– Хочешь пообедать? – спросила она.

Эта мысль показалась мне удачной. Ведь в последний раз я ел что-то горячее в Париже, где за еду заплатил Евгений Хенкин.

– Где? – спросил я.

– За пределами базы, – ответила она. – Барбекю или что-нибудь в таком роде.

– У тебя есть машина?

– Ну, даже не знаю…

– И что это значит?

– Сейчас увидишь.

– Договорились, – сказал я.

– Мне нужно переодеться, – сказала Кейси.

Она была в черном костюме. Темные чулки, дорогие туфли. Идеально для округа Колумбия или Вирджинии, но не особенно подходит для загородного ресторана возле Фейетвилля.

– Я готов подождать, – сказал я.

– Пять минут, – обещала Кейси.

* * *

Однако у нее ушло почти десять. Впрочем, оно того стоило. Кейси Найс постучала, я распахнул дверь и увидел ее примерно в таком же наряде, в каком она летала в Арканзас. Та же коричневая кожаная куртка поверх белой футболки, но с другими джинсами. Того же цвета, но длина короче. И все не новое; кажется, это называется потертым, а по моим представлениям – печальным, хотя в данном случае причин для печали не было. Разве существовало на свете место лучше того, где находились эти джинсы?

Кейси Найс держала в руке кольцо с ключами от машины.

– Заранее приношу извинения, – сказала она, показывая мне ключи.

– За что?

– Ты увидишь.

И я увидел после того, как мы прошли двести ярдов и оказались на парковке, огороженной проволочной сеткой. Здесь стояли самые разные автомобили – грузовики-пикапы и машины двадцатилетней давности, побитые «Мерседесы» и «БМВ», привезенные сюда после долгого использования в Германии. Я поискал глазами что-то необычное и увидел крошечный «Купер Мини» цвета лаванды, а дальше – желтый новый «Фольксваген», спрятавшийся за чудовищным старым пикапом. Я решил, что Кейси Найс ездит на «жуке», если решила заранее принести извинения. Может быть, это подарок в день выпуска. Может быть, у нее на приборной доске стоит маргаритка в вазочке, чтобы подчеркнуть цвет.

Однако ездила она не на «жуке», а на старом жутком пикапе, стоявшем рядом.

– А это что еще за зверь? – спросил я.

– Ну, частично «Форд Бронко», на который наварили металлические листы, когда части обшивки начали отваливаться. Коричневый цвет – это грязь и ржавчина. Мне посоветовали не смывать грязь: она обеспечивает прочность и защиту от дальнейшей коррозии.

– Где ты его нашла?

– Мне его продал парень из Форт-Беннинга.

– За сколько?

– За двадцать два доллара.

– Выдающийся результат.

– Садись. Дверь не заперта. Я никогда его не запираю – нет необходимости.

Петли дверцы для пассажиров проржавели практически насквозь, и мне пришлось приложить силу, чтобы ее открыть. Она со скрежетом сдвинулась в сторону, и я забрался внутрь. Между тем Кейси Найс сделала то же самое со своей стороны, словно мы оба совершали танец лимбо. Ремни безопасности отсутствовали. Как и сиденья. Только зеленый брезент, натянутый на металлическую раму.

Однако двигатель через некоторое время завелся; он хрипел и кашлял, но был живым. Передача работала медленнее, чем почтовая служба. Кейси переключилась на обратный ход, и все механические части устроили обширные дебаты – стоит ли это делать, – но в итоге пикап двинулся назад. Кейси повернула руль, что показалось мне совсем непростым делом, переключила передачу, дебаты возобновились и через пару минут закончились – было решено, что можно ехать вперед. Еще через несколько секунд грузовичок тронулся с места – сначала медленно и неуверенно, но постепенно разогнался и направился в сторону выезда.

– Тебе бы следовало забрать старый голубой пикап Джона Котта, он заметно лучше этого.

– Эта штука помогает мне переместиться из пункта А в пункт Б, – сказала Кейси.

– А что случится, если ты направишься из пункта В в пункт Д?

– Будет хороший вечер, а ходить пешком полезно.

Мы проехали через одни из многочисленных ворот Форт-Брэгга в реальный мир или в одну из его версий и оказались на обычной двухполосной дороге Северной Каролины, по обе стороны которой располагались заведения, заточенные под вкус и экономические возможности военных мужчин и женщин. Я видел магазины, торгующие в кредит, кафе быстрого питания, центры, продающие подержанные машины, сотовые телефоны, разные мелочи, видеоигры, а также бары и отели всех видов. Так мы неспешно проехали милю, магазинов стало меньше, на их месте появились пустоши и сосновые рощи. Дальше расстилалась бесконечная равнина.

Пикап продолжал ехать вперед. Не слишком быстро, окутанный запахом сгоревшего масла, но неуклонно продвигаясь вперед, все дальше, в сторону пустых равнин – очевидно, Кейси Найс знала, что делает.

– Тебя не обеспокоило, что Котт злорадствовал относительно твоих неудач? – спросила она.

– Не слишком, – ответил я. – Эти сведения можно найти в открытых архивах.

– А мне бы не понравилось.

– Когда мы оказались лицом к лицу, я должен был лечь в мешок для трупов. Он может злорадствовать по этому поводу.

– Спасибо порыву ветра.

– Я родился в рубашке.

– К тому же ты стоял с той стороны, откуда подул ветер.

– Верно.

– Сознательно?

– Привычка, так что, наверное, сознательно.

Впереди, между деревьями, я увидел свет, потом возникла поляна в лесу. В центре стояла полуразвалившаяся хижина, вокруг которой на гравии и на земле были расставлены столы и стулья. У хижины имелась труба, из нее шел дым. И еще я уловил аромат мяса, жарившегося на медленном огне.

– Подходит? – спросила Кейси Найс.

– Это место для меня, – ответил я.

Она начала процесс торможения. Ей пришлось сильно надавить на педаль тормоза, потом снова и снова ударять по ней. Наконец она свернула, въехала на парковку, и пикап остановился. Кейси выключила зажигание и вытащила ключ. Двигатель работал еще целую минуту, потом содрогнулся и затих. Мы выбрались из пикапа и нашли столик. Заведение не имело ни названия, ни меню, но зато был выбор мяса – либо с белым хлебом, либо с тушеной фасолью – и три вида содовой. Тарелки из полистирола, пластиковые вилки, бумажные салфетки, кредитные карточки не принимаются, и официантка, которой на вид лет одиннадцать. Все отлично.

Мы сделали заказ: ребрышки и хлеб для Кейси, свинина и фасоль для меня, с двумя банками «Кока-колы». Небо очистилось, и стали видны звезды. Воздух был свежим, но не холодным. Примерно половина мест пустовала. Я засунул руку в карман, вытащил бутылочку от таблеток и поставил на стол так, что этикетка смотрела в сторону от нас.