— Конкуренция всегда меня подстегивала. Теперь мне есть с кем потягаться.

Я оценил преграду. Явно выше пятнадцатого уровня. Значит, продержится максимальное время для подобного заклинания — пятнадцать минут. Мне оставалось только ждать, пока оно рассеется.

— Злая ты... — только и сказал я.

Она сверкнула зубами.

— Нет, я не злая. Я нейтральный хаотик, лапочка.

Я улыбнулся ей в ответ.

— Все равно я доберусь до Первых врат раньше тебя.

— Может быть. Но это только начало. Тебе еще придется открыть их. А потом будут другие ключи и другие врата. У меня полно времени, чтобы догнать и перегнать тебя, умник.

— Это мы еще посмотрим, барышня.

Она кивнула на открытый экран браузера с Доской почета.

— Ты теперь знаменитость. Сам понимаешь, что это значит?

— Пока не успел задуматься.

— А я вот успела. Я думала об этом все пять недель. Твой ник на Доске почета изменит все. Будет новый всплеск интереса к Охоте, как в самом ее начале. Журналисты уже с ума сходят. Завтра имя Парсифаль станет известно всем.

От этой мысли у меня засосало под ложечкой.

— Ты и в реале можешь прославиться, если раскроешь журналистам свое настоящее имя.

— Я не такой кретин.

— Хорошо. Речь идет о миллиардах долларов, и все решат, что ты знаешь, как найти яйцо. А такое знание может стоить жизни.

— Я это прекрасно понимаю. Спасибо за беспокойство, конечно. Со мной все будет в порядке.

Я храбрился, но на самом деле вовсе не был в этом так уверен. Побочные эффекты славы никогда не занимали мои мысли — возможно, я просто не верил, что когда-нибудь добьюсь успеха.

Мы молча смотрели на часы.

— Что ты сделаешь, если выиграешь? — спросила вдруг АртЗмида. — На что потратишь все эти деньги?

Вот об этом я как раз успел хорошо подумать — прямо-таки грезил об этом целыми днями. Мы с Эйчем даже развлекались составлением фантастических списков того, что купим на призовые деньги.

— Не знаю... То же, что и все. Перееду в роскошный особняк. Обзаведусь всяким клевым барахлом. Перестану быть нищим.

— Ух, да ты мечтатель, — презрительно бросила АртЗмида. — А когда купишь свой особняк и клевое барахло, что станешь делать с оставшимися ста тридцатью миллиардами?

Мне не хотелось выглядеть в ее глазах ограниченным болваном, и я вдруг выложил свою настоящую мечту. Никому еще в этом не признавался.

— Я бы построил ядерный межпланетный космический корабль. Устроил бы на нем самоподдерживающуюся биосферу, погрузил на него запас воды и продовольствия — так, чтоб на всю жизнь хватило, — и суперкомпьютер, на который залил бы все фильмы, книги, музыку и видеоигры, когда-либо созданные человеком. И еще автономную копию OASISa. Взял бы с собой нескольких самых близких друзей и группу врачей и ученых. И свалил бы из Солнечной системы искать другую планету, пригодную для жизни.

Конечно, план пока был довольно сырой. Следовало продумать еще массу деталей.

АртЗмида вскинула бровь.

— Амбициозно, — произнесла она. — А ты в курсе, что половина населения земного шара живет на грани голодной смерти?

Я не услышал в ее голосе ни доли сарказма. Будто она предполагала, что я и правда могу этого не знать.

— В курсе. Люди голодают, потому что мы угробили свою планету. Земля умирает, знаешь ли, и пора отсюда валить!

— Это пессимистичный вариант, — отпарировала АртЗмида. — Если я получу деньги Холлидэя, голодать больше не будет никто. А когда разберемся с голодом, подумаем, как спасти экологию и преодолеть энергетический кризис.

Я закатил глаза.

— Конечно-конечно. А свершив это чудо, ты, наверное, займешься выведением прелестных смурфиков и единорогов, чтобы они резвились и играли в твоем дивном новом мире.

— Я серьезно.

— Ты правда думаешь, что все так просто? Что можно решить все мировые проблемы, выписав чек на двести сорок миллиардов баксов?

— Может, и нет. Но я попробую.

— Если выиграешь.

— Да. Если выиграю.

Тут серверные часы пробили полночь. Мы оба сразу это поняли — на постаменте вновь появился трон с восседающим на нем Асерераком. Король-лич не шевелился и выглядел точно так же, как я увидел его, входя в этот зал.

АртЗмида взглянула на него, потом на меня, улыбнулась и помахала рукой.

— Ну, до встречи, Парсифаль.

— До встречи.

Она уже шла к постаменту, когда я окликнул ее:

— Слушай, Артемида...

Она обернулась. Я ощутил внезапное желание помочь ей, хоть и понимал, что делать этого не стоит.

— Попробуй сыграть слева. Я именно так и выиграл. Похоже, его проще победить, если взять себе страуса.

Она пристально посмотрела мне в глаза, прикидывая, вру я ей или нет, потом кивнула и поставила ногу на постамент. Асерерак тут же ожил.

— Приветствую тебя, Артемида. Что привело тебя в мои владения?

Я не услышал ее ответа, но трон вскоре превратился в игровой автомат. АртЗмида что-то сказала личу, он уступил ей левый джойстик, и они начали игру.

Несколько минут я наблюдал за ними, а потом барьерные чары рассеялись. Я бросил последний взгляд на АртЗмиду и выбежал прочь.

Обратный путь из Гробницы занял у меня чуть больше часа. Как только я вылез на поверхность, на дисплее замигал значок входящих сообщений. Я сообразил, что Холлидэй запретил в Гробнице всякую связь — находясь внутри, никаких сообщений никто отправлять и получать не мог. Видимо, чтобы пасхантеры действовали своим умом, без звонков другу и помощи зала.

Эйч трезвонил мне с той самой минуты, как мой ник появился на Доске почета, — пытался вызвать меня на видеосвязь и слал бесчисленные текстовые сообщения, требуя ради всего святого немедленно рассказать, что происходит. Он даже ОРАЛ НА МЕНЯ КАПСЛОКОМ за то, что я его игнорирую. Не успел я удалить все эти сообщения, как снова запиликал сигнал вызова. Я нажал на «сброс» и написал Эйчу, что перезвоню, как только смогу.

Со всех ног мчась через лес, я поглядывал на маленькое окно Доски почета в углу дисплея. Если АртЗмида таки победит лича, я должен узнать об этом в ту же секунду.

До кабинки телепорта я добрался в начале третьего ночи. На сенсорном экране загорелась карта Миддлтауна с двумястами пятьюдесятью шестью терминалами. Они соответствовали двумстам пятидесяти шести копиям городка, который Холлидэй создал и растиражировал по всей планете. Я решил, что, какой именно из них я выберу, роли не сыграет, поэтому ткнул в первый попавшийся терминал недалеко от экватора, заплатил за билет, и мой аватар моментально переместился из стандартной синей кабинки на Людусе в винтажную телефонную будку на автобусной остановке «Грейхаунд» в Миддлтауне.