– Это не княжич Сидраг, – сделал очевидный для всех вывод князь Свентислав. – Теперь в случае победы радимича князю Трасику придется драться с тенью.

– С какой еще тенью? – не понял Карочей.

– С выходцем из Навьего мира, – пояснил подрагивающим голосом боярин Радомир. – С самим князем Драговитом. И в случае поражения Трасика победителем объявят именно Драговита, кто бы сейчас ни держал его меч в руке.

– А зачем им это понадобилось? – растерянно спросил Карочей.

– А затем, что победа князя Драговита будет означать вину всех участников черного обряда, направленного против князей Драговита и Годлава, – спокойно отозвался каган Славомир. – Волхвы не имеют права так ошибаться в толковании воли своего бога. Тем более когда речь идет о боярах и князьях.

Слова кагана были произнесены довольно громко, и в наступившей мертвой тишине их услышали не только ближние, но и дальние. Князь Свентислав слегка побледнел, а среди волхвов началось шевеление. Судя по всему, почтенные Велесовы ближники слишком увлеклись, роя яму князьям Драговиту и Годлаву, и теперь для них наступил час расплаты. Кары кагана они могут не бояться, но есть ведь еще и кара бога. Кудесник Гордон уже предстал пред грозны очи Велеса, не исключено, что та же участь ждет Завида, Благовида и прочих старцев, вдруг решивших, что они могут, прикрывшись именем бога, менять князей в варяжских землях. Карочей оценил проведенную комбинацию и с восхищением глянул на кагана Славомира, который решил с помощью боготура Осташа поставить на место зарвавшихся Велесовых волхвов. Правда, риск был велик, ибо изображавший Дракона ведун не хлипкий отрок, с которым можно покончить одним ударом. К тому же он, видимо, уже сообразил, какая на нем лежит ответственность, а потому дрался с остервенением, демонстрируя все свое умение. Зрелище, что и говорить, получилось редкостное. Во всяком случае, ган Карочей раньше никогда не видел, как боготуры сводят счеты между собой, и даже не знал, что такое возможно. Надо отдать должное мечникам Велеса, они оказались достойны друг друга. Дракон уже успел отрубить божьему быку один рог, но на его противника, так же как, впрочем, и на зрителей, это не произвело большого впечатления. Рога, в конце концов, служили всего лишь украшением, и их потеря в реальном, а не ритуальном бою ничего, в сущности, не решала. Сначала Осташ попытался вытеснить Дракона из круга, что было бы равнозначно победе, но его противник обладал слишком большим опытом, чтобы поддаться на столь незамысловатую уловку.

– Убей его, – крикнул Дракону кудесник Завид, и собравшиеся расценили это как проявление слабости. Божий ближник в любой ситуации должен сохранять спокойствие. Тем более что окрик не столько помог Дракону, сколько помешал. Он отвлекся только на миг, но и этого оказалось достаточно Осташу, чтобы нанести противнику сокрушительный удар по голове, прикрытой чудесным шлемом. Шлем удар выдержал, а человек нет. Ноги Дракона подломились, и он упал на одно колено. Боготур имел право его добить, но не стал этого делать, а просто ударом ноги в плечо выбросил противника из круга. Удар этот был нанесен в прыжке и с разворота, и присутствующие оценили его точность и силу.

Путь покойному князю Драговиту к Калиновому мосту был открыт. Все ждали, что витязь, спокойно стоящий у черты, снимет наконец личину, но, увы. Лицо незнакомца по-прежнему оставалось скрыто от любопытных глаз, зато он обнажил меч, показывая тем самым, что готов к испытанию. И вновь гнусаво затрубил рог, призывая витязей к поединку. Боготур Осташ, нисколько не пострадавший во время сражения с Драконом, повел своего подопечного к хлипкой лестнице, ведущей на плетеный мост. Что же касается князя Трасика, то ему путь к славе или смерти показал сам кудесник Завид. Великий князь ободритов смертельно побледнел, но на ногах держался твердо. В сущности, он был искусным бойцом, хорошо обученным заботливыми дядьками, хотя и не выказывал пока особой доблести в битвах. Будь на том конце Калинового моста обычный воин, князь Трасик, вероятно, сумел бы его одолеть. А вот так сражаться непонятно с кем, возможно даже с выходцем из Навьего мира, – для этого нужно иметь железное сердце.

– А если витязь окажется самозванцем? – спросил ган Карочей.

– В этом случае боготур будет повешен, – любезно ответил на его вопрос каган Славомир, – а самозванец сожжен на костре. Что же касается князя Трасика, то он будет объявлен победителем и после смерти.

– Слабое утешение, – вздохнул ган Карочей и поднял глаза.

Оба витязя были уже наверху и делали первые неуверенные шаги по сплетенному из прутьев кустарника мосту. В какой-то момент гану даже показалось, что это хлипкое сооружение не выдержит тяжести закованных в железо людей, но мост хоть и трещал и раскачивался из стороны в сторону, однако и не думал рассыпаться. Князь Трасик двигался осторожно, проверяя ногой каждый прут, зато его прыткий противник шел по мосту уверенным шагом и успел уже преодолеть две трети расстояния, прежде чем витязи встретились. Первый же взмах меча едва не стоил незнакомцу жизни, он с трудом удержался на ногах и чуть не пропустил стремительный выпад князя Трасика, целившего противнику в горло. В этом странном поединке на качающемся мосту любой удар мог стать смертельным. Да что там удар – любое неосторожное движение. Видимо, витязь это наконец понял и изменил тактику. Он принялся вдруг раскачивать плетеный мост, бросая из стороны в сторону свое гибкое и сильное тело. Князь Трасик растерялся, он с трудом удерживался на ногах и все свои усилия направил на то, чтобы не упасть с громадной высоты. О мече он, кажется, и думать забыл. И как вскоре выяснилось – напрасно. Незнакомец вдруг стремительно прыгнул вперед, рискуя разрушить хрупкую опору, и нанес противнику удар острием в грудь. Трасик опрокинулся на спину, но на мосту удержался. Похоже, колонтарь все-таки спас ему жизнь. Добивать лежачего князя незнакомец не стал. Он спокойно отступил назад и ждал, когда Трасик обретет необходимое равновесие. После этого он вновь стал раскачивать мост. Создавалось впечатление, что ему доставляет удовольствие пугать несчастного князя.

– Готовится к удару, – спокойно сказал каган Славомир.

Карочей был того же мнения. Если бы поединок проходил на земле, то уже первый удар стал бы для Трасика смертельным. Но, видимо, его противнику помешало отсутствие твердой опоры. В любом случае, более слабому в ногах князю затягивание поединка не сулило ничего хорошего. Он рисковал свалиться с моста просто от усталости. Видимо, Трасик это понял, а потому и бросился вдруг вперед, целя мечом в личину витязя. Однако тот все-таки успел уклониться от удара, и меч князя угодил в пустоту. А следом в ту же пустоту рухнуло и тело Трасика. Князь потерял опору и стремительно полетел вниз. Его соприкосновение с землей Карочей не видел, просто отвел в последний момент глаза. Кудесник Завид подошел к распластанному телу Трасика и на мгновение склонился над ним.

– Дракон умер, – произнес он громко хриплым голосом. – Да здравствует князь Драговит. И да будет светлым в памяти живущих имя князя Годлава.

– Слава, слава, слава! – дружно откликнулись все князья и бояре, собравшиеся у священной рощи.