Достоинство рабочих записей в том, что в них конспективно записывались выступления участников заседания Политбюро. Именно рабочие записи позволяют судить о порядке принятия ряда решений в Политбюро. Но не следует обольщаться: самые важные, самые ответственные решения вырабатывались не на заседании Политбюро, а перед заседанием, в так называемой Ореховой комнате, примыкавшей к залу заседания Политбюро в Кремле. Там бывали только члены Политбюро, а заведующий Общим отделом лишь отмечал в рабочих записях: «Вопрос обсуждался в Ореховой комнате и не записывался».

Не велись конспекты и тогда, когда собирался узкий состав руководства вне Кремля — на крымских или подмосковных дачах. Именно в Крыму было решено начать вторжение в Чехословакию в 1968 году; на даче Брежнева в декабре 1979 г. принималось решение о вводе войск в Афганистан.

Своего рода предтечей рабочих записей Политбюро стали краткие конспективные записи заведующего Общим отделом ЦК КПСС В. Н. Малина, занимавшего эту должность с 1954 по 1965 г. Записи производились на стандартных карточках, на которых учитывались решения Президиума ЦК, поверх стандартного типографского текста. Велись они нерегулярно, как правило, по самым важным случаям. Однако именно благодаря им можно реконструировать споры в Президиуме ЦК во время польского и венгерского кризисов 1956 г., обстоятельства снятия Хрущева на заседании Президиума ЦК в октябре 1964 г.

Важнейшим источником, использованным мной, каюсь, явно недостаточно, стала пресса, в особенности пресса партийная. Такие печатные органы ЦК КПСС, как журналы «Коммунист», «Вопросы экономики», газеты «Правда», «Советская Россия» и ряд других, содержали не только текущую информацию, «злобу дня», которая спустя несколько месяцев могла оказаться крамолой с точки зрения «текущего момента». В них скрытно, завуалированно отражались различные мнения, разные подходы, бродившие в высшем руководстве. Причем во многих случаях в прессе можно обнаружить гораздо более аргументированные, обстоятельные обоснования возможных реформ, чем в последовавших за ними партийных решениях.

Упомяну в этой связи статьи Е. Г Либермана, изданные в 1962 г. сначала в журнале «Вопросы экономики», а затем в «Правде», в которых была изложена концепция будущих реформ А. Н. Косыгина; статью историков Е. М. Жукова, В. Г Трухановского и В. И. Шункова, появившуюся в «Правде» в январе 1966 г., где они утверждали, что никакого «периода культа личности» в стране не было. Термин этот действительно на два десятилетия перестали употреблять в советской прессе, но власть не решилась пойти на пересмотр того, что было принято называть «решениями XX съезда».

А без знаменитого противостояния в 1988-1991 гг., с одной стороны, «Московских новостей», «Советской культуры» и, с другой — «Советской России» вряд ли вообще можно было понять политические тенденции в горбачевском Политбюро. Только в «Советской России» можно обнаружить ряд сведений, характеризующих позицию «фундаменталистского» крыла в руководстве КПСС и узнать о тех практических действиях, которые предпринимались группой «Союз» и руководством РКП в 1990-1991 гг. в Верховных Советах СССР и РСФСР.

Можно с уверенностью утверждать, что в ближайшие годы круг источников для исследования истории власти в послевоенном СССР будет существенно расширен. Прежде всего, это произойдет в результате:

введения в научный оборот огромных объемов документов Совета Министров СССР и его структурных подразделений, сохраняющихся в Государственном архиве Российской Федерации, документов ряда министерств и ведомств57;

изучения важнейшей экономической информации, содержащейся в фондах Российского государственного архива экономики;

рассекречивания тех массивов документов, которые поступили из Архива Президента в Российский государственный архив социально-политической истории и в Российский государственный архив новейшей истории;

анализа уже рассекреченных материалов Пленумов ЦК КПСС и съездов КПСС;

изучения важнейших для понимания политического процесса в стране документов Общего отдела ЦК КПСС;

— системного анализа постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР.

Есть основания надеяться на появление новых документов, раскрывающих внутреннюю мотивацию принятия решений на высшем государственном уровне — вроде записей В. Н. Малина, мемуаров, основанных на документальных материалах.

Очевидно, что для дальнейшего изучения проблемы власти необходим именно комплексный анализ источников.

Следствием этой новой ситуации в науке становится значительное повышение внимания к исхочниковедческим методам58, появление огромного числа публикаций документов, описаний архивных фондов и собраний отдельных архивов, издание монографических исследований по отдельным вопросам новейшей истории Отечества, подготовленных на основе классических методов исторической науки.

Можно констатировать появление в 90-е гг. и укрепление позиций историографического неоконсерватизма, суть которого — в применении методов традиционного исторического исследования, классических приемов источниковедения применительно к исследованиям, документам и процессам новейшего времени59

Полагаю, что свидетельством успешного преодоления историографического кризиса стало появление целого ряда учебников по истории России XX века, как уже опубликованных, так и находящихся в печати60 Как правило, они основываются на новой источниковой базе, учитывают то новое, что появилось в исторической науке в последнее десятилетие.

К сожалению, большая часть исследований и публикаций вышла в свет уже тогда, когда книга была завершена. При подготовке второго издания я не счел возможным использовать эти работы в своей книге, так как это вынудило бы меня существенно изменить ее структуру.

Примечания

' Среди различных дел, которыми пришлось заниматься, отмечу, в частности, мое участие в подготовке процедуры инаугурации Президента России в 1991 году, организацию приема документации ЦК КПСС в августе 1991 г., руководство правительственной комиссией по созданию Государственного Герба России, поездку в качестве специального Посланника Президента России к Президенту Польши Л. Валенсе с документами о Катыни, подготовку документов для Конституционного суда по «делу КПСС», работу по созданию первого за всю историю России закона об архивах.

См.: Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., 1961.

Мой университетский учитель, профессор М. Я. Сюзюмов, говаривал в 60-е гг., что все, что написано о России после восстания декабристов,— это не история, а журналистика... Утверждение, на мой взгляд, не только политическое, но и гносеологическое.

Напрашивается аналогия со спором двух ученых людей, причастных к власти, спором, из которого вышли все исследования по истории России второй половины XVI в.,— с перепиской Ивана Грозного с Андреем Курбским.