* * *

Мартин был в паршивейшем настроении. Несколько часов назад Крупкин принес ему новость.

– Извините, но так у нас получается. Мы в боевой готовности. Двойные вахты. Особенно вам не придется спать, пока не будет завершена модернизация. Приказал сам старик, и он не в настроении был обсуждать. Когда закончите, можете отрубаться на сколько захотите, но до первого боя всё должно быть сделано.

– Меньше шестнадцати часов всяко не получится, что бы там ни стряслось, – ответил Мартин, изо всех сил стараясь сохранить хладнокровие. – Дополнения будут установлены и запущены к концу этой вахты, но отдать вам систему я не могу, пока не протестирую полностью. Возвратное тестирование идет полностью в автоматическом режиме и требует двадцать тысяч секунд. Потом идет маневровое тестирование, которое обычно занимает целую неделю, если модернизируется новый корпус. И наконец – время квалификации двигателей, что для новой неиспытанной системы, заказанной вашим Адмиралтейством, требует три месяца. И каковы шансы, что вы согласитесь столько времени просидеть спокойно?

– Опустим, – коротко ответил Крупкин. – Маневрировать нам надо уже завтра. Сегодня можете начать тестирование методом прозрачного ящика?

– К хренам! – Мартин натянул очки и перчатки. – Давайте позже поговорим, я сейчас занят. Получите вы свои чертовы модификаторы двигателей. Только отведите мне койку сегодня вечером.

Он снова нырнул в интерфейс погружения, демонстративно не замечая главного механика – который воспринял это на удивление спокойно.

Тоже неплохо. Мартин сумел взнуздать свою злость, но под оболочкой спокойно суровости сильно нервничал. Его выбивало из колеи это дело с Рашелью, и сейчас он нервничал не только из-за неопределенности положения. Ее обращение застало его врасплох, без защиты, и потенциальные последствия варьировались от непредсказуемых до катастрофических.

Весь остаток дня он яростно работал, проверяя саморасширяющиеся массивы коннекторов, соединяющих схемы управления двигателей с существующими нейронными сетями. Он предвосхитил и исключил несколько возможных проблем в профиле быстродействия датчиков обратной связи, настроил компенсаторы на избыточную точность и добавил несколько патчей во внутренние прошитые контуры управления, которые контролировали и перемещали волосок черной дыры, но серьезно переделанные системные прерывания трогать не стал. Зато поставил специальную схему, о чем попросил Герман.

Работа затянулась далеко в вечернюю вахту. Потом Мартин начал возвратное тестирование – запустил серию процедур самопроверки, управляемых программно. Они должны были проверить все аспекты модернизированной схемы управления и выдать отчет. Установить и протестировать модуль – работа легкая, а вот завтра надо будет начать тестировать его взаимодействие с ядром, и это здорово будет мотать нервы. Так что где-то в 25:00 Мартин зевнул, потянулся, отложил перчатки и сенсоры обратной связи, встал.

– А-аргх! – зевнул он и потянулся сильнее. Суставы щелкнули, голова закружилась, навалилась усталость и легкая тошнота. Мартин заморгал. Все виделось сейчас плоским и монохромным после долгих часов погружения в трехмерный имитатор с ложными цветами, и еще запястья болели. И какого черта в наш век военные корабли все еще воняют квашеной капустой и застарелым потом с легкими обертонами помойки?

Он неровной походкой направился к двери. Проходящий матрос глянул на него с любопытством.

– Мне нужна койка, – объяснил Мартин.

– Подождите здесь, сударь.

Мартин стал ждать. Через минуту нарисовался кто-то из подчиненных Крупкина, спускаясь на руках по стене, как человек-муха.

– Ваша койка? Сию секунду, сударь. Палуба «Д», отсек двадцать четыре. Там офицерская каюта вас ждет. К завтраку в семь ноль-ноль. Паулюс, покажи этому господину его каюту!

– Сюда, сударь. – Матрос спокойно и уверенно провел Мартина по кораблю в светло-зеленый коридор, где по обе стороны шли люки, как в ночлежке. – Вот, прошу вас.

Мартин моргнул, разглядывая указанную дверь, потом отвел ее в сторону и влез внутрь.

Действительно, как комната в дешевой гостинице или купе трансконтинентального поезда – на две полки которое. Нижнюю можно было перевернуть, сделав из нее стол, когда на ней не спят. Полностью стерильная, абсолютно чистая, с отглаженными простынями и тонким байковым одеялом на нижней койке, каюта пахла машинным маслом, крахмалом и бессонными ночами. Кто-то оставил здесь чистый комбинезон без знаков различия. Мартин недоверчиво осмотрел его и решил еще походить в своем, пока он не слишком испачкался. Переодеваться в мундир Новой Республики казалось сдачей, а дать им возможность объявить Мартина своим – даже слегка предательством.

Он приглушил свет, разулся и лег на нижнюю койку. Вскоре свет стал еще слабее, и Мартина понемногу отпустило напряжение. Голова все еще кружилась, никуда не делись ни злость, ни усталость, но хотя бы не случилось худшего: никто не похлопал сзади по плечу, не повел на судовую гауптвахту. Никто не знал, на кого он тут работает на самом деле. В этом деле, конечно, никогда не скажешь, и у Мартина то и дело пробегали по хребту мурашки. Ситуация была совершенно ненормальная, и просьба Германа воткнуться в самую ее гущу сильно отличалась от обычных его заданий. Мартин закрыл глаза и попытался отключиться, прогнать вертящиеся под веками желтые прямоугольники.

Открылась и закрылась дверь.

– Говори тихо, Мартин, – произнес приглушенный голос возле его подушки. – Как вообще жизнь?

Он вскочил чертиком и чуть не стукнулся лбом о верхнюю койку.

– А! – Он на мгновение проглотил язык. – Что ты…

– Здесь делаю? – раздался тихий иронический смех. – То же, что и ты: борюсь с усталостью и гадаю, кой черт занес меня в этот дурдом.

Он с облегчением выдохнул, успокаиваясь.

– Я не ждал тебя здесь увидеть.

– Быть здесь – моя работа. Придана к штабу адмирала как дипломатический представитель. Послушай, надолго я здесь остаться не могу. Очень будет нехорошо, если меня кто-нибудь увидит в твоей каюте. В лучшем случае они предположат худшее, а в худшем – подумают, что ты шпион или что-то вроде этого….

– Так я и есть шпион, – ляпнул он и тут же спохватился. – То есть ты хотела…

– Ага, ага, и вот у меня с собой твое кольцо-дешифратор секретного агента. Слушай, я хочу поговорить, но сперва по делу. Модернизация двигателей закончена?

У него уже глаза привыкли к темноте, и он видел контур ее лица. Короткие волосы и темнота – от этого она выглядела совсем по-другому: жестче, решительнее. Но что-то было в выражении ее лица неуверенное, когда она на него смотрела. «Сперва по делу», – сказала она.

– Модернизация еще какое-то время займет. Можно бы завтра начать гонять тесты, но рискованно. Всю следующую неделю мне придется вылавливать глюки из высокоточных часов. – Он помолчал. – А ты уверена, что это безопасно? Как ты меня нашла?