Пока шагал по улице, постоянно осматривался. Гладкая лента дороги, а с ней и дома очень плавно уходили широкой спиралью вниз, но диаметр витка был столь велик, что уклон почти не ощущался. Высоко над головой по размеченным светящимся трассам носились аэромобили, а улица была полностью пешеходной. Вдоль бордюра в продолговатых кадках росли местные колючие растения, темно-фиолетовые, привыкшие к отсутствию солнечного света. Кое-где они цвели яркими белыми звездочками, очень мелкими, которые сбивались в крупные гроздья и пахли так, что голова кружилась от тяжелого сладкого аромата. И людей было слишком много для него. Крикливые, суетливые. Они что, везде такие, как здесь?

Потом, чуть не дойдя до искомого информационного центра, Оллин остановился перед широкой витриной магазина: там, на манекене, было выставлено длинное синее платье. Он и сам не знал, отчего застыл перед этим платьем — тонким, словно паутинка, состоящим из одних кружев, — но почему-то представил себе Айрис. На ней хорошо бы смотрелось нечто подобное. Синий цвет и белые длинные волосы… красиво, должно быть…

Он усмехнулся, и тут же нахлынула грусть. Размечтался, как маленький. И не нужен он ей совсем… Ошибкой было тащить ее с собой, просто огромной ошибкой. Насильно мил не будешь — так, кажется, говорят? Читал ведь об этом, сидя в своей тюрьме. Но назад не повернуть — по крайней мере, в ближайшее время.

Резко отвернулся от витрины и зашагал дальше, а платье это намертво впечаталось в сетчатку. И Айрис… красивая и веселая. Она могла бы быть такой. Не испуганным и забитым бледным мотыльком, нет. Яркой экзотической бабочкой, о которых он тоже читал в сети, таскал информацию сквозь потайное окно в защите.

«Григор Делайн и Артемис Делайн. А еще некоторые особенности модификантов», — напомнил себе Оллин и прибавил шагу. Про то, что бывает, когда модификант находит пару, тоже можно было узнать чуть больше. В конце концов, ему жить с этим.

Стрелка на экране планшета погасла, и он остановился перед широкими раздвижными дверями из толстого матового стекла, подсвеченными изнутри алым. Рядом с проемом тускло светилась узкая щель для приема кредитной карты — мол, желаете воспользоваться информацией, сперва оплатите. Оллин сунул карту в разъем, тут же что-то мигнуло сверху, и двери гостеприимно раздвинулись.

В информационном центре было пусто. Оллин огляделся — три рабочих места, клавиатуры, голографические трансляторы — и в который раз порадовался собственной любознательности, которая позволила, сидя в заточении, хотя бы ознакомиться с ключевыми технологиями Федерации.

Он устроился в кресле, пробежался пальцами по клавиатуре, активировал транслятор. Перед ним тут же развернулось цветное рабочее окно с поисковым полем ввода, и Оллин, вздохнув, настукал «Делайн».

На него тут же высыпался каскад релевантных окошек, и оттуда высокомерно взирал Григор Делайн — не старый еще, темноволосый с проседью. Щелкнула мысль — а ведь у него мои глаза, у этого Григора. Или у меня — его.

Артемис Делайн был куда моложе, и снова Оллин как будто смотрел в зеркало. Только одежда иная и стрижка. А так — все то же: брови, скулы, нос… Все выглядело так, словно Оллин приходился Артемису клоном. Только выражение лица Артемиса Дел айна отличалось, как будто он только что нажевался какой-нибудь кислой гадости.

Пульс бухал в висках. Григор, Артемис… Император целой планеты. Один умер, другой займет его место. «А кто тогда я?»

Вздохнув, Оллин заставил себя сосредоточиться на чтении материалов, и чем больше читал, тем меньше ему нравилось все происходящее. Хотя куда уж хуже. Его продержали в заточении двадцать восемь лет, а потом неоднократно пытались убить.

Григор Делайн был императором Рамелии. Ровно двадцать восемь лет назад у него родился Артемис Делайн, и он же был объявлен наследником. Дальше Оллин пролистывал — ему не было интересно, с кем жил, как развлекался и чем занимался Артемис, а заодно и Григор. Печальный факт — супруга Делайна погибла трагически спустя неделю после рождения наследника. И снова — балы, приемы, поддержанная большинством политика Рамелии по отношению к высшим и модификантам.

Оллин не знал, кто такие высшие, заглянул в связанные окна. Оказывается, высшие обеспечивали взаимодействие нод Федерации в том случае, если было необходимо принять совместное решение. Тогда активировалась процедура консенсуса, и высшие договаривались между собой. Поскольку ноды Федерации считались совершенно равноправными, принималось решение, поддержанное большинством, но это в случае простого протокола. Что там с протоколом следующих степеней сложности, Оллин не читал, вернулся к Делайнам.

А Делайны занимались внутренними делами Рамелии, и вот тут-то на Оллина снова высыпались окна, одно другого краше. Смерть модификантам. Изгнать с планеты уродов. Модификанты неустойчивы и представляют собой опасность… Резервации для модификантов…

Он побарабанил пальцами по пластику. Ну а что. Он-то модификант. Правда, есть большие сомнения в том, действительно ли опасен… Но ведь шумиху можно раздуть и на пустом месте. Так вот, значит, Григор Делайн отличился тем, что издал указ согнать модификантов в резервации. Те, кто отказывались, подлежали уничтожению. Свежие новости кричали о том, что молодой Делайн уже поклялся придерживаться линии отца.

«Почитать бы еще, откуда пошло все это с модификантам и именно на Рамелии… Да, еще поискать про пары модификантов, откуда это взялось».

Потому что в том, что аватар почувствовал в Айрис пару, Оллин почти не сомневался.

Он потянулся к клавиатуре, и в этот миг как будто что-то щелкнуло. Кожу на виске обожгло, и по щеке потекла тонкая горячая струйка.

Оллин был модификантом, и это его спасло.

Он двигался быстрее, чем люди, успел рвануться вниз, на пол — и защелкали плазменные снаряды, расцветая оплавленным пластиком.

Взгляд в сторону дверей. Двое, в темных экзокостюмах. В закрытых шлемах.

Несложно было его отследить по кредитной карте, найденной на корабле.

Сколько их там, за пределами информационного центра, Оллин не знал, да и в тот момент знать не желал. Первое, о чем он подумал, — Айрис осталась там, в гостинице, совершенно беззащитная. Второй сколь-нибудь внятной мыслью было: он выберется. Обязательно. Его не убьют, не сегодня.

Аватар выпустил чешую, но Оллин еще держался, не торопился отпускать преобразование. Здесь тесновато для большого зверя. А вот для модификанта с усовершенствованными руками — в самый раз.

Он и сам не понял, как поднырнул под град летящих плазменных снарядов, как оказался рядом с напавшими — и просто полоснул их по ногам, взрезая экзокостюм вместе с плотью. Глубоко, до бедренных артерий. На него плеснуло ярко-красным, на миг залило глаза. Еще через мгновение Оллин толкнул в стороны врагов, выскочил наружу и побежал, прокладывая себе пусть среди прохожих. Планшета у него больше не было, да он уже и сам знал, куда поспешить. За ним гнались, еще что-то с глухим хлопком разорвалось рядом, и все заволокло едким дымом. Пришлось задержать дыхание, метнуться ближе к домам, да это оказалось и правильно, там людей было куда меньше. Преследователи начали отставать, и Оллин побежал еще быстрее. Нужно было оторваться… и поскорее делать ноги с этой планеты, тем более что кое-что полезное для себя он все-таки узнал.