Макс поднял голову и усмехнулся, посмотрев на Леклерка. Кейджин вцепился в подлокотники так, что у него на руках побелели костяшки. На шее у него болтались серебряный крест, золотая иконка, , стеклянный талисман и перо орла. На коленях лежали четки, высушенная черная кроличья лапка и кисет с разноцветными камешками.

В самолетах Леклерк всегда защищался, как только мог.

Глаза Леклерка были крепко закрыты, а губы шептали беззвучную молитву, поэтому Макс молча встал и налил им обоим бренди.

Леклерк опрокинул бокал.

– Для человека противоестественно находиться в воздухе. Этим он бросает вызов богам.

– Он бросает им вызов всякий раз, когда делает вдох и выдох. Извини, что я заставил тебя делать то, что ты не любишь, но мое отсутствие в Новом Орлеане не осталось бы незамеченным, если бы мы поехали сюда на машине.

– Из-за своей магии ты стал слишком знаменит.

– Без нее я ничего не значу. К тому же, у славы есть свои преимущества. Теперь стало модным, приглашать меня на званые обеды в качестве гостя, – он выхватил из воздуха монету и принялся вертеть ее в пальцах, – с надеждой, что я буду развлекать и хозяев, и общество.

– Как жонглер, – с отвращением проговорил Леклерк, но Макс только пожал плечами.

– Называй, как хочешь. Я всегда готов заплатить за вкусно приготовленный и хорошо поданный обед. И мой труд в полной мере компенсируется новыми знакомствами. Вот тебе пример: наши друзья из Хьюстона. Как им понравилось мое импровизированное выступление на вечере в Вашингтоне в прошлом году! И как удачно, что они решили навестить тогда своего кузена, сенатора.

– Еще более удачно то, что они сейчас в Европе.

– Конечно. Хотя не так уж и интересно грабить дом, в котором никто не живет, – он повел плечами, и монета превратилась в две.

В «Хобби» они взяли лимузин, и Мышка облачился в шоферскую фуражку и пиджак. В богатом районе, куда они направлялись, длинная сияющая машина должна была меньше бросаться в глаза, чем какой-нибудь неприметный скромный «седан».

К тому же Макс предпочитал передвигаться с максимально возможным комфортом.

Сев сзади, под звуки кантаты Моцарта, он в последний раз проверил свои инструменты.

– Два часа, – объявил он, – не больше.

Леклерк уже натягивал перчатки – в этот момент он был похож на старую пожарную лошадь, вздрагивающую от нетерпения при звуке сигнального колокола.

Уже много месяцев он не слышал щелчков тумблеров, не ощущал удовольствия потянуть на себя поддающуюся дверь сейфа и просунуть руку в его темные внутренности. Все долгое лето он жил, как холостяк – по крайней мере, фигурально – и соскучился по воровской романтике.

Он знал, что без Макса это удовольствие уже было бы для него недоступно. Они никогда об этом не говорили, но оба понимали, что Леклерк постарел. Его место рядом с Максом и Мышкой теперь должен был занять кто-нибудь другой, помоложе. И этот день приближался. Уже теперь Макс брал его с собой, только когда работа не была опасной. Леклерк знал, что если бы дом нефтяного магната не был пуст, ему пришлось бы остаться в Новом Орлеане и ждать, как осталась и ждала Лили.

Но он не огорчался. Напротив, Леклерк был благодарен судьбе за еще одну возможность пощекотать нервы.

Они тихо проехали сквозь парк, мимо скульптуры обнаженного мальчика с карпом в руках. Когда техасцы жили дома, представил себе Макс, карп изрыгал воду в миниатюрный бассейн у основания статуи.

– Наглядный урок для тебя, Мышка. Много денег – еще не значит хороший вкус.

Они остановились перед домом и вышли из машины. Макс и Леклерк направились к багажнику, а Мышка потопал прочь разбираться с системой сигнализации. Стояла темень – хоть глаз выколи. На луну не было даже намека.

– Сколько земли, – пробормотал довольный Леклерк. – Сколько больших деревьев. Чтобы подглядывать друг за другом, соседям здесь нужен бинокль.

– Будем надеяться, что сегодня никто не захочет поиграть в Чингачгука-Ястребиный Глаз, – усмехнулся Макс, доставая из багажника выложенную внутри бархатом коробку и рулон звукоизоляционного материала, который часто применяют в театрах.

Они ждали.

Минут десять спустя появился спешивший обратно Мышка.

– Извините, что так долго. Уж больно хорошая система.

– Не надо извиняться, – подойдя к парадной двери, Макс почувствовал в кончиках пальцев знакомое покалывание. Раскрыв футляр с отмычками, он приступил к работе.

– Чего возиться? Пусть Мышка ее выломает, и дело с концом. Сигнализация все равно не работает.

– Это грубо, – прошептал Макс, глаза его были полуприкрыты, все мысли – внутри замка. – Сейчас… Еще один момент…

Пальцы его не подвели. Мгновенье спустя они стояли в ошеломляющем трехъярусном холле, облицованном черным и белым мрамором, а на них смотрела копия Венеры, водруженная посреди бассейна с золотыми рыбками.

– Боже! – это было единственное, что пришло Мышке в голову.

– В самом деле. От этого почти что хочется остановиться и задуматься. – Макс бросил взгляд в сторону гигантской вешалки из изогнутых рогов. – Почти что.

Они разделились. Леклерк пошел вверх по широкой изгибающейся лестнице в спальню – к сейфу и украшениям миледи; Макс и Мышка остались на первом этаже.

Они работали тихо и слаженно, вырезая полотна из чересчур, по мнению Макса, аляповатых рам и складывали их в коробку с бархатной обивкой. Скульптуры из бронзы, мрамора и камня они заворачивали в звукоизоляцию.

– Роден, – Макс остановился для мини-лекции. – Это действительно замечательная вещь. Ты видишь движение, Мышка? Какая легкость! Какая любовь художника к своему творению!

Мышка увидел только забавный округлый камень.

– Конечно, Макс. Очень здорово.

Макс вздохнул и благоговейно уложил Родена между складками тяжелой ткани.

– Нет, эту не надо, – произнес он, увидев, какую бронзовую глыбу держит в руках Мышка.

– Она тяжелая, – сказал Мышка. – Крепкая. Наверное, она дорого стоит.

– Несомненно, иначе ее не было бы в этой коллекции. Но ей не хватает стиля, Мышка, и красоты. Намного важнее воровать красивое, чем просто дорогое. В противном случае мы грабили бы банки, правда?

– Ага, – он вышел в соседнюю комнату и вернулся со статуэткой Ремингтона – ковбой верхом на брыкающейся лошади. – А как насчет этой, Макс?

Макс осмотрел ее. Хорошая вещь и наверняка тяжелая, как грузовик. Хоть и не в его вкусе, но Макс видел, что Мышке она понравилась.

– Прекрасный выбор. Но лучше отнести ее в лимузин прямо так. Мы здесь уже почти закончили.

– Неплохо, весьма неплохо, – добавил сбежавший с лестницы Леклерк, довольно похлопывая себя по набитому напоясному карману. – Не знаю, что мадам и месье взяли с собой в Европу, но нам они тоже оставили целую кучу безделушек, – трудно было обойти вниманием акции и наличные деньги, которые он нашел в двойном сейфе, но Макс очень суеверно относился к краже денег. Не такой был Леклерк человек, чтобы плевать на чужие суеверия. – Посмотри на это.