Сила действия равна силе противодействия. Вандалы, которые только что сражались с беспримерной храбростью, теперь были объяты столь же глубоким страхом. Атака тяжеловооруженной римской конницы стала бойней, в которой было расстреляно лучшее воинство вандалов, не имевших даже надежды на достойный отпор. Гейламир потерял все свое мужество, что не удивляет при соотношении потерь шестнадцать к одному. Тайком покинув лагерь, он поскакал в сторону Нумидийской пустыни. Как только вандалы обнаружили его отсутствие, началось всеобщее паническое бегство. У вандалов уже не было никакой организации и лидеров, способных направить совместные действия. Во всех окрестных церквах вандалы искали убежища и спасения.

Есть вещи, которые не может сделать ни один человек. Например, никому не подвластно лишить человека способности чувствовать. Римская армия пошла вперед, подавляя противника и побеждая его, невзирая на его численное превосходство. Победа была полной и окончательной. Настал конец дисциплинарным ограничениям. Несчастье заключалось в том, что это освобождение от гнета напряжения, осмотрительности и ответственности наступило именно в этот конкретный момент. В лагере, куда ворвались римляне, находились женщины, сокровища и вина вандалов. Не было никакого средства оторвать воинов от этой приманки. Пока Гейламир бегством спасал свою жизнь, хотя никто его не преследовал, пока вандальские воины осаждали нумидийские церкви, Велизарий провел беспокойную и бессонную ночь. Если бы вандалы с мечами вернулись той ночью в свой лагерь, то римское войско перестало бы существовать. Но вандалы не явились. Только на рассвете мог утомленный бессонной ночью и волнениями Велизарий поздравить себя с неслыханной удачей. Утром он поспешил собрать первых попавшихся ему под руку воинов. Ему удалось поднять некоторых воинов своего комитата, и постепенно армию удалось вывести на смотр. Скорее всего, вид этого воинства в тот момент был жалким и непотребным, но настоящим чудом явилось то, что оно вообще уцелело.

Надо было успеть многое сделать: выслать разведчиков на поиски бежавшего Гейламира, найти разбежавшихся по церквам вандальских воинов. Надо было убедить их в добрых намерениях, уговорить сдаться и разместить под надлежащей охраной. Несмотря на понесенные тяжелые потери, вандалы еще представляли собой грозную силу, их насчитывалось много тысяч.

Занимаясь решением этих задач, Велизарий выдвинулся к Гиппон-Регию, где его ожидал настоящий сюрприз. Удача не покинула его. Небольшая группа вандалов, предусмотрительно спрятавшаяся в убежище, известила Велизария о том, что Бонифаций, казначей Гейламира, поручил им обсудить с Велизарием условия сдачи королевской сокровищницы. Эти люди хотели, чтобы Велизарий гарантировал Бонифацию свободу и сохранность его личного имущества. В обмен на эти гарантии Бонифаций был готов отдать Велизарию сокровищницу вандальских королей.

Объяснение этого замечательного предложения было не замечательнее самого предложения. Гейламир предвидел возможность поражения и велел перенести слитки золота на корабль, пришвартованный у причала Гиппон-Регия. Как только было получено сообщение о катастрофе при Трикамароне, послушный приказу Бонифаций приказал команде корабля отплыть от берега и взять курс на Испанию. Но встречный ветер загнал судно обратно в гавань. Понимая всю опасность сложившейся ситуации, Бонифаций пообещал команде судна щедрую награду, если они смогут вывести судно в любой порт, не находящийся под юрисдикцией Юстиниана. Команда предприняла невероятные усилия и вывела корабль из гавани, но здесь стало ясно, что случай безнадежный, пускаться в плавание нельзя. Судно могло превратиться в корабль Ионы. Самым трудным оказалось вновь привести судно в порт Гиппон-Регий. Бонифаций принял случившееся как указание перста Божьего и отправил к Велизарию послов.

Велизарий был донельзя обрадован таким предложением. Он понимал, что Бонифаций потребует солидных комиссионных, но римский полководец был не из тех, кто тревожится из-за таких пустяков. Он согласился на выдвинутые условия, и Бонифаций скрупулезно выполнил соглашение. Это было гигантское сокровище, настоящее Золото вандалов, богатства, накопленные за сотню лет пиратства и разбоя: золото нибелунгов, сокровища Дракона, золотые подсвечники и драгоценное убранство Иерусалимского храма Соломона, которые взял Тит, а потом отнял у римлян Гайзерих. Конечно, военная добыча бывает и больше. Персидские сокровища, взятые Александром Великим, были, вероятно, намного ценнее. Но вандальские сокровища, которые Велизарий перевез в Карфаген, занимают высокое место в табели о рангах военных трофеев, которые могут возбудить интерес всего человечества. Вероятно, ни один европеец не видел столько собранного в одном месте богатства до того дня, когда сокровища Атагуальпы и Монтесумы попали в руки Писарро и Кортеса.

Вернувшись в Карфаген, Велизарий отправил Юстиниану сообщение о том, что его задание выполнено. Африка снова стала римской. Поражение Гейламира и гибель Цазо положили конец всякому организованному сопротивлению. Одна за другой все африканские провинции были возвращены под юрисдикцию Римской империи. Но как бы чудесен ни был успех, как бы хорошо ни провел Велизарий порученное ему дело, это не была его личная победа. Хотя он выступил в поход, когда ему было приказано, он все же испытывал сомнения в его исходе. Он в полной мере воспользовался преимуществами положения, в котором оказался, но, не будь Юстиниана, сам не осознал бы важности своих действий. Именно император оказался тем человеком, который предвидел и организовал победу.

Некоторые сообщения, приходившие Юстиниану из Африки, должно быть, вызывали у него тревогу. Он передал большую, чрезвычайную власть в руки Велизария. Полководец добился победы и получил в свое распоряжение такое богатство, каким выпадает распоряжаться очень немногим людям. Определенно среди подчиненных ему военачальников возникло мнение, что Велизарий не собирается возвращаться домой,[21] а останется в Африке, чтобы стать независимым правителем. Эти военачальники даже взяли на себя труд записать свое мнение.

Велизарий обладал темпераментом, каким часто обладают гении. Человек, который способен отрицать очевидные истины публично, склонен переносить эту привычку в свою частную жизнь, что не всегда бывает удобно для его близких. Юстиниан решил не искушать Велизария соблазном пойти по порочному пути. Но император не мог просто взять и отозвать своего лучшего полководца из Африки. Нет, он сделал умнее и предложил Велизарию выбор: вернуться домой или остаться в Африке.

Велизарий был уже предупрежден своими секретными агентами, которые успели ознакомиться с некоторыми важными письмами императора на эту тему. Но даже если бы ему пришлось принимать решение самому, то Антонина использовала бы подходящие стимулы, чтобы ее супруг принял верное решение. У него, впрочем, не было никакого желания прозябать в забытом богом углу империи, сражаясь с немытыми маврами, в то время как блестящая жизнь течет в далеком Константинополе. Велизарий высказал желание вернуться.