Надежда Константиновна осторожно поставила чайник и присела рядом Владимиром Ильичом. К завтраку никто не приступал – все внимательно слушали первый документ Советского государства.

«Вся земля, по её отчуждении, поступает в общенародный земельный фонд. Распределением её между трудящимися заведуют местные и центральные самоуправления», – продолжал читать Ленин в полной тишине. Только Надежда Константиновна позволила себе неслышно нарезать сыр тонкими ломтиками и поставить тарелку на середину стола.

«…Если в отдельных местностях наличный земельный фонд окажется недостаточен для удовлетворения всего местного населения, то избыток населения подлежит переселению. Организацию переселения, равно как и расходы по переселению и снабжению инвентарем и проч. должно взять на себя государство.

Переселение производится в следующем порядке: желающие безземельные крестьяне, затем порочные члены общин, дезертиры и прочие. И наконец по жребию или по соглашению… – Ульянов прочитал ещё несколько положений декрета и завершил чтение особо чеканя каждое слово, – И последнее: земли рядов крестьян и рядовых казаков не конфискуются».

За столом раздались жидкие аплодисменты. Окружающим хотелось поддержать автора, но прокомментировать декрет они не могли, поэтому выразили своё отношение именно так.

В эту первую же, революционную, ночь была ликвидирована частная собственность на землю, а фактически её распорядителем, опосредованно становился новый глава государства – Владимир Ильич Ленин.

15

Кабинет главного врача

Алексей Савельевич сидел за письменным столом, глубоко откинувшись в кожаном кресле, и улыбался. Глаза его были закрыты. Этот миг блаженства от наконец достигнутой цели являлся всего лишь перерывом в работе. До утра Босселю предстояло сделать много дел.

Несколько часов назад его внесли сюда на руках больниционеры, оказав ему доверие – управлять лечебницей. Алексей Савельевич первый раз оказался на третьем этаже, куда вход больным был строго запрещён.

Светлые коридоры были добротно, но без роскоши отделаны и покрашены в персиковые тона, а пол – выложен лакированным паркетом, идеально чистые окна открывали взору руководства красивый вид на сосновый бор и чистые пруды вдалеке. Часть окон выходила во внутренний дворик, и аромат сирени врывался сквозь распахнутые форточки. Со вкусом подобранные шторы добавляли уюта коридорам и холлам. Удобная мебель и обилие цветов благоволили спокойствию и комфорту. Время от времени едва слышно работали кондиционеры, поддерживая приятную температуру. Несколько огромных аквариумов с декоративными акулами радовали глаз.

Теперь на входе дежурили вооружённые больниционеры – самые преданные и надёжные. Третий этаж стал для посторонних совсем недосягаемым. Начальник охраны остался при своей должности, но теперь с ним постоянно находился Полковник. Куроедов оказался у него в прямом подчинении.

Боссель вдруг встрепенулся, открыл глаза и приподнялся, но только для того, чтобы нажать кнопку вызова дежурного в приёмной. Он с трудом сориентировался в пульте, ткнул в него пальцем и расслабленно упал обратно в кресло. Едва Алексей Савельевич успел надеть маску «Эбису» – бога счастья, как дверь распахнулась, и вошёл незнакомый ему больниционер.

Новый хозяин кабинета, поднялся с места, вышел из-за стола, порывисто пошёл навстречу к вошедшему. По-приятельски протянул ему руку и, проявляя крайнюю заинтересованность, участливо спросил:

– Ну что, товарищ? Как дела у вас? Всё в порядке? – и получив положительный ответ, продолжил: – Любезный, пригласите ко мне сию же минуту Сергея Ильича.

После того, как посыльный удалился, Боссель распахнул сейф и с шумом вывалил на пол всё содержимое. То, что он искал, в куче чужих вещей не оказалось, и Алексей Савельевич сдвинул её башмаком в проход между письменным столом и книжным шкафом. С недовольным бурчанием Боссель продолжил поиски.

Затем Верховый целитель повернулся к письменному столу Новый хозяин поочередно выдвигал ящики и высыпал содержимое на пол. Через минуту в опрятном и аккуратном помещении воцарился полный беспорядок: ручки, карандаши раскатились по полу, исписанные листки бумаги разлетелись по углам, канцелярские принадлежности и медицинские брошюры валялись под столом.

Алексей Савельевич начал нервничать. С раздражением он выдернул нижний ящик тумбочки и не смог удержать его. На пол со звоном вывалились связки ключей. Радостный возглас Боси, вероятно, был слышен даже в приёмной. Благо, там сейчас никого не было. Именно ключи были его целью.

Новоявленный главврач собрал их, аккуратно рассыпал по столешнице и принялся рассматривать прикрепленные к каждому ключу пластиковые бирки с надписями. Один за другим Боссель прочитывал назначение каждого ключа и сбрасывал обратно в открытый ящик письменного стола, старательно составляя опись. За этим занятием и застал его Полковник.

– Савельич, ты чем занят-то? – спросил Сергей Ильич и поставил баян, с которым он теперь не расставался ни на минуту, на стол. Бося не откликнулся, а продолжал искать необходимый ему ключ. Наконец он увидел бирку с надписью «подвал+санузел гл. корпус», радостно подкинул связку вверх и тут же ловко поймал её на лету.

– Ага! Вот! – торжествующе воскликнул он, бросил ключи в сейф и запер дверцу. Полковник без приглашения уселся на стул и вопросительно посмотрел на хозяина кабинета.

– Во-первых, убери свою музыку со стола, – раздражённо взмахнул рукой Боссель. – Во-вторых, где у нас ещё ключи хранятся?

– Где, где?.. – задумался Сергей Ильич, побарабанил пальцами по столу, потянулся к баяну и опустил его на пол возле стола. Наклонился, зачем-то поправил ремни музыкального инструмента, выпрямился и радостно выпалил:

– У вахтера внизу возле главного входа в шкафчике есть, – потом опять задумался и твёрдо сказал. – Всё больше нигде нет. Все тут.

– Слушай, Ильич, – доверительно попросил Боссель, – возьми в помощь охранника у моих дверей и тащи все ключи сюда. Только быстро! Одного только охранника – другой пусть бдит! – уже вслед товарищу крикнул он.

После того, как шаги соратника-больниционера стихли, Боссель достал из стола ножницы, листок бумаги и несколько фломастеров. Теперь он занялся канцелярской работой.

Вначале Алексей Савельевич тщательно приготовился к предстоящему делу. Почти все необходимой лежало на столе: ножницы, карандаш, линейка и ручка. Недостающие предметы он нашёл в столе, однако фломастер был только коричневого цвета.

Боссель включил настольную лампу и склонился над столом. Через несколько минут результатом его трудов были два бумажных прямоугольника размером со спичечный коробок. На одном из них было написано: «столовая, завтрак+ужин», на другом – «сортир». Алексей Савельевич полюбовался результатом своей работы и продолжил труды. Коричневым фломастером он закрасил с обратной стороны «сортирный» пропуск. Первая часть работы закончилась. Далее требовалось напряжение ума, и Бося задумался.

Новый властитель человеческого здоровья вооружился ручкой и воинственно замахнулся ею над чистым листом бумаги. Через мгновение он нарушил девственную белизну интеллектуального поля боя и написал: «приказ № 1».

Однако такое «начало борьбы» ему не понравилось и Алексей Савельевич, гневаясь на самого себя, зачеркнул написанное