вопросом, будут ли у него дети. Оракул ответил: «Ты победишь в пяти великих состязаниях». Тисамен удивился такому ответу, но решил, что это тоже неплохо; и он стал усиленно упражняться в беге, прыжках, борьбе и метании копья и диска, чтобы выступить в пятиборье на Олимпийских играх. Выступил, но не победил. Тогда все решили, что оракул имел в виду не гимнастические, а военные состязания. Спартанцы предложили Тисамену поступить к ним в войско и принести им эти пять побед. Тисамен возгордился; он потребовал, чтобы за это спартанцы приняли его, элидянина, в число спартанских граждан. Спартанцы с негодованием отказались. Но прошло несколько лет, на Грецию двинулись персы, спартанцы встревожились, позвали Тисамена и сказали, что согласны на его условие. Тисамен набавил цену и потребовал, чтобы вместе с ним в число граждан был принят и его брат. Спартанцы пошли и на это. Так Тисамен и его брат оказались единственными за всю историю Спарты иноземцами, принятыми в число ее граждан. И спартанцы одержали с участием Тисамена пять побед: над персами при Платее, над тегейцами при Тегее, над аркадцами при Дипее, над мессенцами при Ифоме и над афинянами при Танагре, двадцать лет спустя после Платеи.

У Мардония гадателем был Гегесистрат, родом тоже из Элиды. Человек этот был злейшим врагом спартанцев. Однажды они его схватили, бросили в тюрьму, приковали за ногу и приговорили к казни. Случайно в руки Гегесистрату попал топор. Перерубить им цепь он не смог; тогда он отрубил себе ногу, проломал ночью стену тюрьмы и скрылся. Когда рана зажила, ногу он приделал себе деревянную и потом явился в персидский стан. Собственно говоря, это был непорядок, потому что жрецу не полагалось иметь никаких телесных недостатков. Но персы, как видно, очень уж дорожили таким союзником, чтобы обращать внимание на эти мелочи.

Вот эти два человека и удерживали два больших войска от наступления в течение десяти дней.

Как произошло сражение перед храмом богини Геры

На восьмой день ожидания Мардоний решил еще раз вызвать греков на бой. Он послал своих всадников к источнику Гаргафии, откуда греки брали воду. Тысяча персидских конников проскакала по тому месту, где когда-то купалась богиня Артемида. На месте чистого источника осталась лужа жидкой грязи. Другой персидский отряд захватил киферонский перевал и отбил обоз с продовольствием, которое везли в греческий лагерь. Греки остались и без еды, и без питья. Персидские всадники подскакивали к их стану и кричали: «Спартанцы, долго ли вы будете трусить? Восемь дней мы ждем от вас вызова и никак не дождемся. Выставляйте, сколько хотите, воинов, и мы выставим столько же: посмотрим, чья возьмет!» Спартанцы сжимали копья и стояли молча.

На десятый день Павсаний решил отступить: отойти от растоптанной Гаргафии поближе к городу Платее, туда, где возле храма богини Геры тек свежий ручей.

Храм Геры в Платее – особенный храм, и празднуется там особенный праздник. Храм посвящен Гере-невесте, и вот почему. Богиня Гера, супруга Зевса, была ревнива. Однажды она поссорилась с Зевсом, ушла от него и не хотела возвращаться. Зевс спросил совета у платейского царя. Платейский царь посоветовал Зевсу сделать деревянную статую в полный рост, одеть ее как невесту, посадить на колесницу и объявить, что Зевс берет себе новую жену – нимфу Платею, дочь Асопа. Когда об этом услышала Гера, она тотчас явилась, бросилась в ярости к колеснице, сорвала с невесты одежду и увидела деревянную статую. На радостях она тут же помирилась с Зевсом, а в Платее в память этого выстроили храм и справляют каждые семь лет праздник деревянных статуй. Делают это так. Идут в священный дубовый лес, разбрасывают по земле куски мяса и ждут, пока какой-нибудь ворон не унесет себе кусок и не сядет на дерево. Дерево срубают, вырезают из него статую, одевают ее как невесту и везут в колеснице от Асопа на Киферонскую гору. Там уже сложен жертвенный костер; на нем приносят в жертву Зевсу – быка, в жертву Гере – корову, кладут туда деревянную статую и зажигают костер. Пламя его видно со всей Беотии.

К этому-то храму Геры и вознамерился отвести свои войска царь Павсаний. В войске сразу началось смятение. Коринфяне, аркадцы, мегарцы и прочие спартанские союзники бросились отступать первыми, не дожидаясь остальных. Спартанцы, напротив, считали отступление позором и роптали на Павсания. Голосование в военном совете велось, как обычно, белыми и черными камешками; один спартанец, по имени Амомфарет, схватил вместо камешка огромную каменную глыбу и двумя руками бросил ее оземь, сказав: «Вот мой голос – за битву, а не за бегство!»

Отступление началось ночью и затянулось до утра. На заре последними выступили спартанцы с тегейцами и афиняне с платейцами.

Мардоний, увидев отступающего неприятеля, возликовал. «Ну, что же? – спросил он греков, своих союзников, – Не вы ли мне говорили, будто спартанцы никогда не бегут перед врагом? Как видно, народ этот слаб и робок, а другие греки его боятся потому лишь, что сами еще слабей и трусливей!» И он приказал своей коннице и своей пехоте броситься в погоню за отступающими.

Вот как случилось, что Мардоний пренебрег недобрыми знаменьями, покинул свою равнину и погнался за греками по холмам, где в пешем строю они были несокрушимы.

Бой был труден, потому что принимали его только спартанцы и афиняне: союзники были далеко. Спартанцы стояли, не двигаясь, под градом стрел и ждали, пока персы зайдут достаточно далеко и конница их растеряется меж холмов и оврагов киферонского склона. Тогда Павсаний дал знак, и спартанцы, осыпаемые стрелами, сомкнув щиты и с копьями наперевес, мерным шагом двинулись вперед.

«Жестокий бой продолжался долго, пока, наконец, войска не перешли в рукопашную. Варвары хватались руками за копья и ломали их. В отваге и силе персы не уступали эллинам, но они были безоружны, неопытны и по ловкости не могли равняться с противником. Выбегая вперед по одному или по десяти человек, большими или меньшими толпами, нападали они на спартанцев и гибли. В том месте, где бился сам Мардоний верхом на белой лошади, окруженный тысячью отборных и отважнейших персов, там варвары сильнее всего теснили эллинов. Пока Мардоний был жив, они сопротивлялись, защищались и положили многих спартанцев. Но когда Мардоний был убит и пали окружавшие его храбрейшие воины, тогда и остальные варвары оборотили тыл и побежали перед спартанцами. Наиболее гибельно для них было их одеяние без тяжелого вооружения: легковооруженные, они должны были иметь дело с тяжеловооруженными. Здесь-то смертью