Все ускоряются без надежды уйти в отрыв. Спираль закручивается все туже и туже.

Разве это не то, что мы с вами наблюдаем? Экономика растет и растет, но — вот чудеса-то! — всем приходится только туже затягивать пояса, рабочих мест не хватает, каждому приходится работать все напряженнее, оставляя все меньше времени для себя и для своей семьи, налоги растут, и у каждого остается чувство, что все становится хуже и хуже, хотя все работают только для того, чтобы становилось лучше. Лучше не станет. Чем больше мы напрягаемся, тем больше возникает неоплатных долгов. Чем больше мы стараемся уйти от невзгод, тем сильнее ухудшаем положение. Единственный выход — найти кого-нибудь, кто расплатится за нас, — кого-нибудь дальнего или саму природу. Вырубим этот дремучий лес, это даст мне дополнительные деньги, чтобы я смог расплатиться с долгами. Выбросим на рынок еще один продукт, который в принципе никому не нужен, уговорим людей, что он им все-таки нужен, хотя бы для того, чтобы быть не хуже других, а произведем этот продукт так, чтобы он скорее сломался, тогда мы больше продадим. Давайте вытягивать деньги у людей из кармана, всеми средствами, чтобы хотя бы с нашими долгами расплатиться. Ядовитые отходы просто зароем, мы не можем себе позволить платить за их обезвреживание. Своя рубашка ближе к телу, каждый воюет за себя.

Самое коварное во всем этом то, что долги — дело частное, тайное. Большинство людей их скрывает как знак своей личной несостоятельности, неудачливости. Они скорее признаются в своей сексуальной несостоятельности, чем в долгах. Официально никто не имеет долгов, с виду все успешные и счастливые. Финансовые проблемы люди скрывают так же тщательно, как в викторианскую эпоху маскировали наличие половых признаков.

Что делать? Экономика призвана давать нам то, что необходимо для жизни. Это не функционирует без денег, деньги — так сказать, кровь экономики. Но эта кровь больна. Она вызывает абсурдный рост экономики и при этом разрушает самые основы нашей жизни. Будь экономика живым существом, мы бы сказали, что у нее лейкемия. Поэтому без оздоровления денежной системы все, что мы можем сделать для спасения Земли, остается бездейственным. Надо устранить дефект конструкции».

Интересно было читать? Мне — да. А теперь посмотрим на реакцию экономиста.

— Вот. Прочти это.

Пол стал читать. Он читал, вначале усмехаясь, потом нахмурившись, а дочитав, хмыкнул.

— Ну? — выжидательно спросил Джон. — Гениально, нет?

— Не знаю. Немного похоже на те памфлеты, которые хотят доказать, что Эйнштейн был неправ или что теория эволюции ошибочна. Такую статью уместнее всего сунуть на Таймс-сквер в руку какому-нибудь сумасшедшему со свалявшейся бородой и безумным взглядом. — Он отложил листки в сторону, как будто они были заражены блохами.

— Почему? — приступил к нему Джон. — Скажи, что тут не так? Я это не раз перечитывал. Новая денежная эмиссия функционирует именно так. Через Центральный банк или через коммерческие банки. Лоренцо этого не объясняет, но я вижу перед собой пример моего собственного банка: кто-то кладет деньги, я отдаю их в долг другому, кто тоже размещает их у меня, так что я снова могу отдать их кому-то взаймы, и так далее. Так возникает все больше активов, вкладов, и они считаются деньгами. Ведь это так, нет?

— Да, — невольно кивнул Пол.

— Но то, что он говорит, не написано в книгах, которые я читал. При том, что это лежит на поверхности. Ведь вместе с активами должны возникать и долги. Всегда, неизбежно. Причем из-за процентов больше долгов, чем активов. Вся система необратима. Она тащит за собой, и чем больше напрягаешься, чтобы выплыть, тем глубже она затягивает в погибель. Эффект снежного кома.

Пол Зигель растерянно моргал.

— Ну, не знаю. Это очень нетрадиционный взгляд на вещи… Это противоречит всему, что я изучал.

Как и что изучают экономисты, мы уже немного знаем. И насколько они оторваны от реальности, тоже. Знаем.

Лучше подумаем вот о чём. Банки сейчас находятся на вершине своего могущества. (Или движутся к этой вершине). Но мы уже видели пример, как общество может обойтись и без банков. Найти им альтернативу. А ещё из истории мы знаем, что в прошлом было много разных структур. Организаций. Объединений. И прочего.

Эти структуры, организации и объединения были очень важны во время своего существования. Казалось, без них невозможно обойтись. (Как и нам сейчас кажется, что без банков обойтись невозможно).

Примеры — средневековые цеха ремесленников. Ганза. Рыцарские ордена. Многие другие.

Что у них всех общего?

Все они возникли, развились, достигли расцвета и могущества, а потом… Распались, исчезли, уничтожились… Канули в небытие.

Оказалось, без них очень даже возможно обойтись.

Нынешние банки очень дорого обходятся обществу. И с каждым годом обходятся всё дороже. Рано или поздно обществу это надоест.

Возможно, это произойдёт даже быстрее, чем мне думается. Например, в ближайшие десятилетия. То есть в этом веке.

Вот такой вот прогноз. (Будущее покажет, был я прав или же ошибся).

А пока у нас есть время, подумаем о нелюбимой и бессмысленной работе. Которой заняты очень многие люди. Пожалуй, даже большинство.

Почему так происходит?

Если б на этот вопрос можно было так легко ответить… Тут подумать нужно. Подумаем вместе, читатель?

Человек, вынужденный основную часть времени проводить на нелюбимой работе, чтобы хоть как-то заработать деньги, — наглядное свидетельство того, что в этой жизни еще многое следует улучшить!

Действительно, в нашей с вами жизнью ещё многое нужно улучшать.

В 1930 году Джон Мейнард Кейнс предсказал, что к концу столетия технологии будут достаточно развиты для того, чтобы в таких странах, как Великобритания или США, рабочую неделю можно было бы сократить до 15 часов. Нет никаких сомнений в том, что он был прав. С технической точки зрения такая возможность действительно есть, но она не была реализована. Напротив, технологии были использованы для того, чтобы заставить нас работать ещё больше. Чтобы этого достичь, нужно создавать фактически бессмысленные рабочие места.

Зашёл не так давно в «Корону». (Давно уже там не был и забыл правило, которого нет в других магазинах). А именно — овощи-фрукты надо взвешивать не на кассе (что в других магазинах без проблем делает кассир), а в отделе овощей-фруктов. Пришлось возвращаться. И взвешивать. В этом самом отделе, где две девушки стоят и взвешивают все эти бананы-апельсины-огурцы-редиски. Или просто стоят, когда никому взвешивать не надо.

Я увидел двух девушек. А сколько таких взвешивальщиц работает в данном конкретном магазине, или вообще в сети «Корона»?

Как будто бы кто-то специально создаёт все эти бессмысленные