Войско провозгласило Керавна царем Македонии. Но процарствовал он недолго; при вторжении кельтов в Македонию он попал к ним в плен и был убит. Кельты проникли в Грецию и угрожали общегреческой святыне – Дельфам. Честь отражения кельтов принадлежит прежде всего этолийцам, заслужившим за это благодарность и уважение греков. Окончательное поражение нанес кельтам при Лисимахии (277 г.) Антигон Гонат, которого провозгласили македонским царем. Его династия правила Македонией до завоевания ее римлянами.

В 283 г. умер Птолемей. Таким образом, к 280 г. не оставалось в живых ни одного из ближайших преемников Александра – диадохов; настало время следующего поколения – эпигонов. Царство Александра распалось окончательно на три (в основном) крупные монархии: Македонию, Египет и царство Селевкидов. Границы этих государств колебались и в дальнейшем, все же они обладали более или менее устойчивой территорией. Царство Селевкидов, охватывавшее большую часть Малой Азии, Сирию, Месопотамию и Вавилонию, занимало площадь в 3,5 миллиона кв. км с населением, по исчислению Белоха, в 30 миллионов. Египет, который владел еще территориями в Келесирии, Малой Азии, на островах Эгеиды и на Балканах, занимал 120 тыс. кв. км с населением в 10 миллионов; Македония (при Антигоне Гонате) – 70 тысяч кв. км с населением в 3– 4 миллиона. Эти цифры становятся особенно выразительными, если принять в расчет, что Афинский морской союз обнимал территорию в 30–40 тысяч кв. км, а Карфаген перед I Пунической войной – около 100 тысяч кв. км.

Во время похода против Дария Александр не имел времени завоевать Малую Азию целиком, ограничиваясь в некоторых случаях формальным, вернее, номинальным, признанием его власти. Как мы видели, Каппадокию фактически завоевали уже после смерти Александра Пердикка и Эвмен. Пользуясь войнами между диадохами, спасшийся от расправы Пердикки один из сыновей царя Каппадокии Ариарата бежал в Армению, откуда он предпринял набег на Каппадокию, изгнал представителя Антигона и выкроил себе самостоятельное царство на юге области.

Другой местный династ из дома Ахеменидов, Митридат, одно время состоявший на службе Антигона, создал себе независимое владение на северном побережье Малой Азии и после гибели Лисимаха при Курупедионе объявил себя царем Каппадокии Понтийской, впоследствии получившей название Понта.

Точно так же от царства Лисимаха отделился правитель Вифинии и Пафлагонии Зибоет, объявивший себя царем Вифинии в 297 г. Этот год стал началом новой эры, принятой не только в Вифинии, но и в Понте и в Боспорском царстве.

И в центре Малой Азии завоевание не везде было прочным. Горные варварские племена стойко отстаивали свою свободу. Когда Пердикка штурмовал Исавру, сами жители сожгли город и предпочли погибнуть в пламени вместе с женами и детьми, чем сдаться врагу (Diod. XVIII, 22). Исавры до конца существования Римской империи так и не были покорены окончательно.

Войны диадохов велись жестоко. Предательства, измены были обычным явлением. Наемные войска, конечно, мало считались с интересами населения тех мест, где происходили военные действия. Не всегда они считались также с желаниями полководцев. Когда в 314 г. военачальник Антигона явился для освобождения Эгия, его солдаты учинили в городе погром, не оставив ни одного дома не ограбленным. Как правило, войска жили на счет местного населения. Эвмен потребовал от эолийских городов денег; за отказ он разграбил города как вражеские (Iust. XIV, 16). Плутарх приводит об Антигоне следующий анекдот: «Антигон постоянно взыскивал деньги; когда кто-то сказал: «Ведь Александр не был таким», тот ответил: «это естественно: тот косил Азию, а я собираю колосья». Выше мы приводили свидетельства надписей о взыскании диадохами с «свободных» полисов денег за военные расходы. Там, где военные действия осложнялись, как это было в Греции, классовой борьбой, стороны были беспощадны к противникам. В 315 г. Аполлонид, военачальник Кассандра, подавив восстание в Аргосе, сжег в пританее 500 человек, многих казнил или изгнал (Diod., XVIII, 57, 1). По поводу событий 318–314 гг. в Греции Диодор отмечает, что частые смены властей сопровождались казнями, конфискациями и другими жестокостями παρὰ τὰ τῶν Ἑλλήνων νόμιμα («вопреки эллинским обычаям»). Вполне понятно поэтому, что города добивались «асилий»; под термином ἀσυλία понимали тогда не только неприкосновенность, но и право предоставления убежища[50]. Высокочтимые храмы богов, иногда и города, где находились эти храмы, получали асилию в виде гарантийного письма того или иного правителя; но эта гарантия не была, во-первых, обязательна для другого правителя и еще менее – для пиратов[51]; во-вторых, и лицо, даровавшее асилию, вольно было изменить свое решение, если этого требовали обстоятельства.

При всем том было бы неправильно переоценивать роль войн в жизни народов эллинистического мира в период диадохов, хотя бы уже потому, что военные действия велись главным образом в Малой Азии и Греции. Многие области, например Македония, Сирия, Палестина, почти вовсе не были затронуты военными действиями. Хотя в войнах диадохов нередко участвовали крупные войска в несколько десятков тысяч человек, но при недостаточности средств сообщения, при тогдашнем уровне военной техники и при слабых экономических связях между областями, даже не очень отдаленными друг от друга, непосредственные тяготы военных действий ощущались болезненно на самом театре войны, но обычно не затрагивали страны в целом. Даже решающие сражения, какие происходили при Ипсе, при Газе, при Курупедионе, а также и другие вряд ли оказали большое влияние на жизнь населения.

При чтении литературных источников, интересующихся только историей войн, царей и полководцев, создается впечатление, что история диадохов представляет собой непрерывные войны, смены властей, измены, предательства, убийства, разрушения. Но это, несомненно, искаженная картина действительности. Кровавая борьба диадохов не остановила жизни народов; трудящиеся продолжали производить материальные блага, творить новые культурные ценности; создавались новые взаимоотношения между народами, менялись социальные отношения, совершались значительные изменения в хозяйственной жизни. Эта главная сторона жизни эллинистического мира слабо отражена в литературных источниках, но лучше освещается эпиграфическими и археологическими данными.

Идеи, которыми руководился в своей завоевательной политике Александр, не заглохли после его смерти, так как они диктовались условиями общественной жизни. И при диадохах продолжался процесс перехода рабовладельческого общества на новую ступень; процесс расширения его экономики, ликвидации прежней замкнутости и изолированности, создания иной по типу духовной культуры.

Особенно отчетливо новое в общественной жизни выражено в политике синойкизма и строительства новых городов, которую проводили диадохи вслед за Александром. Уже указывалось выше, что идея смешения народов, создания мирового единства и «единомыслия» была впервые выдвинута и осуществлялась на практике в результате походов Александра. Исократ тоже пропагандировал единство, но он имел в виду единение только эллинов или эллинизированных чужеземцев и отнюдь не был склонен