В крови закипел приступ исступленной злобы. Ну, погоди, маленькая стервочка! Он кинулся наверх, грохнув дверью и не заметив, как Питер Хенчли взволнованно посмотрел ему вслед, уже жалея о своем вмешательстве.

Ворвавшись в кабинет экономистов, Форрест в угаре гнева даже не обратил внимания, что из всех женщин на своем месте лишь Сюзанна. Она боязливо подняла голову, рассматривая взрывоопасного Джейка.

— Что это с вами такое, мистер Форрест? Кого вы пытаетесь испепелить своим зловещим взглядом? Не меня ли? И чего я такого ужасного натворила?

Глубоко вздохнув, он загнал внутрь пламень бешенства и с деланой бледной улыбочкой признал:

— Вы — ничего!

Она с нарочитым облегчением подняла черные ниточки бровей.

— Как это приятно! Вы сняли с моей души огромное бремя.

По-прежнему хмурясь, он подошел к дамочке поближе, ища предлог дождаться Элизабет и откровенно поговорить с ней с глазу на глаз.

— Не угостите меня чашечкой кофе, миссис Маккартни?

Она охотно поднялась и направилась к чайнику, игриво покачивая бедрами. Повернувшись вполоборота, прошла мимо Джейка так близко, что коснулась его грудью. Не выдержав внутреннего раздражения, он жестко ухватил ее за талию и прижал к себе.

— Вам этого хочется? — Он впился в ее губы безжалостным поцелуем.

Поразившись, Сюзанна попыталась отпрянуть, но, не отпускаемая твердой рукой, решила извлечь из двусмысленной ситуации максимум удовольствия. Положила руки ему на грудь и прижалась еще плотнее. В эту минуту дверь распахнулась и в комнату вошли ничего не подозревающие миссис Келвин и Элизабет.

Миссис Келвин, мгновенно сориентировавшись в щекотливой ситуации, попыталась прикрыть от Элизабет пикантную картину своим крупным телом, но та уже все увидела. Деревянно прошла за свой стол и села как истукан, видя, как воздвигнутый ею сказочный замок неудержимо рушится под напором реальной жизни. Миссис Келвин негодующе закашляла, с трудом подавляя горячее желание огреть целующихся увесистой папкой по головам. Парочка оторвалась друг от друга и посмотрела вокруг. Сюзанна фривольно хихикнула:

— Ах, как вы не вовремя! — Она принялась кокетливо приглаживать несколько растрепавшиеся волосы.

Джейк повернулся к Элизабет, чувствуя себя низким предателем. Но тут же нашел себе оправдание — он поступает точно так же, как и она. Почему ей можно, а ему нельзя?

Ощущая себя вымаранной в грязи, Лиз сидела бледная, с непроницаемым видом, бесстрастно глядя на свое отражение в выключенном мониторе. Миссис Келвин тоже осуждающе молчала. Не выдержав ледяного молчания, Джейк подскочил к Элизабет и яростно проговорил, понизив голос до хриплого шепота:

— Лиз, пойдем поговорим!

Не глядя на него, она бесцветно обронила, снедаемая мучительной болью:

— Зачем? Все и так ясно. Женщин много, и все они лучше меня. Так что можете не трудиться мне что-то объяснять. Я и без того все понимаю.

Джейк впился глазами в ее застывшее лицо и вскинулся как пес, внезапно получивший пинок в бок.

— А на что ты надеялась, когда со своей начальницей из меня слабоумного болвана решила сделать? Что ты одна такая умелая? Тут таких полно! Тоже мне, мастерица на все руки!

Элизабет с силой сжала пальцами виски с болезненно пульсирующими голубыми жилками и подняла на него измученные глаза.

— Оставьте меня в покое, мистер Форрест! Я от вас больше ничего не хочу! Уйдите только!

Он хотел добавить что-то еще, такое же справедливое, хотя и нелицеприятное, но отступил, услышав за спиной угрожающий грохот, — это миссис Келвин шваркнула об стол увесистую папку с бумагами. Повернулся и ушел, с мукой посмотрев на Элизабет.

Пока шел в отдел, в душе все нарастало и нарастало ощущение непоправимой ошибки. Чтобы избавиться от этого пренеприятного чувства, постарался уверить себя, что это ерунда, жалкие эмоции и он, безусловно, прав. Он не подопытный кролик, над которым можно ставить безнравственные эксперименты, а живой человек, хотя Лиззи, видимо, так не считает. Но он сможет вычеркнуть ее из своей жизни, сможет! Пусть не надеется, что он приползет к ней на коленях просить прощения.

В пятницу в конце рабочего дня экономисты в полном составе сидели в соседнем ресторане за хорошо накрытым столом в унылом молчании, будто на поминках. Вокруг суетился официант, услужливо подливая в хрустальные бокалы дам элитное шампанское «Вдова Клико».

Лиз с ослепительной неподвижной улыбкой на губах и мертвыми глазами усердно потчевала своих теперь уже бывших коллег. Азалия Милн, прищуренными черными глазами пристально рассматривавшая на свет бокал с дорогим шампанским, будто надеясь прочитать в бьющих со дна маленьких фонтанчиках мудрое напутствие, с безнадежным вздохом проговорила:

— Нам очень жаль, Лиззи, что ты от нас уходишь. Нет, мы, конечно, рады, что тебя повышают в должности и переводят в Нью-Йорк, но…

На этом месте женщины, прекрасно понимавшие, что это всего лишь предлог, прикрывавший истинную, весьма неблаговидную причину, иронично подняли брови. Начальница, не желавшая начинать разборки в собственном коллективе, во всяком случае прилюдно, терпеливо продолжила:

— Но нам без тебя придется очень туго. Специалиста такого уровня найти трудно. — Все, не исключая сидевшей как на иголках Сюзанны, дружно подтвердили, признавая неоспоримость этой истины. — Но, надеемся, у тебя все будет хорошо. И прости меня за мою неуклюжую попытку свести вас с Форрестом. Мне казалось, вы чудесно подходите друг другу, но, видно, не судьба. Ну, удачи!

Все вздохнули и чокнулись, нерадостно кивая головами. Последний рабочий день Элизабет прошел. Все свои вещи она уже отправила домой и передала последние дела оставшимся сотрудницам, поэтому на работе ее ничто не держало.

Азалия Милн, будучи категорически против ухода лучшей сотрудницы, предотвратить его не смогла.

Лиз тусклым взглядом посмотрела на бывших коллег.

— Извините, но я пойду. Что-то неважно себя чувствую.

Все грустно закивали. Лиз встала, взяла свою сумочку и вышла. В фойе ее догнала Сюзанна, непривычно взволнованная и бледная. Элизабет невольно напряглась, приготовившись к словесной баталии. Хотя чего им делить? Она ни на что не претендует. Хватит уже, обожглась.

Сюзанна за руку вытащила упиравшуюся Лиз в укромное местечко в фойе напротив лифта и, прокашлявшись, неловко начала:

— Лиззи, видимо, ты уходишь из-за того, что видела…

— Да с чего ты это взяла, Сюзи! Было бы из-за кого!

Сюзанна, ни на йоту не поверившая безразличному выражению бескровного лица собеседницы, настойчиво продолжала:

— Это совсем не то, что ты думаешь. Это своего рода наказание было, а не ласка. Потому что надоела я ему своими приставаниями.

Лиз старательно закивала, отчего на макушке закачались уложенные в свободный узел волосы.