Про полковника бандиты постарались узнать побольше. Видя, что полковник вот-вот возьмет их бульдожьей хваткой, они провели собственную разведку, пытаясь выяснить, где на полковника можно надавить, чтобы «договориться с ним к обоюдному удовольствию». Естественно, про его родственников они выяснили немало.

— Это может быть совпадением, — напомнил Чистильщик. — И потом, сказал ведь Сергей — Сергей был шофером, с которым Куцый договаривался о переправке посылки и из случайной обмолвки которого боссы узнали о ее существовании, — что посылка предназначена подруге этого юного гения, дочери знаменитого футболиста, но он стесняется посылать ей напрямую, поэтому и шлет через общих друзей. И ведь все подтвердилось. На Воронцовской улице действительно живет футболист Ласточкин, и дочка у него есть.

— Да, подтвердилось, — буркнул Ботва. — Но подтвердилось и другое. Котельниковы оказались те самые — родственники Крейна. Эх, если бы Сергей сказал нам о посылке до того, как ее отправить! Я уверен — вскрой мы ее, и все бы сомнения отпали. Что-то этот чертов Куцый должен был туда подсунуть... Да если бы Сергей хоть точный адрес записал, чтобы нам не пришлось тратить время на поиски получателей посылки.

— Но все же мы получили коробку с точным адресом, — сказал Чистильщик.

— Да, тут нам повезло, — кивнул Ботва. — И еще повезло с этим ментом, с участковым. Если он нам всего лишь паспортный стол откроет — мы и то узнаем все, что нам надо. А если не струсит и согласится помочь нам кое в чем еще...

— Я так думаю, чем больше будет наших финансовых вливаний, тем меньше он будет трусить, — сказал Чистильщик.

— Я тоже так думаю, — хмуро согласился Ботва. Он опять посмотрел на часы. — Но почему они из Бельгии не звонят? Что происходит?

Чистильщик в это время размышлял о своем, легонько барабаня пальцами по ручке кресла.

«Что-то слишком нервным стал Ботва, — думал он. — Дергается, в панику впадает по пустякам. Нет, нюх у него всегда был хороший, и вполне возможно, что Куцый — мент поганый, та еще хитрая бестия. Встать во главе нашего основного проекта, чтобы потом нас похоронить, — это нужно уметь. Так что прибрать его стоит. Даже если он и не легавый стукач — все равно лучше подстраховаться. Но и от Ботвы надо будет избавляться чем скорее, тем лучше. А то он такую икру начнет метать, что и меня приберут с ним на пару. Ладно, приказ об устранении Куцего он отдавал, а я тут ни при чем. Я и дальше буду ни при чем. Если что, избавлюсь от Ботвы цивилизованно — сплавлю его ментам. Потому что время сейчас такое — к убийствам лучше не прибегать, засыпаться можно. Главное — доказать ментам, что весь уголовный бизнес Ботва затеял со своими людьми без меня. — Тут он выпил глоток коньяку, но тревога осталась. — Конечно, лучше всего, чтобы Ботву при аресте шлепнули в перестрелке. Мертвый лишнего на допросах не наболтает, и все будут вынуждены мою версию принять. Ну, насчет гибели в перестрелке устроить не сложно. Он ведь — горячая голова, его легко спровоцировать.

Да, так и надо поступить... Пусть прибирает Куцего, пусть дальше воюет — а я в сторонке посижу, подожду своего часа. Мы, конечно, корешами считаемся. Так что, мне из-за того, что кореш спятил, самому голову на плаху класть? Вот уж нет! Жизнь только улыбаться начинает. И денег навалом, и все есть, чего душа ни пожелает. А уж мраморный памятник я Ботве отгрохаю еще похлеще того, что мы Кусаке поставили. Сразу всем будет видно, что хороший я ему кореш был, верный до смерти... а главное, после смерти».

А вслух Чистильщик сказал:

— Да не мельтеши ты! Уверяю тебя, если позвонят, то только под утро. Им и вывести его надо, и укольчик вкатить, и дождаться, чтоб этот укольчик подействовал и Куцый начал правду говорить... Правду, и ничего кроме правды, — хмыкнул Чистильщик. — А кстати, если они позвонят и скажут, что Куцый никакой не мент, а свой человек, надежный?

— Тогда на место его вернем, — сказал Ботва. — Он поймет и не обидится. Но, я думаю, ждет Куцего не место во главе проекта, а другое — в море близ Остенде. Слишком много совпадений, чтобы на «просто так» все списать...

— Если он мент, то проект надо будет сворачивать, — заметил Чистильщик. — Открещиваться от него.

— Уже не свернешь, — возразил Ботва. — Все раскручено, на полном ходу. Да и бабки какие вгроханы! Жалко.

«Совсем дурной, — подумал Чистильщик. — Бабок ему жалко, а жизни и свободы не жалко. Нет, надо его сдавать, пока он нас обоих не слил».

И тут зазвонил мобильный телефон Ботвы.

— Да? — сказал тот, мгновенно включаясь на связь. — Да, я. Слушаю... — И, пока он слушал, его лицо все больше мрачнело.

Когда он отключился, то швырнул мобильник на бильярдный стол и заходил... Нет, даже не заходил, а забегал, заметался по комнате.

— Дела! — повторял он сквозь зубы. — Дела!

— Что такое? — спросил Чистильщик. — Раскололи Куцего? Ментом он оказался? Многое успел сплавить?

— Если бы!.. — Ботва хватанул коньяку и некоторое время приходил в себя, тяжело дыша. — Не из. Бельгии это был звонок... Из Москвы... От нашего человечка... Ну, знаешь, баба, которой удалось на должность в ментовке попасть... На мелкую должность, но с доступом к сведениям...

— Ну? — осведомился Чистильщик.

— Подставу нам сунули... И какую!

— Говори!

— Я попросил ее проверить на всякий случай, что за участковый инспектор отвечает за этот участок, который нам нужен... И не зря попросил!

— Да не тяни ты резину! — взмолился Чистильщик. — Выкладывай.

— Инспектор Мякин, понимаешь? Известен как один из самых неподкупных ментов. Чтобы он на «подмазку» согласился — такого еще не бывало. И больше того. Этот инспектор Мякин несколько раз привлекался полковником Крейном к серьезным расследованиям. Ну, когда на месте надо было что-то раскопать. Потому что полковник его давно знает и доверяет ему. И больше того! Около года назад полковник раскрутил крутое дело. С незаконной продажей квартир. Владельцев — алкоголиков — часто убивали, получив от них генеральную доверенность или выписав по фиктивному адресу. Среди убитых был и отец этой юной футбольной звезды, Леонида Смирнова, которого Куцый все это время обхаживал в Бельгии, якобы нам на пользу. Леонид Смирнов и его сестра проходили потерпевшими. А участвовал в раскрытии этого дела инспектор Мякин, помогавший полковнику! Сечешь? Этот Леонид Смирнов знает и Крейна, и Мякина! Они все — одна компашка! И я не удивлюсь, если через этого сопляка-футболиста Куцый информацию полковнику скидывает!

— Но — Чистильщик приподнялся. — С этим выходом на продажного мента все было так естественно... Вполне случайно все получилось...

— Устроили нам эту случайность! Ловко, очень ловко обвели вокруг пальца!

— Ну, ладно, обвели. Но мы ведь вовремя их раскусили. Значит, на завтрашнюю встречу идти нельзя, вот и все!

— Нет, наоборот! Ты что, не понимаешь? Этому инспектору и так уже известно слишком многое! Значит, надо пойти — и прибрать его!