк и 45-й тд: «С рассвета 22 июня немцы начали наступление. Бой идёт на границе. Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года… КИРПОНОС… ВАШУГИН… ПУРКАЕВ» (ЦАМО, ф. 229, оп. 164, д. 50, л. 3. Подлинник. ВИЖ № 6, 1989 г., с. 31).

Время при публикации не указано, но, скорее всего, данный приказ для резервных дивизий состоялся уже после 7.00, когда оперативный отдел штаба округа-фронта во главе с Баграмяном прибыл наконец из Киева в Тернополь, в полевое управление. Но в любом случае — давал ли ГШ до Директивы № 2, до 7.00–8.00, команду на ввод ПП в действие или нет, в КОВО такую команду около 5.00 в приграничные армии дали. После чего командиры могли вскрывать свои «красные пакеты» по новому майскому плану прикрытия (если они, конечно, были у них на руках). Какие команды выдавал в Белоруссии Павлов, также уже рассматривалось. Сначала Климовских сообщил в 4.20 ГШ, что в ЗапОВО «Приказано поднять войска и действовать по-боевому». И только спустя час, в 5.25, Павлов отдал ТОО «странный» приказ: «Поднять войска и действовать по-боевому».

При получении подобного приказа командиры должны вскрыть «красные пакеты» и начать, согласно приказам в этих «пакетах», «действовать по-боевому» — выполнять план прикрытия. Вот здесь и произошло то, что привело к разгрому ЗапОВО: практически все дивизии и корпуса не имели никакого понятия о том, что им делать и куда выдвигаться. А всё потому что вскрывать им было нечего (подробнее разбор по ПП и «красным пакетам» проводился выше и в предыдущих книгах о 22 июня…).

ПП не были к 22 июня утверждены Тимошенко, в НКО, в Москве. Однако на боевой готовности округов это в принципе не должно было сказаться отрицательно, т.к. планы прикрытия отрабатывались в округах в мае — июне и ознакомление командиров («в части их касающейся») с этими планами должно было происходить и происходило вовсе не по отдельному распоряжению из ГШ. После того как округ отработает новые ПП (в 2 экз.), их отправляют в Генштаб на утверждение. Нарком подписывает один экземпляр, и он отправляется обратно в округ с нарочным (ПП привозили в ГШ на утверждение либо начальники штабов, либо начальники оперативных отделов округов). На 2-м экземпляре ставится отметка, заверяющая подпись наркома, и он остаётся в Генштабе. Однако новые майские ПП округов так и не вернулись в округа. А в округах остались неподписанными уже свои ПП уровня армия — дивизия.

Арушанян: «Наша армия по плану штаба Киевского Особого военного округа (КОВО), имевшая два стрелковых и один механизированный корпуса, должна была прикрыть станиславское и черновицкое направления.

Военный совет и штаб армии разработали подробный оперативный план прикрытия государственной границы. Согласно этому плану армия имела оперативное построение в два эшелона: первый составляли стрелковые корпуса для создания прочной обороны, второй — механизированный корпус для нанесения мощного контрудара в случае прорыва противника.

Получив сигнал на прикрытие государственной границы, соединения первого эшелона армии, соблюдая все меры маскировки, довольно быстро заняли свои полосы.

22 июня активных действий против войск армии противник не предпринимал. Из штаба округа, преобразованного в этот день в Юго-западный фронт, и штаба 26-й армии нам сообщили, что немецко-фашистские войска развернули наступление в полосе армии, особенно ожесточенные бои идут за Пере-мышль. Его успешно обороняла 99-я стрелковая дивизия. Атаки частей 52-го корпуса, стремившихся прорвать оборону к югу от Перемышля, в там числе и нашей 192-й дивизии, были отражены…»

Федюнинский Иван Иванович. Поднятые по тревоге. М.: Воениздат, 1961 г. Есть в Интернете. Гл. 1. «Лицом к врагу».

«Стоял апрель 1941 года. После учёбы в Москве я приехал в Западную Украину и вступил в командование 15-м стрелковым корпусом Киевского Особого военного округа.

Штаб корпуса находился в Ковеле — крупном железнодорожном узле на линии, идущей от западной границы к Киеву.

Я прибыл в Ковель, когда обстановка на нашей западной границе становилась всё более напряжённой. Из самых различных источников, в том числе от войсковой и пограничной разведок, поступали сведения о начавшемся с февраля 1941 года сосредоточении немецко-фашистских войску советских границ. Стало известно о прибытии новых германских дивизий в Польшу Румынию, Финляндию. За последние месяцы участились случаи нарушения границы фашистскими самолётами.

В начале мая я решил объехать части корпуса, познакомиться с командирами дивизий, полков, батальонов, проверить боевую готовность войск, уточнить на месте задачи частей и подразделений в случае развёртывания боевых действий на границе. На эту поездку пришлось затратить около месяца.

Войска корпуса располагались в лагерях и военных городках километрах в сорока и более от границы. По одному полку от каждой из трёх дивизий было занято строительством полевых укреплений. Артиллерийские полки находились на учебных сборах на Повурском артиллерийском полигоне.

Дивизии содержались по штатам мирного времени. Подавляющее большинство солдат и младших командиров составляли старослужащие, неплохо подготовленные в военном отношении.

Как раз в это время проходили учебные сборы приписного состава — уроженцев западных областей Украины. Когда началась война, приписники были влиты в кадровые дивизии».

Эти сборы артполков также описывает и маршал Рокоссовский… Он рассказывает, как лично «отстоял» свою артиллерию от стрельб в июне и «это спасло» его уже во время войны — в 9 мк артиллерия была в боевых порядках, а не оставалась на полигоне: «Последовавшее затем из штаба округа распоряжение войскам о высылке артиллерии на артполигоны, находившиеся в приграничной зоне, и другие нелепые в той обстановке распоряжения вызывали полное недоумение.