— Откуда ты узнал?

— Мне позвонил Джон Бернхэм.

— О Марине не беспокойся. Это просто блажь. Завтра я поговорю с отцом. Думаю, это Марина его настроила. Вообще-то он не любитель судиться. Надеюсь, мне удастся отговорить их от этой затеи, — произнес Саша с уверенностью, которой на самом деле не ощущал.

— Я тоже на это надеюсь.

— Если отец не откажется от иска, меня наверняка уволят.

— Даже так?

— Неужели они будут держать у себя человека, отец которого подал на них в суд?

— Надеюсь, сам ты не сомневаешься, что фигурка принадлежит нам? Твое здоровье, — произнес Дмитрий по-русски.

— Дмитрий, я должен знать, кому именно она принадлежит.

Дмитрий помолчал, как бы обдумывая ответ. Потом в упор посмотрел на Сашу.

— На самом деле она принадлежит мне.

— Но почему же ты сразу об этом не сказал?

Дмитрий вздохнул.

— Саша, все так сложно. Марина тебе рассказывала, кто мои клиенты в России?

— Дикаринские. Это новые олигархи. Я о них слышал.

— Совершенно верно. Я нашел Снегурочку в Финляндии, в частной коллекции, и сначала хотел продать ее им, но номер не удался.

— Почему?

— Мне было нечем подтвердить ее происхождение. У меня была только фотография с твоей прабабкой, но дальше этого дело не пошло. Продажей антиквариата я занимаюсь сравнительно недавно, и мои первые вещи имели весьма сомнительную репутацию. Правда, благодаря им я нажил целое состояние и теперь могу быть разборчивее. И все же русские специалисты не хотят иметь со мной дело. Я не из их среды, да к тому же они завидуют моим успехам. Они счастливы, когда я продаю их вещицы кому-нибудь из новых русских, с которыми у них нет контактов, но во всем остальном от них мало толку.

— Узнав, что фигурка принадлежала нашей семье, ты решил разыскать меня?

— Нет. Это ваша семья меня разыскала. Мы случайно встретились с Мариной, когда она приезжала в Москву по заданию журнала «Архитектурный дизайн». Узнав, что вы кузены, я рассказал ей, что хочу продать вещь, когда-то принадлежавшую вашей семье. Она пообещала нас познакомить и уговорила взять ее с собой в Нью-Йорк, что я и сделал. Тогда я не подозревал, что могу встретиться с тобой, просто позвонив по твоему рабочему телефону. Марина умеет заморочить голову, — усмехнулся Дмитрий.

Саша почувствовал себя неловко. Очевидно, Марина просто использовала Дмитрия, чтобы прокатиться в Нью-Йорк.

— А ты знал, что статуэтка была в Германии?

Дмитрий опустил рюмку.

— Женщина, у которой я ее купил, сказала, что получила ее по наследству. У меня не было оснований ей не верить.

— Ну что ж, будем как-то выходить из положения, — сказал Саша, поднимая стакан.

Они продолжали дружески беседовать, но внутри у Саши все кипело от негодования. Как мог Дмитрий проявить столь непростительное легкомыслие? Осушив стаканы, они покинули бар и направились к выходу из отеля. Дмитрий указал на припаркованный у тротуара белый лимузин.

— Я всегда нанимаю машину. Это здорово облегчает жизнь.

Водитель открыл дверь, и Саша с тяжелым вздохом уселся в салон. Машина была чудовищно вульгарна.

До Центрального парка они доехали довольно быстро. Дмитрий с уважением посмотрел на здание, столь хорошо знакомое Саше. Гемпшир-Хаус был одной из достопримечательностей Нью-Йорка.

Подкатив к тротуару, они вошли в теплый вестибюль со сверкающим полом.

— Ну, вот мы и на месте. Думаю, Глория тебе поправится.

— А откуда ты знаешь миссис Грир?

