Из этого следует, что кинестезии и влияние цвета представляют собой (именно представляют, символически замещают, а не являются) наиболее существенные составные части аппарата переживаний в процессе восприятия, поэтому отношение Дв– к Цв-ответам можно принять за проявление типа переживший конкретного испытуемого.

Делать вывод на основании экспериментальных данных о способах переживаний какого-либо человека довольно рискованно, а говорить о типичных способах переживания конкретного человека, опираясь на столь простой эксперимент, возможно, неправомерно. Но подтверждением нашей гипотезы служат многочисленные контрольные диагностические эксперименты, которые позволили выявить практически полное совпадение установленных таким образом типов переживаний с клиническими наблюдениями за различными психическими расстройствами.

Взаимодействие интроверсивных и экстратенсивных моментов представляет собой тип переживаний конкретного испытуемого. Они являются самостоятельными группами свойств психики, которые должны по функционированию совершенно отличаться от сознательного, дисциплинированного мышления. Дисциплинированное мышление является фактором научаемым, а интроверсивные и экстратенсивные моменты являются первично заданными. Дисциплинированное мышление способно совершать контроль как над интроверсивными, так и над экстратенсивными моментами, а обучение дисциплинированному мышлению одновременно является обучением владению и регулированию интроверсивными и экстратенсивными моментами. Но компенсировать эти моменты «насилия» мышление ничем другим не может, поэтому когда власть над аппаратом переживаний посредством использования дисциплинированного мышления заходит слишком далеко, тогда происходит «насилие над психикой», возникают стереотипии и неспособность к глубоким переживаниям.

Тип переживания человека вовсе не является чем-то вроде обобщенной психограммы. Он показывает то, как переживает человек, а не то, как человек живет, к чему он стремится. Человек с резко выраженными интроверсивными и слабо выраженными экстратенсивными чертами может в своем поведении быть явно экстратенсивным. А человек с экстратенсивным типом переживаний может казаться в реальном мире интроверсивным, хотя это встречается гораздо реже. Это расхождение между типом переживаний и реальной жизнью конкретного человека можно объяснить только тем, что актуальная энергия, проявляющийся в это время энергетический заряд (воля, либидо и т. д.) направлены всего лишь на одну часть заданных эмоциональных возможностей. И только влечение делает из предрасполагающих «моментов» активно проявляющиеся тенденции. При благоприятных условиях на основе имеющихся экспериментальных данных можно даже определить, какая часть аппарата переживаний активирована в каждом конкретном случае.

Аппарат, с помощью которого человек переживает, является намного более многофункциональным, разносторонним психическим образованием по сравнению с психическим аппаратом, посредством которого человек живет. Для переживаний человек оснащен целым рядом функций, из которых только немногие используются в различных жизненных обстоятельствах, причем часто это ограничивается стереотипным набором.

Тип переживаний показывает, насколько широк аппарат, с помощью которого мог бы жить испытуемый. Но сам по себе он не способен показать, какие части аппарата испытуемому удается активировать для реальной жизни, особенно если он находится не в самых лучших жизненных обстоятельствах. Эта тема прояснится при знакомстве с нашими выводами о типе переживания и таланте.

Каким образом связаны типы переживания и описанные ранее компоненты интеллекта? Разъяснение этому дает сравнение таблиц 1–8 с таблицами 9–14.

При обобщении мы получили следующие результаты.

Прежде всего, ответы по движению. Исследование вариаций Дв показало, что Дв являются символическими представителями способности к внутреннему созиданию. Корреляционные исследования Дв и Цв показали, что преобладание Дв означает интроверсию. Таким образом, оба пути ведут к одной и той же цели: кинестезии символизируют погруженность во внутреннюю жизнь, интроверсию. Может сложиться впечатление, что все это представляет собой замкнутый круг. Для того чтобы подтвердить безосновательность этого подозрения, необходимо доказать, что те факторы эксперимента, которые находятся в корреляционных отношениях с Дв, и в схеме типов переживаний ведут себя похожим образом.

Наиболее четко выраженная прямая пропорциональность обнаруживается между Дв и оригинальными ответами. Это иллюстрируется способностью создавать «свои» оригинальные ассоциации в достаточно большом количестве, но не настолько, чтобы из-за этого утрачивалась возможность понимать ассоциации и представления окружающих людей. Таким образом, в схеме типов переживаний те испытуемые, типы, психозы и т. д., которые чаще всего дают хорошие оригинальные ответы, должны оказаться на стороне кинестезий. Наименьшее число оригинальных ответов мы должны обнаружить у коартивных типов, несколько большее – у экстратенсивных с Дв, больше всего – у интроверсивных, и максимум мы обнаружим у людей с наиболее резко выраженной интроверсией. В действительности так все и получается. Меньше всего оригинальных ответов дают педанты и депрессивные люди, мало таких ответов мы обнаруживаем у больных неврозом навязчивости с сильно выраженным коартивным типом переживаний. Намного больше оригинальных ответов имеют интроверсивные люди, а самое большое число показывают люди с наиболее выраженной интроверсией, замкнувшиеся в самих себе, не способные на экстенсивные контакты, неуклюжие и непрактичные. Больше 50 % оригинальных ответов имеют, как говорилось ранее, только люди, полностью оторванные от жизни. Чуждость миру является синонимом понятия интроверсивности. Небольшое число хороших оригинальных ответов дают экстратенсивные люди; у тех, кто принадлежит к эгоцентрическим экстратенсивным людям, хорошие оригинальные ответы полностью исчезают, их замещают нечетко увиденные оригинальные ответы.

Процент образов животных является результатом двух различных процессов: способности образовывать стереотипизирующую ассоциативную установку и способности уходить из-под влияния этой установки. В последнем случае появляется лабильность, подвижность ассоциаций. Первую способность мы можем обнаружить у любого типа испытуемых, и только у больных шизофренией с разорванностью мышления смещаемость ассоциаций может стать столь сильно выраженной, что влияние стереотипизирующей установки сойдет на нет. Там, где эта способность превращается в тенденцию, в привычку вольно или невольно вызывать подобные стереотипизирующие ассоциации, начинает особенно сильно сказываться ригидность, проявляющаяся в большом проценте образов животных. Небольшой процент животных мы встречаем в ответах интроверсивных людей, чуть больше – у адаптивных экстратенсивных людей, а самый большой – у коартивных и коартативных типов. Эгоцентрические экстратенсивные испытуемые дают ответы с высоким процентом образов животных, а когда этого не обнаруживается, то вместо фигур животных мы встретим другой высокий показатель стереотипии.