Ради его «счастливых дней» родная мать принесла себя в жертву. Он должен был три раза в день молиться богам, утром и вечером справляться о ее здоровье и следить за своей осанкой, даже если решил передохнуть.

Но она все равно считала его «безнадежным», ведь он вырос высоким и кривым. Мать считала особые способности Ван Цзэ «генетическим заболеванием». Однажды она решила отправить его в школу-интернат на лечение. Она тайно связалась с руководством интерната, но услышав, что тамошних учеников лечили ударами тока, Ван Цзэ сбежал. В конце концов, люди со способностями класса воды имели низкую сопротивляемость к электричеству.

Вскоре он сошелся с хулиганами, стал главарем банды и часто гостил в полицейском участке… Так продолжалось до тех пор, пока однажды, при ограблении очередного магазина, Ван Цзэ не угодил в автомобильную аварию. Его особые способности дали о себе знать, и юношу тут же засекла служба энергетического мониторинга Управления. Командир Янь взял его под свое крыло.

— Командир Ван, откуда вы?

— Старина Ван, ты говоришь совсем как местные. Из какого ты города?

— Ты что, пристрастился к командировкам? Не собираешься домой на Новый год7?

7 Здесь имеется ввиду 大过年 (dàguònián) — китайский Новый год.

Ван Цзэ казалось, что миазмы превратили его в акулу. Если он хоть на миг остановится, то непременно захлебнется и утонет. В итоге, ему не оставалось ничего другого, кроме как безостановочно бежать…

Когда что-то пошло не так, первой реакцией Сяо Чжэна было защитить Янь Цюшаня, все еще находившегося в коме. Но обернувшись, он с удивлением обнаружил, что Янь Цюшань сидел на скамье, как ни в чем не бывало. На его лице не было ни следа изможденности и усталости. Казалось, что он никогда не терял Чжичуня и никогда не бродил кругами, выслеживая школу Истинного Учения. В руках Янь Цюшань сжимал телефон, но Сяо Чжэн понятия не имел, с кем он разговаривал. На его открытом лице читалась бесконечная наивность, обычно присущая молодым людям. Если он на кого-то сердился, все его эмоции были написаны у него на лбу.

— Директор, я прекрасно понимаю, что это значит. Это значит, что «Фэншэнь» — вооруженная деревенщина, не заслуживающая называться элитой, — спокойно сказал Янь Цюшань человеку по телефону. — Разве нас можно сравнивать с «Лэйтин»? С утра до вечера они выполняют серьезные задачи, сопровождая важных иностранных гостей. Не волнуйтесь, я уверен, что Сяо Чжэн будет отличным работником. Этот молодой человек тверд в своих убеждениях. Он умеет видеть выгоду и ни за что не отвернется от света.

Из динамика послышался хриплый мужской голос. Одной из особенностей представителя громового класса был хороший слух. Сяо Чжэн отчетливо слышал слова Сян Чжана, бывшего директора Управления.

— Что ты говоришь? «Фэншэнь» основа Управления. В этом нет никаких сомнений. Все знают о том, как тяжело вы трудитесь, как жертвуете собой. Вы годами бегаете по стране, никого вокруг не замечая. Это… Но некоторые члены его семьи будут против. Ты ведь понимаешь это?

— Семья? — Янь Цюшань выглядел озадаченным. — Он одинокий юноша, какая еще семья?

— А родители и старшие, что, не являются членами семьи? Не юли! — отозвался старый директор.

Янь Цюшань выглядел еще более растерянным. В этот момент к нему подошел один из оперативников в униформе «Фэншэнь» и, дождавшись, когда командир Янь прикроет ладонью микрофон, заговорил:

— Отец младшего Сяо — президент совета директоров «Хуэйхуан Цзитуань». Недавно они пожертвовали нашему исследовательскому институту целую лабораторию… Кроме того, сеть роскошных туристических отелей «Хуэйхуан» обязуется предоставлять свои услуги сотрудникам нашего Управления. За все это они будут брать лишь пару монет, это практически бесплатно. Я слышал, они только что подписали договор.

Сяо Чжэн почувствовал, как кровь прилила к вискам. Он не мог больше этого выносить. Он тут же развернулся, чтобы уйти.

Кстати говоря… В тот год он хорошо показал себя на службе в «Фэншэнь». Но внезапно получил приказ о переводе в «Лэйтин». Он не хотел покидать «Фэншэнь». Он пришел сюда, чтобы поговорить с командиром Янем наедине, но неожиданно услышал этот разговор. В с детства был сильным. Прирожденная элита. Будучи учеником школы, он не мог заснуть, если нигде не занял первое место. Позднее, в нем пробудилась способность, редкая даже для класса огня и грома. Но больше всего в своей жизни он презирал тех, кто пользовался своими связями, и тех, кто, будучи самой последней посредственностью питал ненависть к талантливым людям.

Его называли гением. Он был самым молодым командиром спецназа в истории. Он был лучшим.

Но как же он ошибался, думая, что был достоин всех этих достижений… Допустим, то, что его продвинули в «Лэйтин» из-за «способности к деньгам» не имело к нему никакого отношения. Он ведь принадлежал к классу огня и грома. Его блестящий послужной список с нулевыми потерями должен был покрыть бесславное начало карьеры.

Но его рекорд по нулевым потерям…

Действительно ли это правда?

Бывший директор, министр безопасности Сун… Их лица, одно за другим, мелькали перед ним.

— Это командир Сяо из «Лэйтин». Он очень талантливый молодой человек. За его плечами множество крупных дел. Более того, за столько лет он не допустил ни одной жертвы. «Красная линия» для него ничто.

— Юный Сяо, такие многообещающие люди, как ты — стержень нашего Управления. Ты должен стремиться к успеху.

— Тебя ждет светлое будущее.

Многообещающий…

Светлое будущее…

Гу Юэси ничего не видела. Девушке казалось, что ей крепко завязали глаза. Совсем как тогда, когда ее держали взаперти, словно дикое животное.

Вдруг что-то с силой ударило ее по лицу. Закрыв руками голосу, она подсознательно свернулась калачиком и прижала локти к телу, чтобы предотвратить дальнейшие травмы. Противник тут же пнул ее ногой. Но заметив, что жертва не издает ни звука, он быстро потерял к ней интерес. Сплюнув, он лишь вздохнул.

— Не прикасайся к ней. Не слышал историю о южных обезьянах? — послышалось откуда-то со стороны.

— Каких еще обезьянах?

— Говорят, что до Великой битвы в Цзючжоу людям не разрешалось вступать в браки с представителями других рас. Полукровок отлавливали и в качестве наказания отправляли в «Южную башню». Их называли «южными обезьянами». В «Южной башне» не было ни света, ни еды. Здесь невозможно было выжить. Оказавшись запертыми в темноте, этим обезьянам ничего не оставалось, кроме как охотиться друг на друга. Вскоре их обычные глаза исчезли, и они обрели «глаза познания». Пусть они и утратили способность видеть вещи, но они могли видеть души людей, «кровеносную систему»