– А мы это видели? – осведомился Оуэн и тут же пожалел о своем вопросе, потому что репортер достал и передал ему маленькую пластиковую фигурку.

– Таких у нас выпущена целая серия, – приветливо пояснил тот. – Они отражают всех основных действующих лиц Восстания. И чрезвычайно популярны среди публики. Особенно фигурка Императрицы. Люди любят над ней поизмываться.

Достав еще несколько фигурок, он протянул их Оуэну с Хэйзел. Фигурки отливали яркими красками, а изображенные на них герои, все, как один, отличались подчеркнуто выпуклыми формами. Казалось, все они на одно лицо. По крайней мере Оуэн не смог в них узнать никого из своих знакомых и перевел вопросительный взгляд на Хэйзел.

– Разве мы давали разрешение?..

– Понятия не имею, – ответила та, метнув свирепый взгляд на огромный бюст фигурки, которая, по всей вероятности, изображала ее, – мы подписывали уйму всяких документов. Я уже потеряла им счет.

– По крайней мере эти безделушки достаточно безобидные, – продолжал Оуэн. – Безвкусные, но хотя бы безобидные...

– Как бы там ни было, надо проверить, – заявила Хэйзел. – Наверняка на этой дребедени кое-кто сорвал хороший куш. А если так, то я была бы не прочь получить свою долю. А где тут Руби? – поинтересовалась она у репортера.

– Вон та, что обвешена оружием, – ответил тот.

– Ничего подобного, – отрезала Хэйзел. – Руби при всем желании не сможет взять с собой столько оружия – вес перетянет ее назад, и она упадет. Должна вам заметить, что при таких размерах груди ей ни за что не удержаться на ногах. И вообще, разве у женщин бывает такая грудь? Если, конечно, не брать в расчет девочек из Дома Удовольствий...

– И много у вас еще такого товара? – спросил Оуэн у репортера, возвращая ему фигурки.

– Да, сэр Дезсталкер. Коробочки для ленча, афиши, игры... Все это сейчас имеет огромный спрос.

Репортер достал пакет и, выудив из него две долговязые куклы, протянул их Оуэну и Хэйзел. По крайней мере телосложение кукол более или менее соответствовало пропорциям нормальных людей, а одежда довольно точно воспроизводила оригиналы, чего нельзя было сказать о лицах. Репортер нажал на кнопки, встроенные в спины кукол, и куклы заговорили. Та, что изображала Оуэна, начала выкрикивать: «Боритесь за справедливость!», а жалкое подобие Хэйзел завопило: «Убивать! Убивать! Убивать!»

У Хэйзел хватило духу сдержаться, она уже научилась распознавать провокации и не поддаваться им. Оуэн чуть было не расхохотался, но вовремя осекся, не слишком убедительно сымитировав кашель. Вконец разочарованный репортер решил, что наступило время достать свой основной козырь. Если и это не произведет впечатления на Хэйзел, ему придется проглотить свое удостоверение, тем самым признав профессиональную несостоятельность. Убрав куклы обратно в пакет, он аккуратно извлек из него последние образцы.

– И наконец вот это, – прокомментировал он, демонстрируя две мягкие игрушки, наряженные в костюмы Оуэна и Хэйзел.

– Мягкие игрушки? —Тон Хэйзел предвещал надвигающуюся бурю, – Они превратили нас в мягкие игрушки?

Все присутствующие затаили – дыхание и стали прикидывать, куда им придется бежать, когда грянет гром. В любом случае камеры сделают прекрасные снимки – если, конечно, уцелеют. От затянувшегося напряженного молчания репортер покрылся испариной.

– А ведь они довольно симпатичные, – произнес Оуэн.

– Тебе нравятся эти страшилы? – удивилась Хэйзел.

– Не скажу, что я горю желанием положить их рядом с собой на подушку, но я был бы не прочь сохранить их на память об этой акции. Представляешь, какие доходы?

Его аргументы подействовали на Хэйзел, и она быстро успокоилась.

