• Мы можем давать обещания, которые не обязаны выполнять.

• Мы можем распространять неблаговидные слухи и таким образом подорвать репутацию того или иного человека.

• Мы можем притворяться экспертами, говоря о вещах, в которых совершенно не разбираемся.

• Мы можем критиковать других.

• Мы можем обманывать.

• Мы можем причинять боль другим.

• Мы можем иметь какой-то тайный умысел и не раскрывать его.

• Мы можем преувеличивать.

• Мы можем объясняться в любви или просить прощения и при этом не испытывать ни чувства любви, ни сожаления о содеянном.

• Мы можем приводить достоверные факты и при этом лгать.

Эта свобода предоставлена не только отдельным лицам, но и органам печати.

Было много журналистов, специализирующихся в области финансов, работающих в газетах, журналах, в интернет-изданиях, на радио и телевидении, которые раздавали очень плохие советы… советы, способствовавшие тому, что миллионы людей теряли триллионы долларов. Большинство этих профессиональных журналистов продолжают «кормить» народ этими финансовыми советами и сегодня. Я ни разу не слышал, чтобы хоть один из них сказал: «Извините, я ошибся». И то, что они не признают своей вины или позволяют себе делать вид, что ничего не произошло, – вот еще одно право, гарантированное свободой слова.

Статья Майкла Льюиса «В защиту бума», напечатанная в «New York Times Magazine» в октябре 2002 года, также касается журналистов.

Подобно любой другой газете, «The Wall Street Journal» однажды заинтересовалась фантастическим успехом интернет-компаний и решила добавить свои акции в пламя разгорающегося бума, связанного с этими компаниями. А теперь, подобно любой другой газете, она интересуется главным образом их неудачами, преподнося последние события в «Кремниевой долине» как следствие проявления коррупции. А жаль. Прежде чем обвинять кого-то в коррупции, пусть бы вспомнили, что они писали совсем недавно и как это отразилось на рынке акций.

Могущество прессы нельзя недооценивать. Вот почему необходимо проявлять особую осторожность с финансовой информацией, получаемой якобы из компетентного источника.

Говоря о компетентных источниках, не могу не вспомнить об одном моем друге, владельце виноградника в долине Напа на Гавайях. Эта долина принадлежала его семье на протяжении трех поколений. Он рассказывал мне много забавных историй о туристах, заходивших в его дегустационный зал и притворявшихся знатоками вин, стараясь произвести на него впечатление своими познаниями в области виноделия. Мой друг рассказывал: «Чем больше человек напускает на себя важности и старается казаться знатоком вин, тем легче продать ему более дорогое вино, даже если разница между ним и нашими низкопробными винами весьма несущественна». Как-то раз, когда я поинтересовался, есть ли отличие между одним вином и другим, он ответил:

– Да, разница есть, но на самом деле большинство людей не способны ее почувствовать. Что касается высококачественных вин, то многие прикидываются, что они разбираются в них. Благодаря этой тенденции виноградники приносят массу денег – надо только потворствовать этой игре псевдоутонченных знатоков вин. Если мы дадим им возможность почувствовать себя знающими и утонченными ценителями, они тут же захотят покупать более дорогие вина, даже если на самом деле нет большой разницы между вином одного и другого урожая. Чем больше мы тешим их «эго», тем больше продаем вина и тем выше поднимаем цену. Ведь основная цель большинства подобных «знатоков» вина – произвести впечатление на очередном званом обеде.

– Так как же отличить хорошее вино от плохого? – спросил я.

– Наилучший способ при покупке вина – это попробовать его. Если вино тебе понравилось и если тебя устраивает цена, покупай, – объяснил он. – Я не притворяюсь знатоком вин, хотя и занимаюсь этим бизнесом всю жизнь. Если уж говорить об истинных ценителях вин, то их совсем не много… зато навалом таких, которые строят из себя великих знатоков, продавая свои вина таким же артистам, притворяющимся экспертами.

– Очень похоже на мир инвестиций, – заметил я.

Богатый папа часто говорил: «Когда дело касается денег, всегда найдется множество советников, у которых нет за душой и ломаного гроша».

Когда я был в Австралии, у меня брал интервью один журналист, обозреватель финансовой рубрики местной газеты.

– Очевидно, способность выбираться из долгов – ваша лучшая инвестиция, – сказал он.

Слегка раздраженный его словами, я все же сдержался и вежливо ответил:

– Ну что ж, иногда выбираться из долгов имеет смысл, но иногда долг может быть хорошим и даже выгодным.

– Вы с ума сошли! – возмутился он. – Вы не понимаете, о чем говорите. Любой долг плох. Вот почему я советую всем своим читателям в первую очередь выбираться из долгов. А потом уж, после выплаты долгов, они могли бы инвестировать в диверсифицированный портфель каких-нибудь фондов.

– Ладно, – сказал я. – Вы вольны выражать свою точку зрения.

– Конечно, – пробормотал он.

– Но не кажется ли вам, что вашим читателям хотелось бы знать о различии между хорошим долгом и плохим? – спросил я.

– Хороших долгов не существует. То, что вы говорите, сущая чепуха. Если вы хотите разбогатеть, то первое, что вам необходимо сделать, это оплатить счета, избавиться от долгов и начать копить деньги.

Тогда я спросил журналиста:

– Вы зарабатываете деньги как журналист или как инвестор?

– Это вас не касается, – сказал журналист.

На этом интервью закончилось, и моя точка зрения на использование долга в качестве способа добывания денег так и не была опубликована в газете этого городка.

Богатый папа часто говорил: «Вот как люди обычно определяют умственные способности собеседника: если ты соглашаешься со мной, значит, ты умный человек; если не соглашаешься со мной, то совершенно очевидно, что ты идиот».

Вот один из способов управления своим источником информации: задайте своему финансовому консультанту такой же вопрос, какой я задал журналисту в Австралии: «Вы зарабатываете большую часть своих денег как финансовый консультант или как инвестор?» И вы будете удивлены, что многие из них ответят так же, как тот журналист.

К сожалению, вы как читатель не можете задать журналистам этот вопрос. Если бы даже это вам удалось, как вы думаете, они опубликовали бы свой ответ?