Взглянув на цифры, я прибавил еще одну такую же бумажку.

– Сдачу оставьте себе, – тихо сказал я.

Клиффорд поклонился и посмотрел на меня, ожидая распоряжений. Что же мне делать дальше, думал я, глядя в свою очередь на него. Наверно, лучше всего убраться отсюда побыстрее. Я обернулся и увидел, что у выхода из бара стоят менеджер гостиницы и портье, – бежать прямо сейчас неразумно.

– Я могу побыть рядом с ней, пока вы сходите за своей машиной, – предложил Клиффорд.

Голова судорожно соображала. Представляю себе реакцию Жанин, если я притащусь к себе с Марти, перекинутой через плечо. Она уже дома, и дети тоже. Бросить Марти на этого Клиффорда? Ну уж нет.

– Мне бы не хотелось никого утруждать, – сказал я ему, – но, может быть, найдется номер, где она могла бы отлежаться, пока не придет в себя.

Клиффорд сорвался с места и помчался к своему боссу и портье. Спустя минуту, которая прошла в тайных переговорах, все трое подошли ко мне.

– Никаких проблем, мистер Карлайл, – мягким голосом сказал менеджер. – Прошу вас только пройти со мной и зарегистрироваться. Клиффорд и портье помогут миссис Карлайл подняться наверх. Мы всегда рады служить членам семьи Карлайл.

Я пошел за ним, и дежурный администратор протянул мне бланк для регистрации. Перед тем как подписать бумагу, я спросил:

– Скажите, миссис Карлайл останавливалась у вас прежде?

– Один раз, примерно месяц назад. Она оказалась почти в такой же ситуации, и ваш отец прислал за ней своего шофера на «роллс-ройсе».

– А-а, тогда… – сказал я, уверенно рисуя подпись за Карлайла. – Если нам понадобится доктор… сами видите, миссис Карлайл нехорошо…

– Не волнуйтесь, сэр, мы умеем хранить тайны наших клиентов.

Я убедился в этом уже в следующую секунду, когда, обернувшись, увидел, как Клиффорд и портье затаскивают Марти в служебный лифт. Уверен, что никто из гостей не видел этой картины, тем более что в баре и прилегающем к нему холле лампы светили неярко. Я присоединился к ним. Бережно уложив Марти на кровать в комнате 111, мужчины притормозили у дверей, прежде чем покинуть нас. Понятно: играешь роль Чарли Карлайла, не забывай, что у него туго набитый кошелек и людям это нравится. Я выудил две десятки из своего тощего бумажника и вложил каждому из них в руку.

– Благодарю вас, – сказал я, – и буду признателен тем больше, чем меньше народу узнает об этом недоразумении.

– Не беспокойтесь, – заверил меня Клиффорд. – Можете на нас полностью положиться. Хотите, чтоб я распорядился насчет кофе?

– Да, – сказал я. – Отличная мысль, но не раньше, чем через час. Сначала ей нужно поспать.

После их ухода я вдруг вспомнил, почему я здесь. Образ Лу Олли в луже крови не выходил у меня из головы. По спине вновь забегали мурашки. Я приблизился к Марти. Мне показалось, что она лежит в неудобной позе. Я расстегнул пуговицы на кожаном пиджаке. От нее крепко пахло бренди. Бросив пиджак на пол, уложил ее поровнее и поправил подушку. Спала она, шумно вздыхая и ворочаясь с боку на бок. Я сидел в кресле напротив. Отдаленный гул вентиляции действовал лучше снотворного. Я ослабил узел галстука, сбросил ботинки и провалился в сон.

Проснувшись, я увидел, что Марти открыла глаза, приходя в сознание. Я заглянул в эти зеленые озера, и меня, как тогда, в Тарне, поразило отсутствие в них какого то ни было выражения. Ее возвращение к жизни было поразительным. Как механическая кукла, включенная поворотом ключа, она пришла в себя мгновенно.

– Это вы, – четко проговорила она. Ничто в ее голосе не выдавало алкогольного опьянения, только немецкий акцент проступал сильнее. – Вы знаете, что сами виноваты? – продолжила она, разглядывая стандартную обстановку комнаты. – Если б вы явились в бар к двум, как я просила, я бы сейчас ехала в поезде.

– О чем это вы? – спросил я.

– Я наконец ушла от Чарли.

– Не считали, сколько раз вы уже это делали? – пошутил я.

– Вы даже не представляете себе, как сложно уйти из семьи Карлайлов. Они не выпускают из рук то, что им принадлежит.

– Скажите мне лучше – вы знаете, что произошло у дверей моего офиса?

– С какой стати я должна что-то знать? И вообще, из-за вас я весь день проторчала в этом баре.

– Лу Олли пристрелили какие-то парни на мотоцикле.

Холодные изумруды, которыми она глядела на меня, медленно обратились к потолку. Ни удивления, ни вздоха, ни тем более шока или крика, – только длинная пауза, в течение которой она осмысливала новость.

– Думаете, это касается меня?

– А вы думаете, не касается?

– Почему вы задаете мне такой вопрос?

– Я вынужден. Мы договорились встретиться в четыре у меня. Без пяти четыре у входа в мой офис убивают телохранителя вашего мужа. Не видите здесь связи?

– Какая же тут связь? Я планировала встретиться с вами в два, а не в четыре, потому что в три я хотела сесть в поезд. А что касается этого борова Олли… чтоб пристрелить его, давно уже очередь выстроилась. Он собирал дань с полулегального бизнеса, который контролирует семья.

– А у моей конторы за минуту до вашего прихода он оказался совершенно случайно?

– Но я не собиралась приходить. Я позвонила вашей секретарше и попросила передать, что буду ждать вас здесь.

– Она передала мне это уже после убийства.

– Ну и что? Вы считаете, я все это подстроила?

Она встала с кровати и пошла к дверям, видимо, в поисках мини-бара. Как раз в это время принесли кофе, и она, вернувшись обратно, села в кресло. Горничная молча поставила поднос и поглядела на меня.

– Спасибо. – Я устало полез за бумажником.

– Простите, сэр, багаж леди остался внизу. Может быть, перенести его сюда?

Я утвердительно кивнул.

Когда она вышла, я налил нам по чашке кофе. Через пару минут в комнату внесли два чемодана последней модели фирмы «Луи Вюиттон».

– Решили привести меня в чувство? – усмехнулась Марти, отхлебнув кофе.

– Привести в чувство? – едва не поперхнулся я. – Хотел бы я узнать ваш секрет. День напролет накачивается в баре, а потом хоть бы что, будто лимонад пила, а не бренди.

– Очень просто, – гордо ответила она. – Прекрасный обмен веществ. Проживу до ста лет.

Она допила кофе, и я налил ей еще одну чашку.

– Мне нужно добраться до Лондона, – сказала она. – В Манчестере мне от Чарли не отвязаться – слишком много общих знакомых.

– Послушайте меня внимательно, Марти. Живите хоть двести лет и поезжайте куда вашей душе угодно, но сейчас ответьте на мои вопросы, – нетерпеливо произнес я. – Почему я понадобился вам именно сегодня днем? Может, вы желали, чтоб меня взяли на ту же мушку, что и Олли?