– Пожалуй, ты прав. К тому же от подобных игрушек всегда без ума дети. Одно Рождество, и мы обеспечены на всю оставшуюся жизнь.

Оуэн улыбнулся про себя. Если не знаешь, как успокоить Хэйзел, заведи с ней разговор о деньгах. Это правило Дезсталкер применял всякий раз, когда ему нужно было сбить напарницу с толку.

Постепенно журналисты стали понимать, что ничего интересного встреча с героями Восстания им не сулит, и разочарованно вздохнули. Некоторые даже принялись убирать камеры. Репортер-провокатор, агент по игрушкам, с угрюмым видом начал засовывать образцы в пакет. Толпа уж было собралась расходиться, но вдруг прибыл представитель Парламента, и в предвкушении предстоящего зрелища заскучавшие журналисты оживились.

Перед присутствующими появился типичный парламентарий. Самоуверенный, если не сказать нахальный, чиновник, одетый явно не по доходам. О статусе курьера свидетельствовала венчавшая его голову традиционная красная повязка и исключительно злобный настрой. Когда он устремился к Оуэну с Хэйзел, журналисты расступились перед ним. Первым делом чиновник вскинул голову вверх и бросил взгляд свысока, словно давая понять, какую роль в данном спектакле отводится играть героям Восстания. После этого, не взяв на себя труда даже представиться, приступил к заранее заготовленной речи.

– Сэр Дезсталкер и мисс Д'Арк. Вам приказано прибыть на вечернюю сессию Парламента и отчитаться о своей миссии на Виримонде. Я уполномочен сообщить, что Парламент выражает крайнее неудовольствие по поводу того, что ни один из бунтующих Лордов не был доставлен вами живым, не говоря уже о том, что вы позволили отъявленному злодею Валентину Вольфу избежать правосудия. От вас потребуется дать подробные объяснения столь непростительным упущениям в своей работе. Разумеется, о вознаграждении не может быть и речи.

Телекамеры вновь зажужжали, и репортеры навострили уши. Едва они увидели парламентского курьера, как сразу поняли, что скоро грянет буря.

Ради того, чтобы утихомирить присутствующих, Оуэн решил слегка урезонить чиновника.

– Мы положили конец порочной практике на Виримонде, – спокойным тоном произнес он. – Склепа больше не существует. Мертвые отомщены. Мы уничтожили в зародыше самый опасный вражеский оплот Империи. По-моему, неплохо для одного дня работы.

Представитель Парламента самонадеянно фыркнул.

– То, что вы смогли или не смогли сделать помимо предписанных вам инструкций, к делу отношения не имеет. Важно одно: вы не выполнили требований Парламента.

Оуэн с Хэйзел переглянулись.

– Только после тебя, – великодушно произнесла Хэйзел.

– Благодарю, – сказал Оуэн.

Сделав шаг вперед и улыбнувшись заносчивому чиновнику, он нанес ему крепкий удар. Бедняга беспомощно растянулся на взлетно-посадочной площадке и, слегка подергиваясь, остался лежать.

Одарив журналистов широкой улыбкой, Оуэн произнес:

– Учитесь, как надо разговаривать с такими людьми. Если не все усвоили, могу повторить еще раз.

Репортеры в один голос заявили, что прекрасно поняли с первого раза, и, поблагодарив за урок, принялись наперебой расспрашивать Оуэна и Хэйзел обо всех неизвестных подробностях последней миссии. Прежде всего их интересовало, о каком таком Склепе шла речь и почему он стал оплотом врага. А также какие виды имел на него небезызвестный Валентин Вольф. Групповое интервью очень скоро переросло в кулачный бой. Журналисты были столь одержимы стремлением получить у героев дня факты, что ради этого готовы были перегрызть друг другу глотки. Воспользовавшись возникшим замешательством, Оуэн с Хэйзел решили тихо скрыться. Парламентский представитель, казалось, зашевелился, и Хэйзел – исключительно ради того, чтобы не остаться перед ним в долгу – больно пнула его ногой.