тобою в комнаты Саши. Вспомнился наш последний визит, когда мой дорогой так сильно морально страдал. Только я искренне верю, что он обрел, наконец, покой от всех своих огорчений, он рядом с твоим любимым, и они вместе молятся Богу в ожидании нас. Благослови тебя Бог, дорогая.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1586. Л. 77. — на англ. яз.)

Дневник Николая II

8 мая.… После обеда простились с Эллой и детьми и проводили их на станцию…

(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 260.)

В этот майский приезд великая княгиня занималась отправлением на фронт отряда Елисаветинской общины из 10 сестер. Вероятно, ее заботами, сестры были приняты в Царском Селе Александрой Феодоровной. Благословив сестер на предстоящие труды, императрица и великая княгиня подарили им образки с надписью «Спаси и сохрани».

14 мая отряд Елисаветинской общины отправился в Харбин.

Из книги баронессы Софии Буксгевден

<14 мая 1905 года>, в годовщину коронации, произошло роковое Цусимское сражение, в котором Россия потеряла почти весь свой флот и тысячи моряков. Император и императрица навсегда запомнили ужас того момента, когда им доложили о случившемся несчастье. С этого времени день коронации стал для них не днем радости, а днем молитв: он всегда напоминал им о Цусиме.

(Буксгевден С., баронесса. Венценосная мученица. Жизнь и трагедия Александры Феодоровны, императрицы Всероссийской. М., 2007. С. 180.)

Дневник Николая II

14 мая. Девятая годовщина этого знаменательного для нас обоих события. В 10 час. пошли к молебну…

16 мая… Сегодня стали приходить самые противоречивые вести и сведения о бое нашей эскадры с японским флотом — все насчет наших потерь и полное умолчание о их повреждениях. Такое неведение ужасно гнетет!..

17 мая. Тяжелые и противоречивые известия продолжали приходить относительно неудачного боя в Цусимском проливе…

19 мая. Теперь окончательно подтвердились ужасные известия о гибели почти всей эскадры в двухдневном бою. Сам Рожественский[1978] раненый взят в плен!! День стоял дивный, что прибавляло еще больше грусти на душе…

22 мая. В 11 ч. была заупокойная обедня, а затем панихида по убитым и погибшим на войне…

(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 261–262.)

25 мая, день рождения императрицы, Елисавета Феодоровна проведет вместе с царской семьей.

Дневник Николая II

25 мая. Дорогой Аликс минуло 33 года. Погода стояла отличная. Были у обедни в Большом дворце и завтракали с семейством… После обеда отвезли туда же Эллу.

(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 262–263.)

На лето, как и в прежние годы, Елисавета Феодоровна вместе с детьми едет в Ильинское.

Воспоминания вел. кнж. Марии Павловны

Траур не помешал нам поехать в Ильинское в начале лета. Это было приятное время, и наше удовольствие было, пожалуй, еще сильнее оттого, что к нам была прислана рота солдат для охраны и новый автомобиль, купленный на случай, если нам нужно будет бежать… В имении она организовала госпиталь для раненых, что было бы невозможно при жизни моего дяди. Этот госпиталь был для нее большим утешением, и большую часть своего времени она проводила там, вникая в мельчайшие детали…

Моя бабушка, греческая королева Ольга[1979], приехала в сопровождении своего сына Христофора, чтобы провести с нами несколько недель. Это была очаровательная пожилая дама приятной наружности, сама доброта. В ее очаровании была искренность, мягкость, а душа была безмятежна, как у ребенка. Грубые или сомнительные стороны жизни всегда были далеки от нее; она проходила мимо, не замечая их. Она была единственным в мире человеком, который дал мне ясно понять, какой может быть любовь и материнская ласка… Во время ее пребывания в Ильинском она увлеченно помогала тете, работавшей среди раненых в госпитале. Безоглядная увлеченность женщин этим благочестивым делом дала Христофору, Дмитрию и мне свободу совершать шалости…

Я должна сказать, что моя тетя обнаруживала по отношению к нам бездну терпения, значительно больше, чем раньше, и, безусловно, в наших с нею отношениях было больше доверия. Но я так и не смогла избавиться от некоторой скованности в ее присутствии. Я чувствовала, что мои взгляды развиваются в направлении, противоположном ее понятиям, и не хотела, чтобы было по-другому. Я восхищалась ею, но не хотела быть такой, как она. Как мне казалось, она бежала от жизни. Я же, со своей стороны, хотела знать все.

Она считала мои манеры слишком современными, в них недоставало той робости, которая, по ее мнению, и составляла главное очарование молодой девушки.

(Мария Романова. Воспоминания великой княжны.

Страницы жизни кузины Николая II. 1890–1918. М., 2006. С. 80–82.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

5/6 июля <Именины вел. кн. Сергея Александровичам Ильинское — Гатчина

Благослови тебя Бог, моя дорогая, за всю твою нежную любовь, которая служит мне великим утешением. Увы, нам всем приходится переносить такие скорби. И мысль, что мой дорогой, наконец, близ Господа, не ведает страданий, дает силы все перенести.

Целую тебя очень нежно.

В этом месте я вновь переживаю свое счастливое, дорогое сердцу прошлое — увы, его нельзя прожить еще раз.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1585. Л. 40. — на англ. яз.)

На именины вдовствующей императрицы Елисавета Феодоровна вместе с детьми едет в Петербург. Они будут гостить там до 26 июля.

Дневник Николая II

23 июля.… После обеда покатал Аликс, Эллу, Марию и Дмитрия в электрич<еском> катере. Вечер стоял чудный.

26 июля.…Простился с Эллой, Марией и Дмитрием; они поехали с Аликс в Царское и вечером в Москву…

(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 271.)

В день отъезда Елисавета Феодоровна вместе с Марией и Дмитрием посетили Елисаветинскую общину сестер милосердия. Они осмотрели бараки, где лежали на излечении нижние чины. Великая княгиня расспрашивала их о ранениях, а на память дарила фотографии царской семьи — ее подарки принимались с восторгом. Елисавета Феодоровна уделила внимание и раненным офицерам. «Великая княгиня изволила кушать чай с офицерами в их столовой, все время милостиво разговаривая с ними, расспрашивая про обстоятельства, сопровождавшие их ранения, а также и о их семейных обстоятельствах, и на память о Своем посещении раздавала им как Свои фотографии, так и фотографии царской семьи»[1980].

5 августа в Порстмуте (СЕЛА) был заключен мир с Японией.

С. Ю. Витте — Николаю II

5 августа. Портсмут — Петергоф

Сегодня вторник в три часа пятьдесят минут по уполномочению Вашего Императорского Величества нами подписан совместно с уполномоченным Японии трактат о мире. Об изложенном всеподданнейше доношу.

Вашего Императорского Величества Всеподданный слуга

Сергей Витте.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1431.А. 66.)

20 сентября