– Для этого у нас имеется Тафф.

– Тафф дело другое. Он умный. А Грейс… Грейс хитроумная.

– И это делает её опасной.

– Если бы она собиралась сделать что-то плохое, она бы уже это сделала, – пожала плечами Кара.

– Может, ей как раз и надо, чтобы ты так думала, – возразил Лукас. – Может, она просто выжидает нужного момента.

– Для чего?

– Мы разыскиваем всемогущий гримуар. Может быть, Грейс притворяется лапочкой, чтобы завладеть им самой.

– Грейс говорит, она покончила с магией.

– Ага, а мы, значит, верим ей на слово?

– И потом, – добавила Кара, – она ведь даже не знала о существовании «Вулькеры», пока не присоединилась к нам.

Лукас почесал в затылке здоровой рукой – той, на которой все пальцы были целы.

– Я тебе многого не рассказывал из того, что случилось за этот год, – сказал он. – Такого, что я предпочёл бы никогда не видеть.

Он говорил почти шёпотом, словно ему не хотелось высказывать эти мысли вслух.

– Но все самые жуткие кошмары, всё то, что заставляло меня задуматься о том, не правы ли были Дети Лона насчёт магии, – все они имели один общий момент. Как только гримуар полностью овладел ведьмой, она пойдёт на всё, лишь бы только не лишиться его могущества. На всё!

Он встретился взглядом с Карой. Быть может, ей просто показалось, но сейчас глаза Лукаса как будто бы потемнели, словно замутнённые всем тем, на что он насмотрелся.

– Ты и правда веришь, что Грейс – именно Грейс! – целиком и полностью отреклась от магии?

– Я считаю, что такое возможно, – ответила Кара, сложив руки на груди.

Лукас посмотрел на восходящее солнце.

– Может, ты и права. Может, она изменилась. Я никогда даже не пытался понять, что там в голове у этой девчонки. Но эти остриженные волосы, эти жалобы на тоску по дому, всё это выглядит довольно…

– Жалким?

– Продуманным, – нашёл верное слово Лукас. – Она же тебя знает, Кара. Чем беспомощнее человек или зверь, тем вернее ты захочешь ему помогать. Возможно, Грейс на это и рассчитывает.

– Да, возможно, я ошибаюсь, – сказала Кара. – Я признаю это. Но сегодня утром, когда я проснулась, в голове у меня вертелась одна из любимых маминых фраз: «Если уж заблуждаться, то в пользу сострадания».

– Наверное, это так и есть, – согласился Лукас. – По большей части. Но, Кара, всех не спасёшь.

– Почему же? – спросила она.

– Потому что не всякий хочет быть спасённым.

Они молча пошли назад к костру. Тафф всё ещё крепко спал, но Грейс уже принялась собирать пожитки. Она остановилась и выжидательно уставилась на Кару: ну, что же ты решила?

– Давай побыстрей, – сказала Кара. – У нас же не целый день впереди.

И, не обращая внимания на неодобрительный взгляд Лукаса, Кара принялась наполнять фляги. Неизвестно, сильно ли изменился замок Долроуз за две тысячи лет, но пустыня есть пустыня, и вряд ли там найдётся питьевая вода. Уложив вещи, она призвала величавого сокола и сунула ему в когти письмо для папы. Она убедилась, что птица поняла задачу: отдать записку только тогда, когда отец будет один. Если его увидят с заколдованной птицей, это вряд ли пойдёт на пользу репутации охотника на ведьм, ненавидящего магию.

Куда более сложным вопросом было, что делать с Тенепляской и Дарно.

Скорпионо-волка, предположим, ещё можно было бы привязать к спине Погремушки верёвками, но всё равно это было рискованно, и Кара понимала, что Дарно это будет совсем не по душе. Ну а Тенепляску и подавно нельзя было взять с собой без какой-нибудь специальной сбруи. Тафф немедленно предложил полдюжины идей, как именно это можно сделать, но Кару беспокоило не только то, сколько времени потребуется, чтобы раздобыть нужные материалы и соорудить такую сбрую, но и то, как поведёт себя Тенепляска, когда её ноги повиснут в воздухе.

Лучшее решение нашла Грейс.

– Тенепляска ведь какое-то время провела у серых плащей, верно? Как ты думаешь, сумеет она отыскать их сама?

– Бегать она умеет, а вот по следу ходить – не очень, – задумалась Кара. – Но если Дарно её проводит – да, полагаю, это возможно.

Грейс провела ладонью над серебристым пятном на груди Тенепляски, почти не касаясь шерсти.

– Кобыла приметная. Я уверена, что серые плащи её узнают. У них Тенепляска будет в безопасности, пока вы не встретитесь снова. Ну а Дарно может просто следовать за ними, держась на расстоянии.

Кара передала эту идею животным. Дарно был уверен, что серых плащей он найдёт без труда, но считал, что его место – рядом с Карой, чтобы её защищать.

«К тому времени, как ты найдёшь моего папу, – подумала Кара, – у него, возможно, будет грим. Если это случится, он окажется в куда большей опасности, чем я. И к тому же Тенепляска тоже нуждается в защите! Она мне очень дорога, я хочу, чтобы с ней ничего не случилось».

«Если таково твоё желание, – подумал Дарно, склонив голову, – я повинуюсь».

«Не надо мне повиноваться, – сказала Кара, приподняв голову волка, чтобы заглянуть ему в глаза. – Я не хозяйка тебе. Мы же с тобой друзья! И мы ещё увидимся».

Она поцеловала скорпионо-волка в нос, и он потрусил прочь, чтобы заранее разведать самую безопасную дорогу. Кара обернулась к Тенепляске и запустила пальцы в гриву кобылы.

– Береги себя! – шепнула Кара. Тенепляска заржала и галопом умчалась прочь. Ей всегда нравилось носиться на воле.

Сверившись с картой и компасом, которые Лукас «позаимствовал» у серых плащей, он направил шуршелапку в сторону замка Долроуз. Земли внизу становились всё более и более бесплодными, почва и деревья уступали место пескам пустыни. Ребята смачивали тряпки и обвязывали головы, но их лица всё равно обгорели на солнце и обветрились, а ноги жутко гудели от долгого полёта верхом. Ночь они проспали крепко, без снов.

И как раз, когда начало казаться, что цивилизация осталась позади и достигнут край света, они, наконец, прибыли на место.

Изменения, произошедшие с тех времён, когда Кара впервые увидела это место, заставили её улыбнуться: «Как бы суров ни был климат, жизнь всё равно пробьётся!» По красной корке, что покрывала землю в окрестностях замка, разбежалось бесчисленное множество трещин, открывая дорогу к солнцу пустынным цветам с колючими узкими листьями и тоненьким гейзерам. Существа, одетые в панцири, жадно лакали из получившихся лужиц; крохотные птички с клювиками алмазной прочности клевали корку, добывая еду.

При появлении Погремушки все бросились врассыпную. Шуршелапка приземлилась аккуратно, стараясь не оступиться, и Кара соскользнула на землю.

Перед ней высился замок Долроуз.

Кладка древних стен всё ещё держалась, но с трудом: магия, что не давала им развалиться на куски, наконец начинала слабеть. Самая северная из башен рухнула в песок, только отдельные её обломки болтались на полосах красной корки, будто болячки, которые пора бы содрать.