— Она приезжала в Петербург вместе с участниками проекта «Американские друзья Эрмитажа». Мы познакомились, и она стала моей клиенткой.

Поднявшись на лифте, они оказались в вестибюле, где стоял золоченый пристеночный столик в стиле Людовика XV и висела пастель Дега. Дверь в квартиру открылась, и горничная ввела их в холл, отделанный дубовыми панелями. Оставив там пальто, они прошли в гостиную, где уже сидели гости, плотным кольцом окружившие хозяйку. Увидев вошедших, миссис Грир поднялась со своего места.

Глории Грир было уже за семьдесят, но выглядела она гораздо моложе. Высокая, стройная и удивительно сексуальная, она была одета в платье от Живанши, которое смотрелось на ней значительно лучше, чем на худосочных девятнадцатилетних моделях из «Вога». На шее сверкало бриллиантами и изумрудами роскошное индийское колье.

— Здравствуйте, Дмитрий. Как же я рада вас видеть, — произнесла Глория, протягивая руки ему навстречу.

— Благодарю вас, Глория. Я с нетерпением ждал нашей встречи. Разрешите представить моего близкого друга, князя Александра Озеровского.

Саша поморщился. Он терпеть не мог, когда упоминали его титул. Миссис Грир с улыбкой взяла его за руку.

— Вы, вероятно, уже не помните, но мы встречались, когда вы были ребенком. Я хорошо знала вашу матушку и до сих пор не могу смириться с ее потерей.

— Вы очень добры. Благодарю вас, миссис Грир.

— Глория. Я запрещаю вам называть меня миссис Грир.

Она провела их в гостиную, чтобы познакомить с другими гостями.

Саша оглядел просторную комнату. Белые стены украшала лепнина в стиле Людовика XV. Все свободное пространство занимал золоченый мебельный гарнитур той же эпохи, обитый бледно-розовым атласом. Везде были расставлены инкрустированные столики с безделушками и серебряными чашами, полными цветов. На стенах висели канделябры из хрусталя и золоченой бронзы, в которых таинственно мерцали зажженные свечи. Сверху лила приятный мягкий свет такая же люстра. За окнами, обрамленными пышными шелковыми шторами, открывался вид на Центральный парк и сверкающую огнями Пятую авеню.

— Представляю вам Дмитрия Дурасова, моего молодого друга, который продал мне божественного Фаберже, и Сашу Озеровского, сына нашей дорогой Ниночки. Можете себе представить?

На Сашу обрушился шквал комплиментов в адрес его матери. «Такая умная, красивая и утонченная женщина. Мы все ее так любили».

Гости были весьма преклонного возраста, и Саша понял, что их с Дмитрием пригласили, чтобы несколько оживить компанию. Миссис Грир подвела его к столу с напитками, где Саша налил себе водки с тоником, а затем снова взяла под руку.

— Дмитрий говорил мне, что вы специалист по Фаберже, так же как и ваша покойная матушка. Не хотите посмотреть мою коллекцию? — с улыбкой спросила она.

— Я всегда мечтал об этом, — ответил Саша, и они направились в дальний конец комнаты, где в двух стеклянных витринах разместились сокровища миссис Грир.

Взглянув на витрину, Саша широко раскрыл глаза. Ему еще не доводилось видеть столь обширной коллекции. Миссис Грир собрала практически все виды изделий, которыми славился Дом Фаберже. Он с интересом рассматривал портсигары, бонбоньерки, театральные бинокли и миниатюрных животных. Но больше всего его поразили ветки белой и лиловой сирени, гроздья которой были вырезаны из аметиста и горного хрусталя. Каждый крохотный цветочек крепился на отдельном золотом стебельке с пестиком, украшенным маленьким бриллиантом. Тонкие нефритовые листья казались прозрачными, а изящный рисунок камня создавал иллюзию живой зелени. Ветки сирени выглядели настолько натурально, что Саша, казалось, ощущал их свежий запах.