Снова ветер, удары ветвей, недолгие привалы и опять мелькание света, тени. Плавный ход солнца над головой. Запах дождя и лесной дух… Ближе к вечеру Атин утратил свой утренний пыл, начал хромать и, словно извиняясь, замотал головой. Дальше молодой отшельник пошел один. Теперь юноша сам должен был доказать Тергонскому лесу и Восточной сини, что он, Тифей, достоин ступить на скрытую тропу, ведущую к самому небу. Остановившись, юноша смерил взглядом предстоящую дорогу. Без тоски и сожаления он обернулся назад, в сторону Хамати: «Я близко», – кивнул Тифей ожидавшим его и снова обратился к горам. В который раз восхитили юношу их красота и величие, как мал показался ему в этот миг человек. Но лишь человек мог по настоящему оценить все. Оценить, не измеряя.

Только одна ночь да непролазные лесные дебри отделяли Тифея от ближайшего склона Восточной сини. Юноша присел на землю, глубоко вдохнул вечерний воздух, осторожно провел рукой по траве и на несколько мгновений закрыл глаза. Вслушиваясь в голоса природы, он собирал воедино свои силы, готовясь к решающему броску. Да, Тифей был здесь когда-то давно, едва различимый плеск воды и сокрытые от многих ароматы влаги и холода напомнили юноше его бег. Когда сердце рвалось на части, позади была только боль, а впереди неизвестность.

Легко отыскав спасительный ручей, Тифей допил остававшийся сок и наполнил пустую флягу водой. Умывшись и поправив сбившееся снаряжение – толстую веревку да отцовский топор, юноша возобновил движение к цели, постепенно наращивая темп своего бега.

«…Но ночь не сама по себе темна. Отсутствие света делает ее такой. Если есть свет в твоем сердце и ясен твой ум, ночь не возьмет тебя», – говорил Сирдэк.

Новый день призывал к радости. Тифей с непоколебимой решимостью карабкался вверх по каменистому склону Восточной сини. Долгий путь утомил юношу, но жгучее желание жить и дарить жизнь снова и снова возвращало силы. Преодолев очередной нелегкий подъем, Тифей удивился, заметив вблизи тонкую тропинку, ведущую к вершине горы. Петляя между камнями, обрываясь в шаге от пропасти, ныряя в узкие лазы, пропадая и снова появляясь, звала она бесстрашного путника за собой. За очередным поворотом юноша увидел тот самый камень, на котором, по рассказу Сина, нашел Инг летящую рысь. Неизвестно, как и кем выведено было это изображение в каменной породе: «Эс хорим парла вэ», – вспомнил юноша слова зэйморийца и невольно потянулся к топору, чтобы сравнить рисунки. Снова поразился Тифей удивительной их схожести, словно одна рука делала!

Собираясь повторить прыжок Инга, молодой отшельник подошел к краю обрыва: ветхий мостик, скрипя и раскачиваясь, соединял собой вертикальные склоны горного ущелья. С той же стороны огромные ворота высотой в два, а то и три человеческих роста невозмутимо взирали на пришедшего. В любом другом путнике сразу же возникнет суеверный страх при виде подобного сооружения, но Тифея влекло жгучее любопытство: «Интересно, что может скрываться за такой дверцей?» Подойдя ближе, юноша попытался дотянуться до кольца, ввинченного в ворота на стандартном для их величины уровне – не тут-то было. Слишком высоко и слишком велико. Кроме того, осмотревшись по сторонам, Тифей отметил, что дверь эту, похоже, уже лет сто или двести как никто не открывал – настолько сильно заросли травой все подступы к ней. Однако дверные кольца и петли, казалось, совсем недавно специально были начищены до лоска и теперь загадочно сияли на солнце серебряным блеском.

«Неужели и правда замок Инга?» – подумал юноша. Вскоре опытным взглядом следопыта он рассмотрел знаки человеческого присутствия справа от ворот и, пройдя вдоль горной стены, увидел замаскированный проход вполне человеческих размеров. Очутившись в темном туннеле, Тифей последовал к слабому свету, тая в душе новые надежды.

Спустя какое-то время юноша ступил на каменную мостовую, щурясь от яркого солнца.

– Кто ты, путник? – услышал он мелодичный женский голос.

– Я Тифей… Сын Сирдэка и Мии, – помедлив, добавил юноша.

– Мы ждали тебя. Следуй за мной. – И стройная фигура в лиловом платье плавно поплыла перед Тифеем, указывая дорогу.

– Кстати, меня зовут Хо́ли, – улыбаясь, сказала девушка. Темно-каштановые волосы ее отливали бронзой, а выразительные зеленые глаза светились добротой. – Это улица Радости. Добро пожаловать, Тифей!

И действительно, то, что увидел здесь молодой отшельник, походило скорее не на внутренние комнаты древнего замка, а на маленький городок с широкими улицами, белокаменными домами, утопающими в зелени невысоких деревьев, пестрых нарядах цветников, и даже с собственным фонтаном. Кто бы мог подумать, что все это было построено здесь, на Восточной сини. Люди, встречающиеся на пути, приветливо улыбались Холи и Тифею, переспрашивая друг друга с интересом: «Кто это?» – «Что? Тифей?» – «Вы видите топор? Это точно он – Тифей!» – «Да, да! Это Тифей».

– Откуда они знают меня? – удивлялся юноша, но Холи только улыбалась и ничего не отвечала в ответ.

– Ба! Тифей! Как ты вырос, – радостно воскликнул Сирдэк, выбежав навстречу сыну в тот самый момент, как только неясная догадка посетила юношу.

Отец крепко обнял Тифея:

– Вот мы и встретились, сынок. Пойдем, пойдем скорее. Я должен представить тебя хранителю нашего монастыря. Да, Тифей, ты нашел дальнюю обитель.

– Но я должен спешить. Мне очень нужен Радужный цветок. Только он может спасти Фелиссу!

Сирдэк остановился и пристальнее всмотрелся в лицо Тифея.

– Да, – сказал он, – да. Ты сильно изменился за это время. Стал взрослее… Я знаю, что привело тебя сюда. Поверь мне – все будет хорошо. Если не поверишь ты… Кто будет в это верить? Но пойдем, – улыбнулся отец, предупреждая любые возражения. – Только хранитель вправе разрешить тебе это.

Тифей кивнул и отправился за отцом.

– Здесь тебя ожидает еще один сюрприз, – почти шепотом произнес Сирдэк, открывая перед юношей позолоченную дверь. – Мия, у нас гость!

– Тифей! – донесся откуда-то сверху голос Мии, и тотчас послышались звуки легких шагов. Быстро сбежав по лестнице, мама нежно обняла сына. – Я так долго тебя ждала… Прости, прости меня за все!.. Тифей. Тифей, – все еще не веря своему счастью, приговаривала она, целуя юношу.

– Мама, – снова растерянно произнес Тифей, крепче обнимая ее и боясь, что Мия опять растает в воздухе. – Это ты, это правда ты?

– Да, мой дорогой, да, мой хороший. Все хорошо, – шептала она, так же, как тогда, прижимая своего ребенка к груди и поглаживая его голову. – Успокойся, все будет хорошо. Главное, это то, что ты нашел. И теперь все будет хорошо.

– Нужно спешить! Там Фелисса, она умирает! Осталось совсем мало времени. И мне нужен Радужный цветок.

– Я знаю, знаю. Сейчас тебе нужен отдых, как и Фелиссе. Ты устал и должен поспать.

– Но я не могу, не могу спать!

– Можешь. И уже спишь. – С этими словами Мия поманила Тифея за собой.