Пока Сюзанна закрывала дверцу шкафа, Ясмин, помедлив, сказала:

– Завтра я улетаю в отпуск почти на месяц.

И рассказала о знакомой, которая обещала поливать ее цветы. Но сейчас эта женщина сломала ногу и лежит в больнице.

– И я вот что подумала: может быть, вы будете так любезны и согласитесь вместо нее поливать мои цветы? Я оставила бы вам ключи от квартиры.

Сюзанна машинально кивнула в ответ. Она толком и не расслышала, о чем ее просила соседка, – ей до сих пор было не прийти в себя после того, как Надя предложила ей тысячу евро. Ясмин благодарно улыбнулась, сходила в свою квартиру за бинтом и занялась порезами на руках Сюзанны. Ее взгляд снова остановился на окровавленном ноже и блюдце с окурками. Но Ясмин не стала задавать никаких вопросов. Судя по мотоциклетному костюму, в течение последних часов ее не было дома.

Оставшись одна, Сюзанна отнесла на кухню посуду, вымыла нож, выбросила окурки и пепел с блюдца в мусорное ведро. И тут она увидела лежащие в ведре крохотные обрывки бумаги. Сюзанна извлекла все клочки из ведра, сдула с них пепел от сигарет и отнесла свою находку в гостиную.

Она сделала это совершенно без причины, без особого любопытства. Для каких-либо подозрений материала было пока недостаточно. Сначала это напоминало игру. С огромным терпением, как головоломку, Сюзанна один за другим собирала разрозненные кусочки. В верхней части разорванного листа появился красивый логотип фирмы: «Альфо-инвестмент». Сюзанна уже где-то видела раньше подобную надпись, только не могла вспомнить где. В нижнем краю листа она смогла разобрать мелкие цифры: телефонный номер, номер факса, банковские реквизиты. Из-за разрывов все цифры трудно было расшифровать, но тем не менее они запечатлелись у нее в памяти. Посреди листа тоже были какие-то цифры, написанные крупным почерком.

Всего девять семизначных чисел. Перед каждым числом стояло имя. Цифры шли в порядке убывания. Самая маленькая сумма стояла в самом низу листа – один миллион триста тысяч. Вверху листа, напротив фамилии Цуркойлен, располагалась сумма пять миллионов семьсот тридцать тысяч. Вряд ли эти цифры были телефонными номерами – слишком уж круглые числа. А если это были суммы в евро, то в итоге получалось чуть больше двадцати миллионов. Невообразимое количество денег. «Миллион в случае смерти». Ей опять вспомнился тот договор. Теперь Сюзанна не знала, что и думать.

Некоторое время она сидела, рассматривая разложенные кусочки бумаги. Порезы на пальцах саднили. Она принялась мысленно прокручивать события с конца, как кинопленку. До того места, где появлялся Михаэль Тренклер. Вот он прислонился к входной двери и с выражением страха и недоверия в глазах посмотрел на нее. «Больше я в этом не участвую», – искренне, со всей убедительностью произнес он.

С другой стороны, Сюзанна не может позволить себе просто так упустить две тысячи евро в месяц, даже если у нее возникли подозрения (возможно, совершенно необоснованные). Но для собственной безопасности неплохо было бы принять меры предосторожности.

Сюзанна принесла пачку бумаги, которую обычно использовала для заявлений о приеме на работу, и начала писать: «Двадцать пятого июля в вестибюле административного здания „Герлер“ я встретилась с Надей Тренклер». Сюзанна скрупулезно зафиксировала на бумаге все, что произошло после того момента, даже бредовую идею Хеллера, что социолог – шпион. Указав свою группу крови и особые приметы – родинку и след после травмы черепа, – она сложила исписанные листы в большой конверт, сунув туда же клочки бумаги с числами и именами.

Затем Сюзанна принялась обдумывать, где можно надежно спрятать конверт. Дать его матери с просьбой: «Если я больше не приду навестить тебя, ознакомься с содержимым и передай бумаги полиции», – исключалось. Агнес Рунге получила бы инфаркт, волнуясь за единственную дочь. Сюзанна не знала адвоката, которому можно было бы доверить хранение такого «страхования жизни». Адвокат, который вел ее дело по разводу, был худым как щепка, вечно суетящимся типом, заинтересованным только в деньгах. Таким образом, выходило, что был только один человек, который в экстренном случае смог бы правильно распорядиться бумагами. При всей испытываемой к нему злости, приходилось признать, что таким человеком был Дитер Ласко. Но было бы ошибкой просто отослать ему конверт. Сюзанна представила себе, как, получив его, Дитер крутит пальцем у виска и говорит Рами: «Теперь ради разнообразия Сюзанна стала тоннами читать детективы».

Нет, она должна придумать что-нибудь другое. И она придумала.

В понедельник Ясмин Топплер отдала Сюзанне ключи от квартиры и через некоторое время с огромным чемоданом уселась в такси. Уже через пять минут после ее отъезда Сюзанна засунула конверт под стопку постельного белья Ясмин. На заклеенном конверте она надписала фамилию и адрес бывшего мужа, а также указание вручить его Дитеру, если она неожиданно съедет с квартиры и забудет потребовать конверт обратно. Возможно, указание выглядело смешным, и Ясмин подумает о ней так же, как и Дитер. Но, спрятав конверт, Сюзанна успокоилась.

Избавившись от конверта, она подумала, что, дабы длительное время играть роль Нади, она должна значительно лучше подготовиться. В течение следующих дней Сюзанна отмечала все, что приходило ей в голову и казалось важным. Все, что ей обязательно нужно узнать, что не помешало бы еще узнать, и каких промахов она могла бы избежать, если бы знала это.

Как и было намечено, в четверг на крытой парковке она встретилась с Надей. Когда в целях собственной безопасности Сюзанна рассказала Наде о своих записях, хранящихся в конверте, та только улыбнулась в ответ. Что касается подготовленной анкеты с вопросами, то эту идею Надя сочла разумной. И с облегчением добавила:

– Значит, ты не выходишь из игры.

И призналась, что сперва не хотела требовать от Сюзанны заучивания наизусть непомерно большого количества данных и событий. Она сочла это излишним, потому что Сюзанна должна была держаться с Михаэлем холодно и почти не общаться с ним. Но если Сюзанна подготовится к возможным чрезвычайным ситуациям, то хуже не будет.

За город они поехали на «порше». Надя рассказала несколько забавных моментов из своих бесед с Йо, Лило, Вольфгангом и Илоной. А если затрагивалась тема, где ей нечего было сказать, просто отмахивалась и говорила:

– Только не напоминай мне об этом.

Надя считала, что с остальными соседями Сюзанна вряд ли столкнется. С жителями обоих домов, находящихся на противоположной стороне улицы, сама Надя не спешила завязывать близкие отношения. Один из домов принадлежал Ниденхофу, пианисту, переехавшему сюда только в начале года и бо́льшую часть времени проводившему в бесконечных турне. Во втором доме жила актриса, увидеть которую можно было крайне редко. Эта взбалмошная женщина, носившая буржуазное имя Элеонора Равацки, души не чаяла в своей собаке, которой уделяла в два раза больше времени, чем собственному сыну. Неплохое соседство, решила Сюзанна, во всяком случае, на противоположной стороне улицы. Пианист и актриса. Теперь, узнав от Нади, что ее соседка – актриса, Сюзанна поняла, почему тогда, на вилле, ей показалось, что она уже где-то видела взволнованную и суетящуюся женщину с собакой.