И потом… что же произошло потом?

Риццоли посмотрела на лоток для инструментов. Он был пуст.

— Он использовал скальпель? — уточнила детектив.

— Мы не нашли орудия убийства.

— Это его любимый инструмент. Он всегда пользовался скальпелем… — От этой мысли у нее волосы зашевелились на затылке. Она взглянула на Арлена. — А он не может до сих пор находиться в этом здании?

— Его здесь нет, — отрезал Канади.

— Ему уже удавалось изображать врачей. Он знает, как легко смешаться с медперсоналом. Вы обыскивали больницу?

— Нет такой необходимости.

— Но почему вы так уверены, что его здесь нет?

— Потому что у нас есть доказательства того, что он покинул здание. Видеокамера.

У нее учащенно забилось сердце.

— Вы видели его на пленке?

Канади кивнул головой.

— Думаю, вам тоже будет интересно взглянуть.

— Странно он все-таки ведет себя, — сказал Арлен. — Мы несколько раз просматривали пленку и никак не можем понять логику его поведения.

Они спустились вниз, в конференц-зал больницы. Здесь в углу стоял телевизор с видеомагнитофоном. Арлен уступил Канади право прокручивать пленку, поскольку роль эта была ответственной и ее надлежало играть настоящему мужчине, коим, несомненно, мнил себя Канади. Арлен не был тщеславным.

Канади вставил кассету в магнитофон и сказал:

— Хорошо. Посмотрим, удастся ли бостонской полиции разгадать его поведение. — Бросив таким образом вызов Риццоли, он нажал кнопку воспроизведения записи.

На экране появилась закрытая дверь в конце коридора.

— Это вмонтированная в потолок камера наблюдения в холле первого этажа, — пояснил Арлен. — Дверь, которую вы видите, ведет прямо на улицу, к служебной автостоянке. Это один из четырех выходов. Время записи высвечивается внизу.

— Пять часов десять минут, — прочитала она.

— Согласно записи в регистрационном журнале приемного отделения, заключенного подняли наверх, в операционную, примерно в четыре сорок пять, так что этот кадр сделан спустя двадцать пять минут. А теперь следите. Все произойдет в пять одиннадцать.

На экране шел отсчет секунд. И вот, когда зажглись цифры 5:11:13, в кадре возникла фигура, которая неспешным шагом прошла к выходу. Камера снимала человека со спины, и они смогли увидеть кромку темных волос на белом воротнике халата лаборанта. На мужчине были брюки хирурга и бумажные бахилы. Он уже подошел к самой двери и нажал на ручку, когда вдруг замер.

— Смотрите, — сказал Арлен.

Человек медленно обернулся. Его взгляд устремился прямо в объектив камеры.

Риццоли подалась вперед, чувствуя, как пересохло в горле, и взгляд ее впился в лицо Уоррена Хойта. Казалось, не она смотрит на Хирурга, а он на нее. Он направился к камере, и Джейн увидела, что у него под левой рукой зажат какой-то сверток. Вот он подошел совсем близко и встал под самый объектив.

— А сейчас самое странное, — произнес Арлен.

По-прежнему глядя прямо в объектив, Хойт поднял правую руку, ладонью вперед, как будто присягал в суде. Левой рукой он ткнул в открытую ладонь. И улыбнулся.

— Что все это значит, черт возьми? — воскликнул Канади.

Риццоли не ответила. Она молча смотрела на Хойта, который развернулся, прошел к выходу и исчез за дверью.

— Прокрутите еще раз, — тихо попросила она.

— У вас какие-то идеи насчет того, что означает этот жест?

— Прокрутите еще раз.

Канади нахмурился, но все-таки перемотал пленку и потом нажал кнопку воспроизведения записи.

С замиранием сердца она ждала повторения характерного жеста, значение которого ей уже было понятно.

Он поднял ладонь.

— Паузу, — попросила она. — Прямо здесь!

Канади нажал кнопку ПАУЗА.

На экране Хойт замер с улыбкой на лице, указательным пальцем левой руки тыча в открытую ладонь правой. От вида этой картинки ей стало не по себе.

Первым молчание нарушил Арлен.

— Что это? Вы знаете?

Она с трудом сглотнула.

— Да.

— Ну и что это? — рявкнул Канади.

Она разжала кулаки и продемонстрировала свои ладони, обезображенные шрамами, которые оставил на них скальпель Хойта.

Арлен и Канади уставились на ее ладони.

— Это Хойт? — спросил Арлен.

Риццоли кивнула.

— Вот что означает его жест, его поднятая рука. — Она посмотрела на экран, где все еще улыбался Хойт, подставляя объективу камеры свою ладонь. — Это что-то вроде шутки между нами. Его приветствие. Так Хирург разговаривает со мной.

— Вы, должно быть, здорово прижали ему хвост, — сказал Канади и перемотал пленку. — Посмотрите, он как будто говорит: «Подними свою ладошку».

— Или «до скорой встречи», — тихо произнес Арлен.

От его слов мурашки побежали у нее по коже.

Да, я знаю, что мы увидимся. Только не знаю, когда и где.

Канади нажал на кнопку воспроизведения записи, и они вновь увидели, как Хойт опустил руку, повернулся и направился к выходу. Глядя ему вслед, Риццоли обратила внимание на сверток, который он нес подмышкой.

— Остановите пленку, — попросила она.

Канади нажал ПАУЗУ.

Она придвинулась ближе и коснулась экрана.

— Что это он тащит? Похоже на свернутое в рулон полотенце.

— Оно и есть, — подтвердил Канади.

— Зачем он взял его с собой?

— Дело не в полотенце. А в том, что внутри.

Риццоли нахмурилась, вспоминая недавно увиденное в операционной. Перед глазами возник пустой лоток возле стола. Она взглянула на Арлена.

— Инструменты. Он взял с собой хирургические инструменты.

Арлен кивнул.

— Да, из операционной пропал набор инструментов для лапаротомии.

— Лапаротомии? Что это?

— Медицинский термин, означающий вскрытие брюшной полости, — пояснил Канади.

Между тем на экране просматривались лишь пустой коридор и закрытая дверь. Канади выключил телевизор.

— Похоже, вашему мальчику не терпится вернуться к работе.

Завибрировавший на поясе сотовый телефон заставил ее вздрогнуть. Она медленно потянулась к трубке. Мужчины все время наблюдали за ней, поэтому она встала и отошла к окну, прежде чем ответить на звонок.

Это был Габриэль Дин.