– А давно надо было поставить вопрос ребром! – рубила правду-матку подружка. Я развешивала уши и немного приходила в себя.

– Но как? Славка и слышать ни о чем, кроме продюсеров, не хочет. У него незаменимых нет, – жаловалась я.

– Это он так думает, а попробовал бы он что-то сделать без тебя. Он привык только премии получать!

– Ага! А Гошка сам на работу через раз ходит. То у него ОРЗ без справки, то семейные обстоятельства.

– Обстоятельства! – фыркнула Светка. – Как могут быть семейные обстоятельства, когда нет семьи?

– А меня сегодня чуть до дыр не проглядел. Не мог сдержаться, как его трясло, что я опоздала.

– Надо что-то делать, – подвела черту Света. – Ты не можешь позволить ездить на тебе. Не для того у тебя есть я.

– Спасибо, – с благодарностью посмотрела я на нее.

Правда, реализовывать наши коварные планы в кратчайшие сроки я не планировала. В конце концов, одно дело поплакаться на плече у подружки, и совсем другое – немедленно начать саботаж и диверсию. Но пожаловаться так приятно! И совершенно ненаказуемо.

– А кстати, что это ты дома не ночевала? В гости, что ль, ходила? – вдруг поинтересовалась Света.

Да уж, от нее ничего не утаишь. Хотя, может, она мне поможет отключить гормоны и разобраться в ситуации. А то все так запутано.

– Ну, можно сказать и так, – сквозь непрошеную улыбку ответила я. И принялась краснеть.

– И что за гости? – с неприкрытым интересом спросила Света. Я хотела было соврать, но не успела. – Это не у того загадочного Бориса ты побывала, что у тебя из рук все теперь валится?

– Почему валится? – надулась я. Разве не она пять минут назад рассказывала мне, как незаслуженны все претензии к моей работе.

– Потому. У Бориса? – строго переспросила она.

– Ну… да, – довольно ответила я.

Света с минуту поколебалась, но потом все же решила стерпеть мое такое откровенное наплевательство на ее слова (ведь она-то желала бы для меня гораздо лучшей судьбы), оживилась и подсела поближе.

– Рассказывай, – потребовала она.

Я застеснялась.

– Да, нечего особенно рассказывать, – развела я руками.

Но Света была женщиной опытной, замужней и вытянула из меня весь рассказ в подробностях, не потратив на уговоры и пяти минут.

– И что теперь? – спросила она под конец моего восторженного рассказа о том, какой Борис «единственный, неповторимый, красивый, нежный, понимающий, честный, сильный, сексуальный, добрый, заботливый (даже по отношению к бывшей жене, что не радует) и просто удивительный».

– Значит, был женат, – с сомнением причмокнула Света.

Я насупилась. На самом деле я не очень хотела, чтобы мне на что-то открыли глаза. Сейчас, скорее, был момент, когда я предпочла бы держать их закрытыми.

– Но он же все честно рассказал, – бросилась я его защищать.

– Вот бабы дуры. И еще имеем наглость мужиков в чем-то винить!

– Ты о чем? – насторожилась я.

– А тебе не приходило в голову, что он может соврать? Может, на самом деле он прекрасно женат до сих пор, а тебе наплел то, что ты и хотела услышать? Не думала?

– Нет, – отвернулась я и посмотрела в окно.

– А ведь должна была. Сколько же можно творить глупости, выключив голову? – возопила к небесам Светлана.

Я поежилась. Как-то лавинообразно я начала ощущать себя дурындой. Нехорошо.

– Что же делать? Больше с ним не встречаться? Я не могу, – сразу установила я. Я не могу прямо сразу бросить то, чего еще не успела толком поднять.

– Почему не встречаться? Встречайся. Но пусть это останется легкой интрижкой, – примирительно предложила Света.

Я уперто молчала. Не могу себе представить Бориса в качестве объекта легкой интрижки. Да и себя, если честно, тоже.

– Так. Все понятно. Будешь дурить?

– Буду, – подтвердила я.

– Тогда хоть пообещай мне, что проверишь, врет он или нет. Я не претендую на истину в последней инстанции, но все же от совсем диких проблем должна тебя уберечь, – сердобольно пообещала Света.

– Зачем? – попробовала я вывернуться из ее заботливых рук.

– Затем, что ты сама наверняка полетишь как бабочка на огонь, – категорически махнула на меня рукой Света. – В следующий раз, когда вы с ним предадитесь вашему огненному чувству, достань у него из кармана паспорт и взгляни на то, насколько он действительно разведен.

– Я? – ахнула я от возмущения. – Шарить по карманам? А если он меня увидит?

– Ты подгадай, чтобы не увидел.

– А совесть? – мучилась я.

– Совесть будет хороша, если он не врет. У неженатых мужиков горячее сердце, холодный разум и чистые документы. А вот что ты будешь делать, если врет?

– А если он не лежит в кармане?

– У всех мужиков все документы лежат во внутреннем кармане куртки или пиджака. Исключения составляют только пьяницы и лентяи. Но ведь я так поняла, твой Борис и ни то и ни другое?

– Ни то и ни другое, – активно закивала я. – И он пока что не мой.

– Сделаешь? – не дала заговорить себе зубы Света.

– Попытаюсь, – снова кивнула я, но про себя подумала, что попытаюсь сделать все, чтобы не сделать того, чего она от меня требовала. Даже если Борис мне врет, я бы предпочла узнать об этом как можно позже. Особенно после того, как он позвонил мне на работу (сразу, как только окончился официальный рабочий день согласно трудовому законодательству). Его отстраненный, несколько холодноватый голос уже больше не озадачивал и не дурачил меня.

– Как ты? – спросила я. – Омлет был просто объедение. А сосиски!

– Что ты имеешь в виду? – усмехнулся он. – Нанесешь мне визит?

Я внутренне вся подобралась, чтобы ответить ему спокойно. А только потом орать от радости на весь кабинет.

– Нанесу. Что тебе еще нанести?

– Решим в процессе, – деловито ответил Борис и отключился.

Я хлопнула крышечкой мобильной пудреницы LG, которую мне подарил еще в незапамятные времена некто забытый мною по имени Андрей, и завизжала от радости, напугав нашу бледную от постоянного обескровливания Леру. Она, по ощущениям, так давно сидела в темных помещениях нашей студии, что должна была переродиться в вампира.

– Что это ты орешь? – сморщился Славик.

– Она орет по делу, – вдруг раздался из дверей до боли знакомый голос.

В дверях стоял Борис. Я так резко обернулась, что снесла локтем горячую чашку с кофе.

– Дура. Куда ты смотришь?! – заорала Лера, которую я обварила кофе.

– Сама дура, – осторожненько пробухтела я.