* * *

В годы Первой мировой войны бактериальные агенты использовались для осуществления небольших диверсий, проводимых диверсантами-одиночками с помощью бульонных или агаровых культур, приготовленных за несколько суток до их диверсионного применения, либо посредством распространения зараженных животных. О результативности таких диверсий немецкий ученый Н. Klotz (1937) писал следующее: «Мы признаем, что тогдашние (в 1918 г.) бактериологические эксперименты предприняты с недостаточными средствами и были направлены не непосредственно против людей, а лишь против лошадей и рогатого скота противника. Но это ограничение (к сожалению) обусловливалось не моральными соображениями или гуманными побуждениями, а представляло лишь нежелательное явление, связанное с недостаточным в то время развитием бактериологической науки». Тем не менее обращает на себя внимание умелая организация немцами биодиверсионного подполья на территориях стран, противостоящих Германии. Своей многочисленностью оно компенсировало ограниченные возможности диверсионного способа применения бактериальных агентов для заражения скота и фуража. Ввиду невозможности длительного хранения жидких бактериальных культур, их готовили в тщательно замаскированных лабораториях, размещенных на территории противника или нейтральных пограничных стран. Грамотный выбор бактериальных агентов и способов их применения среди реально возможных в то время, а также искусное планирование таких операций и их масштабность свидетельствуют о привлечении к подготовке бактериологических диверсий лучших германских бактериологов. Эти события Первой мировой войны еще ждут своих исследователей.

Сегодня не так уж и важно, было ли применение описанных Б. Майниганом бомб в действительности или нет. В ту войну людей убито более 10 миллионов и без применения БО. Главное в его заявлении то, что в 1918 г. на Западном фронте произошло качественное изменение в представлениях о средствах и способах биологического поражения людей. На смену бактериальным средствам поражения в виде жидких культур возбудителей опасных инфекций, распространяемых диверсантами путем заражения продуктов питания, скота, фуража и водоисточников, пришло понимание возможности создания БО, т. е. специальных боеприпасов и боевых приборов со средствами и системами доставки, способных на обширных территориях вызывать поражение людей биологическими агентами. В то же время понимание механизмов заражения людей и распространения эпидемий после применения БО оставалось на уровне контагионистических заблуждений прошлого, что создавало иллюзию быстрого успеха в создании недорогого оружия массового поражения. Гонка биологического оружия началась.

Подведение итогов — Женевский протокол 1925 г. Послевоенные взгляды на ведение бактериологической войны. Микроорганизмы — потенциальные агенты БО. Способы и устройства 1930-х гг., предназначенные для ведения бактериологической войны. Критические взгляды на БО. Мистификация Стида. Ошибки профессора Триллья (A. Trillat). Повышение вирулентности бактерий. Технологии и устройства для производства и длительного хранения микроорганизмов в жизнеспособном состоянии. Бактериологические диверсии в СССР. Военнобиологическая программа Польши. Возобновление бактериологических диверсий в ходе военных действий. А как же немцы?

После окончания Первой мировой войны стала очевидной принципиальная возможность создания нового вида оружия — бактериологического. Возбудитель инфекционной болезни виделся военным теоретикам в качестве «контагия», способного самостоятельно распространяться по войскам противника и проникать в глубь его территории, вызывая сокрушительные эпидемии среди населения. Сама же бактериологическая война представлялась им весьма эффективной и не требующей особых затрат, особенно если начать ее первыми.

Подведение итогов — Женевский протокол 1925 г. После окончания Первой мировой войны Германию принудили к подписанию в июле 1919 г. Версальского договора. Статья 171 этого договора содержала следующее положение: «Учитывая, что применение удушающих, ядовитых или других газов, или же аналогичных жидкостей, веществ или средств запрещено, Германии строго запрещается изготавливать или импортировать их». Аналогичные формулировки были включены державами-победительницами в мирные договоры, заключенные со всеми союзниками Германии.

В феврале 1922 г. в Вашингтоне была проведена международная конференция, первоначально имевшая своей целью ограничение численности ВМС. В США ей предшествовали обширные исследования в области химического оружия, по результатам которых американское руководство пришло к выводу, что оно должно быть запрещено. Поэтому США предложили Вашингтонской конференции резолюцию, запрещавшую химическое оружие, по своей сути повторявшую аналогичные положения Версальского договора. Большинство представителей стран — участниц конференции, резолюцию утвердили, но отметили, что она не имеет силы договора, и, следовательно, ее ожидает участь Гаагской конвенции. Сенат же США немедленно утвердил резолюцию, не приняв во внимание разногласия между странами.

Мысль о возможности применения патогенных бактерий в военных целях была публично высказана экспертами сразу после войны, когда стали обобщаться сведения о бактериологических диверсиях германских агентов. Но только в 1923 г. смешанная комиссия по разоружению при Лиге Наций заинтересовалась опасностью применения БО. Ею были привлечены к работе по уяснению технически возможных форм ведения бактериологической войны крупные бактериологи того времени: Мадсен, Бордэ, Пфейффер, Каннон (Madsen, Bordet, Pfeiffer, Cannon). В целом эксперты отнеслись отрицательно к целесообразности создания БО, но не к самой возможности его создания. Свою позицию они обосновывали тем, что действие БО невозможно измерить и локализовать, а также постоянной опасностью переброски инфекционных болезней через линию фронта от неприятеля к своим войскам. У экспертов вызвало серьезное опасение возможность продолжения эпидемии и по завершению военных действий. Эксперты высказали некоторые частные мнения:

Каннон признал совершенно осуществимым мероприятием заражение микробами почвы и уничтожение урожая.

Бордэ указал на микроб мальтийской лихорадки (возбудителя бруцеллеза), как на идеальный агент для бактериологической войны.

Пфейффер считал возможным распространение патогенных бактерий гранатами и шрапнелью.

Главные же выводы комиссии экспертов, представленные в докладе Лиги Наций, состояли в следующем:

1) действие БО не может быть ни изменено, ни локализовано;

2) с применением культур тифа и холеры для заражения водных источников можно бороться путем фильтрации воды;

3) распространение чумы посредством мышей опасно так же для нападающего, как и для подвергающегося нападению;

4) опасность распространения сыпного тифа посредством вшей значительно преувеличена;

5) бактериологическое оружие не допускает возможности получения решительных результатов, так как при современном состоянии гигиены и микробиологии можно прекратить распространение эпидемии.