Анфузо нужно было знать причину, которая придала бы смысл беде – и его личной судьбе. Потому он и начал собственное расследование и скоро выяснил, что Бог не отвернулся от него. Господь не случайно посадил его за письменный стол, за которым Анфузо выполнял пустую бумажную работу, изо дня в день, из года в год. Эта должность дала ему доступ к архиву иезуитов, и там он постепенно, деталь за деталью, нашел указания на нечто чудовищное. Настолько невероятное, что сначала он даже не захотел поверить в возможность этого. Анфузо прервал свое расследование – а может, даже полностью прекратил: он сам этого до конца не знал. Возможно, лучше провести последние годы жизни в спокойствии, думал он.

Но затем, вчера ночью, убили отца Сорелли, и с тех пор Анфузо не сомневался, что все это – вовсе не выдумка. Но к кому он мог обратиться? Кому мог доверять? Несмотря на сомнения, он решил наконец, что Пауль Кадрель – именно тот человек, который должен первым услышать правду.

Анфузо снова бросил взгляд на улицу, но нигде не было видно ни одной машины, с тех самых пор, как такси, на котором он приехал, умчалось обратно в Рим. Сиротский приют находился в малонаселенном районе, окруженном лесами и лугами. Тогда Анфузо счел это место идеальным. Природа полезна для детей, они должны играть на свежем воздухе и иметь возможность порезвиться. Теперь, однако, ему уже начало казаться, будто эта местность проклята.

До сих пор вокруг сиротского приюта – вокруг развалин – было только пустое поле и несколько засаженных лесом холмов. Почему за все эти годы никто тут так и не поселился? Анфузо спрятался от дождя у обгорелых стен. Большой щит, наполовину развалившийся и опасно накренившийся набок, запрещал приближаться к развалинам здания, но это его не отпугнуло. Большего несчастья, чем тогда, просто не могло здесь с ним случиться. Тогда…

Когда Анфузо подошел к прямоугольному зданию основного корпуса, произошло нечто странное. Ему почудилось, будто он шаг за шагом возвращается в прошлое. Перед ним был приют Сан-Ксавье – такой, как когда-то. В окнах, еще минуту назад пустых, блестели стекла, стены больше не покрывала копоть – они светились от толстого слоя желтой краски. Похожие на скелет стропила были снова целы и покрыты крупной красно-коричневой черепицей. Ухоженный газон и пестрые клумбы обрамляли посыпанные белым гравием дорожки. Дети играли перед домом, а на спортивной площадке две команды шумно сражались за мяч.

Сердце Анфузо забилось чаще от волнения. Неужели это правда? Неужели Господь повернул для него время вспять и исполнил его самое заветное желание? Неужели эта беда так и не случилась? Он подбежал к группе десятилетних мальчиков, которые играли возле маленькой лестницы у главного входа, и хотел радостно обнять детей. Но внезапно они исчезли, и его руки схватили пустоту. Влекомый инерцией, Анфузо споткнулся и упал. Он сильно ударился лбом о стену, и резкая боль пронзила его череп.

Иезуит сел на мокрую от дождя землю и прислонился спиной к стене. Он сделал глубокий вдох и осторожно ощупал ушибленный лоб. Рука его окрасилась кровью. Еще раз оглядевшись, он снова увидел печальные развалины. С грустью Анфузо осознал, что веселые дети существовали лишь в его воспоминаниях.

Услышав шаги у себя за спиной, он решил, что это очередная галлюцинация. Он больше не хотел терзаться воспоминаниями и закрыл уши ладонями. Теперь он слышал только шум крови. Но когда Анфузо убрал руки, шаги зазвучали вновь, еще громче, чем прежде, и из развалин главного входа подобно злому духу показалась какая-то темная фигура. Она медленно спустилась по лестнице и подошла к Анфузо. Это был большой сильный человек в грубых ботинках, черных брюках и черной куртке. Человек – или все-таки дух?

Лицо под черной шерстяной шапкой едва ли было лицом человека, по крайней мере, не с правой стороны. Там оно напоминало развалины Сан-Ксавье: вывернутое наизнанку, как вскопанное поле битвы, вздутое, красное, будто сырое мясо.

Анфузо никогда еще не видел ничего более безобразного, более отталкивающего. Левая сторона лица тоже была в рубцах, хоть и не в таких страшных.

– Кто ты? – спросил Анфузо, глядя снизу вверх на незнакомца, который теперь стоял рядом с ним: это ужасное зрелище одновременно отталкивало и зачаровывало его. – Ты смерть?

Незнакомец разлепил асимметричные губы и проговорил странным царапающим голосом:

– Для тебя – да, отец Джакомо.

Дождь с каждой секундой усиливался. Антония ускорила шаг и тихо выругалась, когда чуть не поскользнулась на мокрой мостовой. Ей оставалось только надеяться, что ее стеганая куртка сможет оттолкнуть влагу и она не промокнет до самых костей, пока дойдет до бара. Еще два квартала, и она на месте!

По пути ей почти никто не встретился. В такую погоду люди старались не выходить на улицу, если у них не было неотложных дел. Мимо Антонии проехало несколько машин, обдав ее брызгами, но других пешеходов, кроме нее, не было.

Впрочем, не совсем. Когда она переходила улицу, надеясь, что на другой стороне ей удастся укрыться от дождя, она заметила двух мужчин, одетых в темное. Они шли еще быстрее и уже почти догнали ее. Оба явно намеревались тоже переходить улицу, будто следили за ней.

Внезапно Антонию охватил страх, и она поняла, что была слишком беспечна. Она так сильно беспокоилась о Катерине, что позабыла о собственной безопасности. Она почувствовала, что мужчины пошли за ней.

Антония огляделась в поисках кого-то, кто мог бы помочь ей, – и упала. Она не обратила внимания на рытвину на мостовой и споткнулась. Попытавшись задержать падение руками, Антония сильно ударилась локтями. Не успела она встать на ноги, как мужчины уже оказались возле нее: один справа, другой – слева. Может, с надеждой подумала Антония, это просто безобидные пешеходы, которые хотят ей помочь?

– Это здесь! – воскликнул Пауль, когда в пелене дождя за домами показалось свободное пространство с большим скальным дубом посредине. – За деревом налево!

– Вы уверены? – спросил таксист.

Его сомнения были понятны. Уже дважды Пауль думал, что нашел нужную развилку. Во второй раз он понял свою ошибку, только когда они уже свернули и предполагаемая улица через два километра привела их в тупик, оказавшись подъездной дорогой к заброшенной мебельной фабрике.

– Уверен.

– Ну, если вы так говорите, – проворчал водитель и включил поворот.

На этот раз Пауль действительно был уверен. Во время прогулки с отцом Сорелли и группой сирот они на этом месте сделали привал. Сорелли поймал Пауля, когда тот хотел забраться на дерево, и шутливо потаскал его за ухо.

Такси свернуло с Виа Ардеатина и загремело по более узкой улице, находившейся в ужасном состоянии: здесь была выбоина на выбоине. Пауля сильно подбрасывало на ухабах.

– Надо бы потребовать с вас надбавку за риск, – проворчал водитель. – Это действительно нужная вам улица?