он мне много раз говорил о делах Общества, а за последние годы и о Ваших ему по Обществу докладах». Затем Государь спросил: «Написать ли мне теперь согласие или после», и заметил, что мысль Великой Княгини о том, чтобы иметь впоследствии ближайшим сотрудником Великого Князя Дмитрия Павловича вполне целесообразна. О Великом Князе Государь при этом выразился: «Он прекрасный мальчик». Я осмелился просить Государя благоволить сделать надпись на докладе о согласии теперь же, чтобы избежать неопределенного периода, когда в Совете Общества могут возникать разные предположения, недоразумения и проч. Хотя тут же я прибавил: «Впрочем, Ваше Величество, никаких недоразумений я постараюсь не допустить». Государь милостиво выразил: «Знаю, что не допустите; я вас помню в этом отношении как Товарища Министра Просвещения». Затем Его Величество надписал на докладе: «Вполне согласен».

Отдавая мне доклад, Государь вспомнил: «Прежде Великий Князь представлял мне отчет и смету, ну а теперь как же?» Со мною был и отчет и смета, подготовленные раньше для подписи Великого Князя, но не посланные в Москву до 4 февраля. Я объяснил Государю и представил эти бумаги. Государь изволил оставить их у себя, сказав: «Я пришлю Вам через несколько дней». Откланиваясь Его Величеству, я благодарил за внимание, а Государь изволил спросить меня о средствах Общества и на доклад мой о некотором затруднении, могущем встретиться в этом году вследствие значительного уменьшения дохода от сокращения пожертвований и сбора в кружки и вербного, благоволил заметить: «Ну, в случае затруднения Государь придет на помощь Обществу, это хорошее Общество». Удостоив меня пожатием руки, Его Величество сказал: «Так тяжело было в Москве!» И на мой ответ и грустный вздох Государь как то печально примолвил: «Да, все мы под Богом ходим». С этими словами, когда я снова низко поклонился, Государь, отпустил меня.

Долго затем, возвращаясь в Петербург, находился я под таким смешанным чувством: и радостным, потому что имел счастие видеть Государя и слышать его одобрение нашему желанию и согласию Великой Княгини, и грустным, потому что такой печальный случай, как ужасная кончина Августейшего Председателя, был тоже предметом разговора, да и Государь показался мне расстроенным, грустным, хотя вместе с тем крайне милостивым, благоуветливым и снисходительно-внимательным к Обществу и даже лично ко мне. Эта поездка и весь разговор, конечно, сохранится на всю жизнь (правда, уже на краткий срок ее) в моей благодарной памяти. Возвратясь в Петербург, я немедленно телеграфировал Вам для доклада Ее Высочеству, и вчера имел счастие получить телеграмму Великой Княгини, которую в пятницу доложу в экстренном заседании Совета, который будет отвечать Ея Высочеству и об избрании Великого Князя Дмитрия Павловича…

Извините за длинное письмо и примите душевное почтение от всего сердца Вас почитающего

Н. Аничков.

(АВПРИ. Ф. 337/2. Оп. 13. Д. 2. Л. 104–107.)

Московские ведомости

4 марта. Мученическая, внезапная кончина Великого Князя Сергея Александровича, болезненно отозвавшаяся в сердце каждого Русского человека тяжелой скорбью, поразила Императорское Православное Палестинское Общество.

Созданное в 1882 году благодаря, главным образом, почившему Великому Князю, Общество с тех пор, в течение 23 лет, имело счастье состоять под Его Августейшим председательством, и лишь Его высокой поддержке и неизменному сердечному благорасположению обязано широким развитием своей деятельности, направленной главным образом, к поддержанию православной веры среди Сирийского туземного населения Иерусалимского и Антиохийского патриархатов и к облегчению паломничества простых русских людей, идущих на поклонение в Св. Град. Но Господь не оставил осиротевшие Общество Своим попечением.

В первые же дни по кончине Великого Князя, Августейшая Супруга Его соизволила выразить желание стать во главе Палестинского Общества, к задачам и целям которого Ее Высочество и ранее всегда относилась с живейшею внимательностью. Такое желание Великой Княгини Елисаветы Феодоровны вице-председатель Общества, сенатор Аничков имел счастье 14 февраля лично повергнуть на благовоззрение Государя Императора, Всемилостливейше соизволившего в тот же день на назначение Великой Княгини председателем Общества.

По доведению о сем до сведения Великой Княгини, Ее Императорское Высочество изволила осчастливить Совет Общества нижеследующей телеграммой:

«Сердечно утешена милостью Государя поручить Мне председательствовать в Императорском Православном Палестинском Обществе; сподобившись великого счастья поклониться Гробу Господню, Я с тех пор сохраняю крепкую любовь и уважение к деятельности Общества; уповаю, что молитвами Моего незабвенного Мужа Господь вразумит Меня и поможет в совместной работе с достойными деятелями Общества служить на благо его высокосвятым целям

ЕЛИСАВЕТА».

(Московские ведомости. 4 марта 1905. № 62. С. 3.)

С этого времени началась совместная работа Н. М. Аничкова и Елисаветы Феодоровны через переписку с помощником председателя М. П. Степановым (примерно, каждую неделю), который докладывал или читал письма Николая Милиевича великой княгине. При необходимости личные встречи Аничкова с Елисаветой Феодоровной происходили в Москве или в Петербурге. Первое совещание под руководством великой княгини состоялось 28 марта в Петербурге.

Н. М. Аничков — М. П. Степанову

28 марта

… Извиняюсь перед Ее Высочеством, если недостаточно вразумительно сообщал о делах Общества. Я привык докладывать Великому Князю, даже Государю, но с Новым Августейшим Председателем имел первый раз деловой разговор и первый раз видел Великую Княгиню после смерти Ее Августейшего Супруга. Поэтому невольно пред глазами проходило все виденное в Москве и все читанное об ужасном событии, при котором Ее Высочество высказала столько великихчерт сострадания, человеколюбия, мужественной твердости, беспримерной доброты и неземной кротости. Не даром же люди всех партий, национальностей и направлений воздают Ей единодушно сознательную дань уважения и удивления.

(АВПРИ. Ф. 337/2. Оп. 13. Д. 2. Л. 126–126 об.)

Н. М. Аничков, опытный чиновник высшего ранга, очень деликатно вводит великую княгиню в необходимый стиль руководства Советом Общества, ясно понимая, что во главе организации «встала одушевленная лучшими стремлениями, но, конечно, неопытная в делах Общества Высочайшая Особа»[1956]. И великая княгиня постепенно входит круг своих новых обязанностей.

Скажем сразу, что через год Аничков будет уже удерживать великую княгиню от принятия самостоятельных решений и настаивать на совместной работе с Советом Общества.

Н. М. Аничков — М. П. Степанову

18 июля 1906 г.

… Правду сказать Вам, меня несколько удивляет перемена в направлении дел по управлению ими в Палестинском Обществе. Прежде, при Великом Князе, нередко получались разные более или менее важные просьбы и обращения к Нему по различным вопросам и всегда таковые присылались Вами в Канцелярию Общества с надписью, начертанной Его Высочеством: «В Совет», который и старался возможно тщательнее разобрать и обсудить предложенное и направить затем, сообразно своему опыту, умению и знаниям. Теперь подобных резолюций Ее Высочества Совет не имеет и важные, существенные дела узнает из моего доклада, так сказать, post factum, когда Августейшим Председателем дело уже решено и решение это сообщено для исполнения.