Некоторое время он слушал его, глядя на Глотова, застывшего в ожидании, потом сказал:

– Я все понял, позвоню позднее. – Начальник полиции вернул трубку на место и заявил: – Вашему подопечному инкриминируют хулиганство, драку в общественном месте. Он там не просто кому-то в морду дал, а покалечил с десяток людей. Впрочем, именно тех, которые это заслужили. Хорош бизнесмен, прямо спецназ какой-то. И где вы таких только набираете? Нам бы в штат этого парня.

– И что ему грозит? – спросил Стас.

– Десять суток ареста и месяц принудительных работ по очистке города от мусора, – пояснил Аугусто. – Уже составлен полицейский протокол. Ваш сотрудник передан в ведение начальника тюрьмы. Что я могу сказать по этому поводу? Суда еще не было, а протокол мог быть составлен ошибочно. Но надо учесть интерес тюремного начальника.

– Сколько? – спросил Глотов, при этом подумав, что Флинту не мешало бы месяц поработать мусорщиком, чтобы не лез куда не надо.

Аугусто назвал сумму, и она не показалась Глотову запредельной.

«Видимо, тариф у них такой на подобные услуги», – подумал он, без всякого стеснения вынул из кармана пачку денег и отсчитал нужное количество купюр.

Аугусто спокойно взял их, небрежно бросил в ящик стола и произнес:

– Езжайте прямо сейчас в тюрьму и забирайте вашего озорника. Я распоряжусь. С вами приятно иметь дело, сеньор Мартинес.

– Взаимно, сеньор Аугусто.

– А как ты меня вычислил, Блад? Откуда узнал, что я на местном цугундере парюсь? – спросил Флинт Глотова, который встретил его у ворот тюрьмы.

– Так ты ведь у нас теперь телезвезда. Весь Гондурас видел, как тебе полицейские руки заламывали, – с усмешкой ответил Глотов.

– Ну да, – смущенно пробормотал Флинт. – Я там отрабатывал приемы боя в стесненных условиях, успокоил штук десять каких-то придурков в красных майках, вроде бы переодетых контрас. Так их местные называли. Да плевать мне, кто они там! Прут на меня буром, а я что должен делать? У них митинг протеста какой-то своеобычный, как будто кто-то специально подбросил дрожжи в унитаз, но уж никак не самостийный. Плакаты изготовлены типографским способом, эти уроды в красных майках явно нанятые, агитатор на грузовике, телевидение, да еще иностранное. Пока я с красными майками разбирался, власти национальную гвардию подогнали и начали всерьез разгонять толпу. А самых активных вязали. Я им показался именно таким, вот меня и сцапали. Менты здешние сзади подкрались. Я сопротивляться не стал. Они ведь за это и пристрелить могли запросто. Да не в этом дело. Допустим, сбежал бы я, а потом что, в подполье уходить? А тут все по легенде. Порядочный бизнесмен, иностранец случайно попал в этот политический замес по дороге в музей. Меня стали бить, я защищался, чтоб не покалечили. Тут ведь и придумывать ничего не надо. Все именно так и было.

– Ты бы лучше спросил, как я тебя вынул из тюряги, – сказал Глотов.

– И как? – В глазах Флинта заиграло любопытство.

– Выкупил у полиции как цацку из ломбарда. Иначе тебе светили десять дней ареста, а потом принудительные работы на целый месяц. Ты очищал бы город от мусора. Дело благое, общественно полезное. – Глотов усмехнулся. – Ты скоро всю нашу кассу опустошишь своими социальными импровизациями. Ладно-ладно. – Он хлопнул Флинта по плечу, видя, что в том нарастает протест. – Все нормально. Правильно ты сделал, что сопротивляться не стал. Рассказывай дальше.

– Да я и по дороге мог сбежать, – продолжил свой рассказ Флинт. – Посадили меня и еще одного активиста в грузовичок с открытым кузовом, приковали наручниками к металлической дуге, видимо, специально для этого там приваренной. Сзади автоматчик. Отвезли нас в эту самую тюрьму. Внутри что-то вроде каменных амбаров и административное здание. Меня привели туда, раздели догола, обыскали, разве что в очко не заглядывали, и составили протокол. Этот составитель забыл нож мой в протокол внести. Понравился он ему шибко. Подарить я не согласился, а он мне грозить стал. Испугал ежа голой задницей. Потом отвели меня в один из этих амбаров. Там камеры в ряд через стенку, загорожены решеткой, все под контролем, не забалуешь. Каждая на шесть человек, судя по количеству лежачих мест. Нары там двухэтажные, но узкие какие-то. В нашу человек двадцать натолкали, да и в остальные тоже. Как сельди в бочке. Вместо сортира дыра в углу. Вонища жуткая! Арестанты группировались по кучкам, видимо, по принадлежности к разным революционным фракциям. А какой-то мужик в спецовке один сидит на какой-то тряпке в углу, грустный такой. Я к нему подсел, организовал еще одну фракцию. Были там и парни в красных майках. Аж четверо. Стали задирать моего соседа без всякой причины, развлекались, что ли. Я их пытался увещевать вежливо и вполне культурно. Они, вероятно, не видели, как я их товарищей на площади месил. Сунулись ко мне двое, так я их сразу же и отработал. Ребята заскучали на полу. Охранник снаружи ничего и не заметил. Остальные зашипели, грозить стали, но я дернулся в их сторону, так они сразу и замолкли. Их вскоре на выход попросили, отпускать решили. Кто-то за них словечко замолвил или выкупил, как ты меня. – Флинт усмехнулся. – Ну так вот. Сосед оценил мою заботу и захотел общаться. Его зовут Мигель. Он из муниципальных служб. Сантехник или водопроводчик, короче, специалист по всяким трубам. Говорит, пришел к ним один профсоюзный деятель, сказал, что надо поучаствовать в митинге протеста, продиктовал лозунги, что-то там про низкую зарплату и технику безопасности, обещал деньжат подкинуть. Вот Мигель и пошел. Зная местные реалии, он прихватил с собой кусок арматуры, которой и врезал полицейскому по каске. Мол, случайно, не хотел. За это его и арестовали. Вскоре принесли нам еду, выдали каждому по вареной рыбине, лепешке и кружке жидкого кофе. Сосед мой от пайки отказался, а я поступил как учили, съел обе порции, свою и Мигеля, выпил кофе. Потом продолжили мы разговор. Я рассказал мужику о себе, представился коммивояжером из Панамы, аккуратно спросил про военную базу. Мол, не нужно ли им помочь с электротехническим оборудованием? Он сказал, что там заправляет филиал «Дженерал Электрик», а вот водопровод с канализацией местными силами делали. Он участвовал в качестве бригадира. А ведь это выход на базу! Этот мужик может дать нам какую-нибудь полезную информацию.

– Может, и даст, – задумчиво проговорил Глотов. – Когда из тюрьмы выйдет. Но что он может рассказать? Как водопроводные трубы тянул? Нам нужно узнать, как добраться до складов. Давай дальше.

– А дальше ничего нет. Меня попросили на выход, вывели за ворота, а тут ты, Блад.

– Ладно. Сейчас отмоешься, отоспишься. За втра я решу, что с тобой делать.

Тут к ним подошел бродячий лохматый пес и уставился на людей грустным взглядом, прося подачки. Он не имел даже тюремной пайки.

День катился за днем, незаметно, но неумолимо. Накапливалась информация по базе, заводились всевозможные знакомства, но комбинация не складывалась, реальные подходы к объекту, способы проникновения туда и эффективного проведения операции так и не наметились.