— Как, черт побери, у тебя это получается? — Хриплым от возбуждения голосом спросил он.

— Что? — Невольно сорвалось с моих губ.

— Бесить и заводить меня одновременно. У тебя просто талант, Куколка, — наклоняясь и грязно облизывая мою скулу, прохрипел он.

— Не называй меня так! — Прошипела я, все еще находясь на взводе.

— А как мне тебя называть? Куколка и есть. Такая же ладная и красивая… — Неожиданно нежно прошептал он, вводя меня в ступор своей откровенностью.

Наклонившись, Хайсам жестко поцеловал меня, перехватывая мои запястья одной рукой, а второй начиная сползать по моему телу вниз, пока не добрался до местечка между ног.

Пальцами начал потирать мою щелочку, с каждым движением усиливая напор, плавно и вместе с тем жестко толкаясь в меня двумя пальцами.

— Сопротивляешься, а сама аж хлюпаешь от возбуждения… — Захватив зубами и потянув мою нижнюю губу, констатировал он.

Застонав, я попыталась освободить свои руки, нуждаясь в контакте с ним, но Хайсам не пускал, лишь усилив свою хватку.

— Пожалуйста, пусти… — Взмолилась я.

— Без глупостей, — предупредил он, все же отпуская меня, чем я тут же и воспользовалась, застонав и запустив руки ему в волосы.

Я смяла его губы в жестком, даже болезненном поцелуе, нуждаясь в том, чтобы заглушить душащие меня чувства и эмоции, врываясь в его рот своим языком и сплетаясь им с его в страстном танце.

Рука Хайсама не переставала ласкать меня, отчего между ног собрался уже целый водопад моих соков, что, впрочем, только заводило мужчину, делая его более агрессивным и страстным.

— Ты станешь моей погибелью, Куколка… — Прошептал он, прерывая поцелуй и резко переворачивая меня на живот. — Но сначала я тебя трахну. Затрахаю так, что до самой смерти будешь вспоминать лишь меня… — Словно одержимый шептал мужчина, начиная покусывать мои плечи.

Жесткий шлепок опустился на мой зад, отчего я непроизвольно всхлипнула, дернувшись в сторону. Но меня быстро вернули обратно, жестко зафиксировав на месте.

— Не дергайся! — Очередной шлепок, уже по второй половинке попы.

Обхватив за горло, он дернул меня на себя, так что я распласталась спиной на его груди. Обхватив себя за закостеневший член, он подвел его к моим губкам, и, размазав мои соки, ворвался внутрь одним сильным безжалостным толчком, завладевая мной и сразу же начиная двигаться размашистыми движениями. При этом хватка на моем горле не ослабевала, лишая воздуха и не давая сделать полноценный вдох.

Я могла лишь беспомощно всхлипывать, забыв обо всем на свете, кроме его члена, размеренно входящего в мое нутро.

— Тебе нравится быть моей шлюхой, Куколка… Признай это… — Укусив меня за мочку уха, прошипел Хайсам.

— Никогда… — Прохрипела я в ответ, в глубине души понимая, что он прав.

Мне действительно нравилось находиться в его полной власти. Я наслаждалась каждой минутой происходящего. Отпустив контроль и позволяя себе быть слабой и безвольной. Во власти сильного мужчины.

Он толкнул меня вниз, заставляя опереться на локти, обхватив за бедра и начав буквально нанизывать мое беспомощное тело на свой член, заставляя меня громче вскрикивать и извиваться под ним.

— Все еще нуждаешься в своих пилюлях? А, Куколка? — Толкаясь все сильнее и сильнее, спрашивал меня Хайсам.

Я же не помнила даже собственного имени от охватывающего меня болезненного наслаждения. «Все-таки он сдержал слово, вытрахав все связные мысли из моей головы» — думала, чувствуя, как его сперма разливается жарким потоком внутри моего влагалища, и отключаясь от собственной разрядки.

Почувствовав движение, открыл глаза и невольно улыбнулся, встретившись с взглядом со своей Кошечкой. Хитрая нахалка села ко мне на живот, уперевшись передними лапками мне в грудь.

— Ну, привет, сладкая, — почесывая ее по загривку, как она любила, прошелестел я охрипшим после сна голосом.

Кошка, довольно замурлыкав, выжидающе посмотрела на меня, словно хотела что-то сказать, затем фыркнула, уставившись взглядом чуть правее. Заинтересовавшись, повернул голову и тут же уткнулся в сладко пахнувшую макушку Куколки. От неожиданности стало даже нечем дышать.

Кристина лежала сбоку, пристроившись ко мне вплотную и обхватив мое предплечье своими руками. Неожиданно, но приятно. Обычно она не особо любила объятия, предпочитая спать на своей половине кровати. Обычно я был тем, кто не терпел прилипчивости после секса.

Что-то было не так с этой Куклой.

С Кристиной.

Вчера явно намечался нервный срыв — видимо, один из многих, которые она глушила таблетками, пытаясь контролировать свои эмоции и не давая себе срываться.

Но я не мог позволить ей и дальше быть роботом. Я хотел узнать ее настоящую. Настолько, что даже согласился на предательство.

Конечно, дело было не только в Кукле-Тине, я также думал и о своих интересах. Если бы не хотел предавать Висхожева, ничто бы меня не остановило от того, чтобы перерезать глотку Арману и тому старику. А Куколку бы я нашел способ усмирить.

Но то, что я обнаружил несколько дней назад, не давало мне покоя, полностью изменив мое отношение к Висхожеву.

Признаю, что я — бандит, зверь, убивающий ради наживы, но даже для меня было слишком то, что я обнаружил.

Я всегда знал, что Тимур беспощаден, не жалея ни женщин, не мужчин. Для него не было разницы между полом противника, но то, что он сотворил с собственной дочерью, было за гранью моего понимания. К животным относятся лучше, чем он отнесся к собственной крови и плоти, позволив сотворить такое своему дружку с несовершеннолетней…

— И тебе приветик, гадина… — Сонным голосом прошептала Кристина, явно обращаясь к моей кошке.

Что за детский сад, ей богу.

— Может, хватит? — Спросил я, встречаясь с ее голубыми глазищами.

— А, может, мне освободить для нее место? Дрянь явно ревнует и готова выцарапать мне глаза. Я сквозь сон чувствовала ее метающий в меня молнии взгляд. — Проворчала Кукла, выглядя на удивление забавной.

Со мной явно происходило что-то не то. С каких это пор я начал считать женщин милыми и забавными?

— Оставь ее в покое, — продолжая гладить рыжую прелесть, попросил я.

— Да кому она нужна? Просто держи ее подальше от меня. — Перекатываясь на свою сторону и потягиваясь, от чего простынь сползла, открывая вид на ее аппетитную грудку, фыркнула Тина. — Кошка-извращенка, любящая подглядывать.

— Иногда меня пугает то, что происходит в твоей голове, — хмыкнул я, позабавленный видом ее недовольной мордашки.

Длинные, отдающие рыжиной волосы были в полнейшем беспорядке после моих рук, напоминая, что я творил с ней на протяжении половины ночи.