Постепенно Зеленый Человечище сделался не только добрее, но и симпатичнее, потому что в районе Санта Мария Маджоре начал сбрасывать с себя изумрудный наряд, как осеннее дерево – листву.

Под покровами обнаружился знакомый Саньку персонаж – кудрявый блондин, сопровождавший русских красавиц Вику, Настю и Инку.

«Зяма его зовут, то есть Казимир, – вспомнил Санек. – Казимир в борьбе за мир!»

Он повеселел и начал обдумывать, в каких словах и выражениях будет пересказывать эту занятную историю Бигмену.

Вряд ли заказчика сильно позабавит сообщение о том, что его супруга заголялась на площади, но его порадует, если инициативный Казимир организует знакомство «шпиена» с объектом наблюдения. Если повезет, Санек может сблизиться с этой компанией, и тогда следить за Викой будет куда проще и приятнее! «Засланный казачок» – метод результативный.

В знакомый отель Санек и Казимир вошли рука об руку, как добрые приятели, и тут же эта едва сложившаяся идиллия разрушилась.

Вынырнувший из-за стойки дежурный администратор улыбчиво протарахтел приближавшемуся Казимиру:

– Синьор, ваши спутницы расплатились и покинули наш отель!

Фраза прозвучала по-итальянски. Санек хотел было перевести сказанное на русский, но вовремя захлопнул рот. «Простому туристу» не следовало демонстрировать свои избыточные познания в иностранном языке.

Администратор перешел на английский. Казимир сбился с шага, заметно встревожился и свернул к стойке.

Откуда-то появилась свернутая вчетверо бумажка. Казимир нетерпеливо развернул ее.

Администратор вежливо отвернулся, а Санек, наоборот, вытянул шею и прищурился, разбирая аккуратные буковки.

Написано было явно по-русски, но смысла короткого текста Санек не понял.

И тут Казимир, как будто вспомнив нечто архиважное, воскликнул что-то вроде: «Иванна!» – уронил записку и выбежал из отеля.

Санек проводил его удивленным взглядом, обернулся к администратору – тот улыбался, как болванчик, – и поднял с пола помятый листок. В моментальном озарении расправил его, положил на стойку и быстро сделал несколько снимков фотоаппаратом, который успел вернуть ему подобревший Казимир.

– Сохраните это, пожалуйста! Я думаю, мой друг еще вернется, – на корявом, но вполне понятном итальянском сказал он администратору, вручая ему записку.

Санек тоже вышел из отеля, пересек узкую улицу, шагнул в базилику Санта-Прасседе и спрятался в тени за дверью.

«Шпиенить» – так «шпиенить». Папарацци – это все-таки не такая опасная работа, как «засланный казачок».

– Неужели ты не могла назначить брату точное время встречи? Вечер – это понятие растяжимое! – и Вика потянулась, подняв руки и выгнув спину.

Национальная гордость великороссов «номер четыре» при этом эффектно вздыбилась, отвлекая внимание наименее культурных туристов от заметно более внушительной округлости замка Сант-Анджело.

– Не могла! Не сумела придумать, как с точностью до наоборот перевести «двадцать один ноль-ноль», – с сожалением призналась я.

– Чего проще? «Шесть утра»! – Вика пожала плечами, продолжая свою физкультминутку.

– Почему «шесть утра»? – спросила Настя.

Я только подняла брови и поморгала, присоединяясь к ее недоумению.

– Потому что двадцать один ноль ноль – это девять вечера. «Вечер» заменяем на «утро», а цифру девять переворачиваем с ног на голову – получается шесть! – объяснила Вика.

Я посмотрела на нее с невольным уважением: талантище! Тайный гений художественного перевода.

– Но мы могли и не успеть к девяти, – напомнила Настя. – Я и то удивляюсь, как мы за такое короткое время и новое жилье нашли, и переехали! Как вспомню эпопею с мегачемоданом…

Она передернулась, но это явно была не разминка с ее стороны, как у Вики.

– Ну, простите, девочки, за мегачемодан, – повинилась я. – Что поделать, если эта штука такая тяжелая!

Присутствие в нашей маленькой девичьей компании донны ванны причинило нам немало неудобств. С неподъемным чемоданом невозможно было воспользоваться услугами римского метро, где вместо пандусов – лестницы. О такси с их недостаточно вместительными багажниками и вовсе нечего было думать.

Таким образом, убежать куда подальше от отеля, откуда мы в панике съехали, у нас не получилось.

Уяснив это, я в первой же подворотне присела на злосчастный мегачемодан, достала планшет, зашла на проверенный сайт аренды жилья и, установив ограничения: «район Термини», «отдельная квартира» и «только первый этаж», за пять минут сняла аппартаменты в двух кварталах от нашей предыдущей базы.

– Что ни делается – все к лучшему! – сказала Вика и перешла к наклонам сидя. – Зато теперь мы будем жить все вместе, в прекрасной квартире, в двух уровнях, которая, кстати говоря, оказалась даже не дороже нашего маленького номера в отеле!

– Только там два узких диванчика наверху и одна большая кровать внизу, – озабоченно напомнила ей Настя. – Как мы поделим спальные места, а, девочки? Я не понимаю.

– Как-нибудь поделим, – уклончиво сказала Вика, размеренно качаясь вверх-вниз.

Когда она остановилась, я увидела, что лицо у нее красное. Даже слишком красное для коротенькой физкультминутки. Небось мысленно победоносная Виктория уже разделила двуспальную постель с Зямой.

– А вот и он! – радостно воскликнула Настя, не отвлекавшаяся на порочные фантазии.

Зяма шел по мосту, талантливо изображая подвыпившего туриста.

Очевидно, артистичность – наша фамильная черта.

Ноги у Зямы заплетались, из-за чего он то и дело хватался за перила, часто оборачивался, периодически вращался вокруг собственной оси, а на свободном участке моста и вовсе пошел по кругу, заметно кренясь набок, как цирковая лошадь на арене. И при этом он бдительно косил по сторонам лиловым глазом – не идет ли кто за ним? То есть строго следовал моей инструкции – добросовестно боялся хвоста!

Вообще-то, следом шли многие – не столько за ним, сколько в том же самом направлении: к замку. Строился он как усыпальница, в средние времена был крепостью, а теперь стал достопримечательностью, обязательной для просмотра и даже «прослушивания», так как со времен Григория Великого сохранился веселый обычай в полдень палить из замковой пушки.

Скорость у Зямы была заметно ниже, чем у среднестатистического туриста, что, в сочетании с его пешеходными выкрутасами и периодическими зависаниями на перилах, вынуждало честных граждан обходить затейника по крутой дуге. Народ обтекал его с двух сторон, и непохоже было, чтобы кто-то придерживал шаг или ускорялся, стараясь держаться поближе к нему.

– Он без хвоста, – резюмировала я.

– Все равно, хорош, – залюбовалась Вика.

– Про слабость грешного ангела – это было мощно задвинуто, – вместо приветствия сказал братец и бесцеремонно потеснил меня задом на каменной скамье. – Подвинься, у меня ноги гудят!